Между Россией и Чехией продолжает развиваться дипломатический скандал, связанный с тем, что Чехия обвинила двух сотрудников ГРУ РФ во взрывах на военных складах в Врбетице в 2014 году и выслала 18 российских дипломатов. Взаимная высылка дипломатов двух стран уже привела к парализации работы консульских служб в Праге и Москве.
Скандал также отразился на внутриполитической жизни Чехии. На минувшей неделе в Праге и других городах страны прошли многотысячные митинги, участники которых критиковали позицию президента страны Милоша Земана и обвиняли его в связях с Россией: комментируя расследование чешской контрразведки об обстоятельствах взрыва в 2014 году, Земан выразил сомнение в том, что за организацией этого преступления стояли российские агенты. Досталось и вице-премьеру Яну Гамачеку: чешские медиа обвинили его в том, что политик во время поездки в Москву якобы был готов "обменять" молчание по делу о Врбетице на 1 млн доз российской вакцины "Спутник V".
Журналисты Радио Свобода попросили прокомментировать чешско-российский дипломатический скандал бывшего министра иностранных дел Чешской Республики Карела Шварценберга, одного из самых уважаемых лиц в чешской политике и почетного председателя либерально-консервативной партии TOP 09. 83-летний Шварценберг ведет свою родословную из древнего аристократического семейства и, несмотря на немецкое происхождение рода, последовательно занимает патриотическую позицию по отношению к Чехии. По его словам, Чехия просто не могла не отреагировать на информацию о взрывах в Врбетице так, как отреагировала, то есть максимально жестко.
– Что вы думаете о последних событиях в российско-чешских отношениях? Можно ли сказать, как это делают многие наблюдатели, что речь идет о самом серьезном кризисе в этих отношениях за многие десятилетия?
– Да, это очень значительный кризис. Но после того, что произошло в Врбетице, для нас возможности действовать иначе не было. Это необходимость – отреагировать жестко. Иначе мы были бы не страна, а тряпка какая-то.
– Как вы оцениваете то обстоятельство, что Россия может внести Чехию в список "недружественных стран"? Можно ли считать это угрозой для Чешской Республики?
– Мы оказались в хорошей компании: США, Великобритания и ряд других демократических государств. Мы – небольшая страна, и быть в таком обществе почетно. Со стороны России это запугивание, но надо воспринимать ситуацию спокойно. Каких-то серьезных инструментов воздействия на нас у России нет.
– Почему вы так думаете?
– Ну а что они могли бы сделать? Слава богу, мы с ними больше не граничим, между нами еще Украина и Словакия, так что вряд ли русские пройдут сюда военным маршем. Если бы они захотели перекрыть нам газ, то навредили бы этим сами себе.
Москва может ограничить экспорт чешских товаров в Россию. Но если вы посмотрите на структуру нашего внешнеторгового оборота, то увидите: бизнес с Россией – весьма незначительная часть нашей торговли (примерно 2% объема внешней торговли Чехии, по данным на 2019 год). В общем, нет причин для того, чтобы мы давали себя запугивать.
– Речь о том, что российское посольство в Праге по числу сотрудников слишком раздуто, велась годами. Почему чешской стороне не удалось добиться сокращения его штатов раньше, скажем, в период, когда вы были министром иностранных дел? Это произошло только сейчас, при чрезвычайно драматических обстоятельствах.
– О сокращении штатов посольства российская сторона и слышать не хотела. А для того, чтобы выслать дипломатов, нужен серьезный повод. Это стало возможным только после преступления – вроде того, что произошло в Врбетице. В нормальных условиях такие вещи в дипломатии не делаются.
– Вы лично разговаривали в качестве министра на эту тему с российскими представителями?
– Я лично – нет. Но сотрудники нашего министерства такие вопросы задавали и получали однозначный отказ.
– Нередко приходится слышать о том, что в чешской политике и обществе в целом существуют два противоположных течения: пророссийское и прозападное. Как вы считаете, их можно как-то комбинировать или тут речь идет о жестком выборе: "или – или"?
– Я убежден в том, что сейчас мы должны проявить твердость именно для того, чтобы потом иметь хорошие, равноправные отношения с Россией. Если Москва считает, что может обращаться с нами как с вассалами, как во времена существования Организации Варшавского договора, то нормальные отношения невозможны. Но если Россия признáет, что мы пусть и небольшое, но суверенное, самостоятельное государство, то вполне может иметь с нами корректные, нормальные отношения, как, допустим, с Данией или Португалией.
Здесь у нас против России как таковой никто ничего не имеет, в том числе и я. Отец воспитывал меня в уважении и любви к русской культуре. Нам нужны корректные отношения, но тут все упирается в одно – Российская Федерация должна отказаться от подхода, привычного для СССР с 1940-х годов: что она – великая держава, нависающая над нами.
– В одном из своих интервью в 2018 году вы сказали, что Россия не в состоянии вести себя в Центральной и Восточной Европе иначе как колониальная держава...
– Я думаю, что Владимир Путин – умный человек, несмотря на свои повадки и предрассудки старого кагэбэшника, гордого выпускника Высшей школы имени Дзержинского. Прошлое формирует его образ мышления, оказывает влияние на его поведение. В то же время я уверен, Путин достаточно умен, чтобы понимать: это тупиковый путь.
– Но и в самой Чехии не так уж мало людей, которые, несмотря на все происходящее, симпатизируют России. Как вы думаете – почему? Как вы оцениваете их мотивы?
– Я их понимаю. Я уже старый дед, помню 1945 год, когда мы все встречали красноармейцев как освободителей от нацистов. Есть здесь у нас и панславистская традиция, начиная с середины XIX века. У многих чехов были симпатии к русским, к Советскому Союзу. В межвоенный период в Чехословакии была большая белогвардейская община, русские создали здесь много своих институций. Все это оказало на нас влияние.
Полная версия интервью опубликована на сайте русской службы Радио Свобода
