В феврале 2018 года в Аргентине начался "кокаиновый скандал": в школе при российском посольстве в Буэнос-Айресе нашли 389 кг кокаина, упакованного в большие чемоданы. Позже стало известно, что кокаин в посольстве обнаружили еще в конце 2016 года, однако долгое время он лежал "невостребованным", так как наркоторговцы планировали использовать для отправки наркотиков в Россию дипломатическую почту и ждали подходящего момента. "Отправка" произошла лишь в ноябре 2017 года, для перевозки был использован самолет летного отряда "Россия", который обслуживает рейсы российских госчиновников.
Российские и аргентинские спецслужбы провели совместную операцию, выясняя, кто был отправителем и получателем груза. По версии, которую сейчас рассматривает следствие, организатором поставки был Андрей Ковальчук, который представлялся сотрудником МИДа и человеком, близким к спецслужбам, а чемоданы в здание посольства завез бывший завхоз посольства Али Абянов, и он же и был получателем груза в Москве.
Как появились "кокаиновые чемоданы" в здании, принадлежащем посольству РФ в Аргентине? Кто их обнаружил? Как долго о них знала полиция Аргентины и как информация о наркотиках осталась секретом, о котором знали лишь несколько человек? И кто такие Абянов и Ковальчук? Корреспондент Настоящего Времени Екатерина Базанова расспросила об этом лично Виктора Коронелли, посла РФ в Аргентине.
– Хочу, чтобы мы с вами вернулись в декабрь 2016 года. Как я понимаю, чемоданы нашли, вы согласовали это с Москвой, и дальше был звонок министра безопасности Аргентины Патрисии Буллрич. Что вы ей сказали, как она отреагировала? Учитывая, что ситуация была неординарная.
– Вы правильно выстраиваете цепочку. Действительно, когда был обнаружен этот груз в школьном здании, где расположена средняя школа при нашем посольстве, разумеется, после этого были согласованы дальнейшие действия с Москвой. И в Москве было принято решение предложить аргентинцам проведение совместной операции для пресечения канала поставки и, соответственно, организации контролируемой поставки.
Я связался с Патрисией Буллрич, с министром безопасности Аргентины. По телефону такие вещи не обсуждаются, и я запросился к ней на встречу. Она меня приняла в тот же день. Соответственно, была изложена ей ситуация, и с аргентинской стороны последовала чрезвычайно конструктивная реакция, которая позволила начать и осуществить эту операцию.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Как выглядят 389 кг кокаина. Их нашли в российском посольстве в Аргентине
– Скажите, как вообще вы приняли это решение, что чемоданы остаются в школе и что, собственно, наркотик подменяется мукой? Это предложила Аргентина или это предложила Россия, как это произошло?
– Все действия предпринимались и согласовывались совместно. Операция контролировалась и координировалась непосредственно министром, насколько я знаю, и с аргентинской стороны в ней принимала участие национальная жандармерия. В частности, на встрече с Буллрич, когда эта встреча состоялась, она незамедлительно пригласила на нее командующего национальной жандармерией господина Отеро, который тоже принимал участие.
С нашей стороны вместе со мной был представитель Федеральной службы безопасности Российской Федерации.
Сколько человек участвовало в операции, имея в виду оперативный состав – я затрудняюсь сказать, это вопрос не ко мне. Я не в курсе, сколько сотрудников-оперативников привлекалось аргентинцами, сколько нашей стороной. Но все действия координировались и решения принимались совместно.
– Хочу немножко уточнить: все-таки школа – это такое особое заведение, где есть дети, учителя и так далее. Но при этом решение, что чемоданы остаются в здании школы, – это решение было принято сразу и российской, и аргентинской стороной, и никаких споров по этому поводу не было?
– Понимаете, я не владею всеми деталями операции и переговоров, потому что многие технические вопросы, которые возникали по ходу операции, решались представителями соответствующих служб напрямую. У них прямой контакт был налажен, установлен и, соответственно, уже минуя нас, технические вопросы по ходу проведения операции согласовывались и решались.
Школа, чтобы было тоже у всех правильное понимание, конечно, школьное здание – это объект, который все-таки имеет несколько иной статус, чем посольство, там другой уровень безопасности, охраны.
Разумеется, что когда этот груз был обнаружен и начала развертываться операция, первое, что сделали аргентинцы по согласованию с представителями нашего силового ведомства ФСБ, – этот наркотик был заменен, вывезен с территории школы, чтобы его там не было.
Разумеется, была усилена сразу же охрана, были установлены дополнительные камеры, была усилена внешняя охрана школы. Потом по ходу разворачивания операции начались телефонные прослушки. И аргентинские силовики, и наши были в курсе того, что собираются делать и какие шаги намерены предпринимать фигуранты этого дела.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
"Кокаиновое дело": версии аргентинских СМИ и российского МИДа
Насколько я понимаю (я все-таки специалист в несколько другой области), специалистам, которые занимались разработкой и проведением этой операции, очень быстро стало ясно, в том числе на основе прослушек, что владельцы груза, назовем их так, ищут надежный канал переправки в Европу этого груза. Владельцы были убеждены, что в чемоданах то содержимое, которое было изначально. Поэтому до нахождения этого канала эти чемоданы находились без движений, и никто бы не предпринимал какой-либо попытки их оттуда изъять и вывезти. Так что в этом плане тоже все было под контролем.
– Хочу вас спросить о фигурантах, о тех людях, которые предпринимали попытки все это вывезти. Давайте начнем с самого главного – с Андрея Ковальчука. Были ли вы с ним знакомы, видели ли вы его в посольстве?
– Несколько фамилий фигурирует в этом деле, начнем немножко с другого, наверное, по степени известности мне лично. Я, разумеется, знал нашего бывшего завхоза посольства господина Абянова. Он работал, он приехал в Аргентину в командировку еще до меня, работал здесь достаточно долгое время. Конечно, я его знал, он сотрудник посольства, это понятно.
Собственно, что могу сказать? Со своими обязанностями служебными он в целом справлялся довольно успешно, каких-то серьезных претензий в его адрес не было. Может быть, за исключением одного случая, но он к чемоданам не имеет никакого отношения совершенно.
– Про Абянова у меня буквально такой небольшой вопрос. Несколько российских СМИ цитировали слова первого секретаря посольства Олега Воробьева, который сказал, что в принципе Абянов себя зарекомендовал с отрицательной стороны. Вы что-то по этому поводу сказать?
– Я думаю, эти вопросы, если у кого-то какие-то свои характеристики есть, надо их им адресовывать. Я говорю, что Абянов со своими обязанностями служебными, в общем-то, справлялся, вот именно по работе. Если бы это было не так, он бы не проработал здесь столько времени, он бы уехал.
– А сколько он здесь проработал?
– Он проработал где-то порядка пяти лет, достаточно долго. Поэтому, если бы на протяжении этого времени к нему были бы серьезные претензии с точки зрения исполнения своих служебных обязанностей, конечно, столько времени бы его командировка не продлилась. Поэтому что-либо еще добавить мне сложно.
– Я правильно понимаю, что он был единственный из фигурантов этого дела человек, который имел абсолютно официальную возможность заходить в школу, выходить из школы, оставлять там какие-то вещи?
– Правильно понимаете. Это был действительно единственный сотрудник посольства, который мог затащить эти коробки или чемоданы в школу достаточно беспрепятственно.
Я могу пояснить, что такое школа: это довольно старый особняк, постройки 1925 года, четырехэтажный, с подвальными, с полуподвальными помещениями, многие из которых используются под складские нужды. И у завхоза, естественно, был не просто доступ в эти помещения, эти помещения находились в его ведении. Поскольку там хранилась всевозможная утварь, мебель неиспользуемая, какие-то чистящие, моющие средства, принадлежности и так далее.
И помимо этого в этом школьном здании есть два гаража, они вмонтированы прямо в здание, там такие полукруглые арки, ворота. И в одном из этих помещений стояла служебная машина завхоза, он ее ставил туда каждый вечер и каждое утро ее забирал для выполнения своих служебных функций.
Поэтому внешние камеры наблюдения, собственно, каждый день фиксировали одно и то же: машина заезжает, машина выезжает, заезжает, выезжает. Поэтому завезти именно на этом автомобиле чемоданы в школу проблем не составляло, ничего необычного в этом плане камеры наблюдения не фиксировали и не могли зафиксировать.
А дальше совсем просто: эти встроенные гаражи соединяются внутренними коридорами, переходами со всем зданием школы.
По нашим данным, завозил господин Абянов эти чемоданы во время летних каникул. Когда идут занятия, жизнь в школе кипит. В учебное время – понятно, занятия, а по завершению учебного времени это всевозможные кружки, дополнительные занятия. То есть в школе идет жизнь. И, более того, это здание – оно такое школьно-жилое, там у нас есть квартиры, где проживают учителя, которые командированы из России для работы в школе.
Задержанные вместе с Абяновым Владимир Калмыков и Иштимир Худржамов
Но летом в каникулы все они в отпусках в России. Поэтому там не было никого, здание стояло пустое фактически. И я еще раз говорю:к сожалению, для господина Абянова завезти эти чемоданы труда не составляло. Но, действительно, вы правы, кроме него сделать это никто не мог, потому что если бы попытался это сделать кто-то еще, ему пришлось бы обращаться к тому же Абянову или искать какие-то другие пути. Вот, собственно, такая была предыстория.
– Кого еще из фигурантов вы знали так лично?
– Я видел задержанного Близнюка. Видел несколько раз, поскольку Близнюк, будучи сотрудником городской полиции, был уполномочен его руководством, начальством быть офицером по связям с рядом посольств, не только с нашим.
– Он был офицером по связям?
– Назовем это так. Он осуществлял контакты с посольствами. Я не уверен, что так официально звучала его должность. Его должность я, честно говоря, даже не знаю, офицер среднего звена – что-то такое.
Момент подмены кокаина мукой, фото полиции Аргентины
Но когда его задержали и, соответственно, информация о нем появилась в прессе, ко мне многие из коллег, послов из других стран, подходили говорили: "А мы с ним же тоже поддерживали какие-то отношения, контакты и прочее-прочее". Поэтому я его несколько раз видел, но не более того, поскольку вопросы, которые порой к нему возникали, – это вопросы, связанные с внешней охраной посольства. Подчеркиваю: с внешней охраной посольства.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Кто есть кто в кокаиновом скандале
– При этом аргентинская газета Clarin, одна из главных газет, которая и предоставляет информацию по этому делу, продолжает настаивать на том, что Близнюк отвечал за охрану посольства и так далее. Это правда или неправда?
– Нет, он не отвечал за охрану посольства, но какие-то вопросы, связанные с обеспечением этой охраны, возникали. Также были вопросы, которые требовали обсуждения с местными полицейскими структурами, связанные с обеспечением безопасности российских делегаций, которые сюда приезжают, – такого рода вещи. И те вопросы, которые у нас возникали или которые требовали решения в аргентинской полиции, нередко, в общем-то, транслировались через Близнюка. Поскольку он осуществлял эти контакты между полицией и нашей дипмиссией и другими дипмиссиями.
Но я должен вам сказать, что, в общем-то, я лично этими вопросами не занимался, это зона ответственности помощника посла по безопасности. Это входит в круг его служебных обязанностей, и поэтому, соответственно, эти рабочие контакты осуществлялись через людей, которые за это отвечают, должны были делать.
– У охраны посольства были какие-то контакты с охраной школы?
– Внутренняя охрана посольства у нас осуществляется нашими сотрудниками, которые командированы из России. Внутренняя охрана школы в учебное время, когда дети занимаются, тоже осуществляется нашими сотрудниками.
– А внешняя охрана?
– Внешняя охрана – одно время мы прибегали к услугам частных охранных предприятий, и в рамках этих частных охранных предприятий, я не знаю деталей, это немножко не моя тема. Но там, видимо, какое-то участие Близнюка было, как, по крайней мере, мне об этом говорят.
– Сейчас вы не работаете с частными охранными компаниями?
– Сейчас у нас этого нет, мы отказались, поскольку с аргентинскими властями удалось решить вопрос, за что я им признателен. У нас установлен круглосуточный пост, службу на котором несет официальный представитель полиции, так что тут у нас вопросов сейчас нет.
– А про лучшего друга Близнюка Чикалова что-то вы знали, может быть?
– Нет, вы знаете, ничего. Про Чикалова я даже не слышал никогда, что это за человек. Его фамилия появилась только после того, как он был задержан здесь, поэтому про Чикалова ничего вам сказать не могу.
– А что касается Ковальчука?
– Ковальчук – я один раз его видел там. Я сейчас в детали вдаваться не буду, все это есть в материалах дела.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Как выглядит Андрей Ковальчук
Судя по тому, что циркулирует по всевозможным каналам и по масс-медиа, господин Ковальчук – его считали или он представлялся в качестве сотрудника Министерства иностранных дел РФ. Что абсолютно не соответствует действительности, никогда он таковым не являлся. Другим, судя по тому, что попадает на страницы прессы и во всевозможные интервью, он представлялся как бывший сотрудник нашего посольства в Германии, что тоже, в общем-то, не соответствует действительности. Кому-то еще он выдавал себя за офицера силовых структур.
Тот единственный случай, когда я имел удовольствие лицезреть этого господина, он себя позиционировал как то ли представителя, то ли сотрудника некого Клуба православных меценатов барона Босснера. Есть такой клуб, как, в общем-то, мы посмотрели потом по интернету, в Германии. Барон Босснер – он же Константин Лоскутников.
– А он по какому поводу вообще был в посольстве?
Фото Ковальчука с приема в посольстве России в Аргентине
— Он, судя по всему, пытался наладить какие-то контакты. Но, собственно, контакт он наладил с бывшим завхозом. Когда это произошло – сказать затрудняюсь, потому что это не ко мне вопрос, это вопрос к следствию. Судя по всему, этот контакт был давний, еще установленный до приезда завхоза в Аргентину.
Единственное, что могу сказать, что судя по тем маскам, которые менял Ковальчук, пытаясь войти где-то в какие-то контакты, это человек, в общем-то, наделенный определенными мистификаторскими способностями. Мистификация там шла постоянно. Кто он на самом деле, чем он занимается? Я думаю, это следствие все установит.
Я упомянул этого барона Босснера или Константина Лоскутникова, за сотрудника которого, в том числе выдавал себя Ковальчук. Пару недель назад проскочило какое-то интервью с этим бароном, где тот, если я не ошибаюсь, говорит, что Ковальчук вокруг него так регулярно крутился, но сотрудником его никогда не был.
– Он очень просил его сыграть?
– Да, но, в общем, фактически господин Лоскутников тоже от него открестился. Следствие ответит на эти вопросы.
– Собственно, такой вопрос. Ковальчук и его адвокат настаивают, что все произошедшее могло быть только диверсией американских спецслужб. Как вы вообще можете это прокомментировать?
– Да нет, понимаете, вопросы надо задавать Ковальчуку и его адвокату, откуда у них. По-моему, в общем-то, это какое-то больное воображение. Но раз они такую версию дают, пусть они ее и поясняют.
– Раз уж вы заговорили про православных меценатов, то, как впоследствии выяснилось, Близнюк и Чикалов организовали фонд православных меценатов в Латинской Америке. Слышали вы что-то про эту организацию?
– Никогда. Никогда, ничего. Единственное, я увидел, наверное, так же, как и вы, на страницах одной из газет эту информацию. Насколько она соответствует действительности – сказать не берусь, потому что в наше поле зрения, в поле зрения посольства, такая структура никогда не попадала.
– Чикалов, Близнюк: есть ли у них российское гражданство и участвовало ли как-то посольство в контакте с адвокатами Чикалова и Близнюка?
– Коллеги в консульстве проверили, посмотрели: у Близнюка, в частности, в прошлом году истек срок действия его российского паспорта, и за оформлением нового он к нам не обращался.
– Такая тоже важная деталь, чтобы понимать сам механизм. По поводу дипломатической почты все прекрасно МИД объяснил, теперь вопросов нет. Что касается переправки личных вещей сотрудников посольства – как это происходит? Из слов Абянова следует, что он и раньше переправлял какие-то чемоданы и использовал для этого, назовем это "оказией", то есть какой-то российский борт, который пребывает в Аргентину или в Уругвай по другому вопросу и может просто забрать вещи. Это действительно так просто и легко или нет?
– Я не знаю, честно говоря, что и когда переправлял Абянов, это, видимо, он будет рассказывать в рамках следствия, если такое было. Понимаете, личные вещи сотрудников, если они отправляются по завершению командировки или с какой-то оказией, подлежат таможенному досмотру и контролю. И, соответственно, если мы говорим, и в Аргентине на вылете, и в Москве на прилете все это досматривается, просматривается.
Не подлежит досмотру дипломатическая почта, но о почте речи нет, потому что почта перевозится в специальных мешках, в специальных упаковках, эти мешки закрываются специальными замками, на них ставятся сургучные печати.
Собственно, были всевозможные утечки, где показывали эти чемоданы, когда они были обнаружены в школе, когда в Москве задерживали тех, кто их получал. Но если посмотреть, ни на одной из упаковок никакой печати вы не найдете. То есть об этом говорить просто смешно.
Был один реальный эпизод, когда владельцы груза пытались его вывезти из Аргентины. Я, не вдаваясь в детали, могу сказать, тогда был арендован частный самолет, который прилетел сюда. Там, соответственно, были на нем какие-то люди, которые должны были постараться загрузить этот груз. Тогда же тут, насколько нам стало известно по результатам всяческих прослушек и прочее, тогда же Ковальчук появился в Аргентине, поскольку он пытался принимать участие в отправке этим частным бортом.
Как, через какой аэропорт пытались они бы улететь, если бы смогли отгрузить эти чемоданы, и как могли миновать таможенный контроль – не знаю. Но, видимо, для этого нужен был Близнюк, который имел контакты, связи в соответствующих структурах здесь.
– После произошедшего что-то изменилось в охране посольства, в том, как выбирают и отправляют сотрудников из Москвы? Какие-то повседневные вещи здесь потерпели изменения или нет?
– Вы знаете, для меня лично изменилось многое, когда чемоданы были обнаружены. Потому что, откровенно вам скажу, что с этим пришлось жить на протяжении больше чем года.
– В посольстве многие об этом знали или буквально два-три человека?
– Буквально два-три человека, никто ничего не знал. И, в общем-то, жить с этим на протяжении более чем года – это довольно серьезная психологическая нагрузка. Тем более, я повторю, что саму по себе операцию осуществляли силовики и с нашей стороны, с российской, и с аргентинской, но были отдельные моменты, когда, в общем-то, приходилось включаться и послу по каким-то сюжетам. В том числе, связанным с контактами на высоком уровне с аргентинской стороной, с той же министром Буллрич. Так что да, это было ощутимо.
Пресс-конференция Патрисии Буллрич о "кокаиновом деле"
– После завершения операции, когда уже было все обнародовано, когда появилась информация, когда было официальное заявление нашего МИДа и было заявление ФСБ на этот счет, после этого что изменилось?
– Мы оказались в зоне повышенного внимания со стороны прессы и местной, и российской, и прочее. К сожалению, не все корреспонденты, журналисты, кто взялся комментировать и освещать эту историю, не все увидели или не захотели увидеть главное. Потому что кто-то использовал ее для злопыхательства в отношении и к нашему Министерству иностранных дел, и к посольству. Кто-то пытался самопиаром заняться на этом фоне. Очень много появилось совершенно каких-то фантастических заявлений и утверждений, фейковых новостей было очень много.
Но, понимаете, главное-то что? Главное, на мой взгляд – то, что наркотик был обнаружен. Конечно, ничего хорошего нет, что его пытались передерживать, изыскивая возможность отправки, то, что для передержки, для хранения была выбрана школа нашего посольства. Ничего хорошего в этом нет.
Но главное – что он обнаружен, что он изъят, что канал поставки перекрыт, что ни в Россию, ни в Западную Европу этот груз не попал. И что те, кто принимал участие в организации всей этой схемы по переброске из Аргентины в Европу, эти люди задержаны. Вот это главное, понимаете? Не могу тоже не сказать, что, конечно, эта операция совместная, она вообще была уникальной.
– Это, правда, уникально, что за полтора года никто ничего никому не сказал, ни в одну газету не попало.
– Не было никаких утечек.
– Как так получилось?
– Я думаю, что здесь, наверное, три основных элемента. Во-первых, это все-таки высокий уровень доверия между аргентинским руководством, спецслужбами, которые принимали участие, и российским. Это первое. Второе – это высокий уровень профессионализма тех, кто занимался осуществлением этой операции. И третье: конечно, то, что на всех уровнях было очень мало тех, кто был в курсе, кто был посвящен в эту историю и кто ею занимался. И, конечно, то, что мы смогли избежать утечек, что никто никуда ничего не слил, не проболтался. Если бы этого не произошло, то не было бы этой операции.
– Если мы говорим об отношениях Аргентины и России. Вы все-таки человек, который здесь уже очень давно и, я думаю, и интеллектуально, и на уровне чувств все это прекрасно понимаете. Как изменились отношения, как эта вся история и совместная операция повлияла на двусторонние отношения Аргентины и России?
– Я думаю, что она способствовала еще большему укреплению доверия, которое существует между нашими странами, а у нас отношения действительно находятся на очень высоком уровне. Они были выведены на уровень всеобъемлющего стратегического партнерства. И это не просто красивые слова, это действительно так.
И этот курс, этот уровень был подтвержден буквально полтора месяца назад во время визита президента Макри в Российскую Федерацию. И эта операция показала, что действительно партнерский характер отношений, что мы можем и хотим, когда есть в этом необходимость, решать очень непростые и сложные задачи.
– На этой неделе РИА Новости сообщили, что вы готовитесь переезжать в Мексику. Насколько вы можете подтвердить или опровергнуть эту новость?
– Давайте я пока вам ничего не буду ни подтверждать, ни опровергать, потому что вопрос назначений послов, завершения своих миссий послами – это у нас компетенция президента Российской Федерации. Поэтому я не знаю, сколько мне еще суждено проработать в Аргентине. Я действительно здесь очень давно – 6,5 лет, седьмой год идет. У нас редко послы такое количество времени в одной точке проводят. Поэтому, собственно, как Родина прикажет, так и буду действовать.
Но я доволен своей работой в Аргентине, честно вам скажу. Чего-то удалось добиться, что-то удалось сделать, и действительно какой-то, пусть небольшой, вклад в развитие наших двусторонних отношений удалось внести. А что касается этой операции, наверное, лучше бы, чтобы ее вообще не было. Но уж раз так сложилось, то я считаю, что и посольство, и Министерство наше иностранных дел, и наша Федеральная служба безопасности, и аргентинские наши партнеры вышли из нее с честью – и это самое главное.