Тема Беларуси снова прозвучала в Европарламенте. Белорусский политический кризис и пути его решения обсуждали члены Комитета по иностранным делам. На заседании также выступила бывший кандидат в президенты Беларуси Светлана Тихановская. Она призвала Евросоюз ужесточить санкции против режима Александра Лукашенко.
Третий пакет санкций Евросоюза затронет в том числе частный бизнес, близкий к Лукашенко. Об этом ранее заявил глава европейской дипломатии Жозеп Боррель. Он подчеркнул, что режим Лукашенко больше не получит ни единого евро. Первый пакет персональных санкций Евросоюз принял 2 октября: в список попали чиновники и силовики, причастные к фальсификации выборов и насилию над мирными демонстрантами. Сам Лукашенко попал под санкции 6 ноября, когда в силу вступил второй пакет. Вместе с ним в черный список внесли его старшего сына и еще 13 лиц – чиновников и силовиков. Им запрещен въезд в Евросоюз, их активы на территории ЕС подлежат заморозке.
Докладчица в Европарламенте, юрист-международник, правозащитница Евгения Андреюк в эфире Настоящего Времени рассказала, насколько, учитывая ситуацию в Беларуси, важны резолюции, санкции и другие механизмы и что считается вмешательством извне в дела конкретной страны.
— Какие нарушения вы фиксируете в Беларуси?
— Я не скажу ничего нового, многие мои коллеги постоянно говорят об одном и том же: начиная с 9 августа ситуация стала критической, мы фиксируем массовые пытки. И я подчеркну, что пытки не закончились в августе. Мы до сих пор фиксируем их – в сентябре, октябре, ноябре, включая разные ситуации, включая сексуальное насилие, изнасилования, которые до сих пор происходят.
Естественно, это произвольные задержания – за три месяца протестов более 30 тысяч человек подверглись произвольным задержаниям. Естественно, это политически мотивированное уголовное преследование: на данный момент известно как минимум о 900 случаях уголовных дел политического преследования. К сожалению, конвейер работает довольно быстро, дела уже рассматриваются, а некоторые приговоры уже вынесены.
Ну и, конечно, сопутствующий целый ряд мер, которые направлены на преследование людей, несогласных с режимом. Это увольнения, угрозы семье, угрозы забрать детей, в некоторых случаях детей на самом деле забирают. Это как насильный вывоз из страны, депортация, так и невпускание людей в страну, своих граждан. Совершенно удивительные инновационные репрессивные практики, то, чего невозможно было сделать.
Нарушения носят, к сожалению, системный характер, они спланированы. И самое важное, что ни одного уголовного дела, ни одного разбирательства не было заведено по нарушениям, включая в том числе по случаям убийств. Даже те убийства, которые известны. И, к сожалению, последнее убийство Романа Бондаренко, и более ранние убийства – ни по одному из них не заведено уголовное дело и разбирательство. То есть государство не просто нарушает, но и игнорирует эти нарушения.
— Звучат доклады, выпускаются разные резолюции. Но возникает вопрос: а что дальше? Вы можете объяснить как юрист, почему эти механизмы важны?
— На самом деле, механизмы различные. Есть механизмы более правовые, в том числе которые, например, через ООН используются, через Совет Европы, через ОБСЕ. Есть механизмы, которые носят более политический характер, в том числе санкции. Важный правовой механизм – это так называемые суды, которые сейчас звучат, суды по универсальной юрисдикции. Это когда в других странах возбуждаются уголовные дела по нарушениям, которые происходят в Беларуси. И это на самом деле представляет собой настоящее уголовное расследование с последующим розыском и задержанием виновных.
Есть целый ряд больших механизмов, в рамках ОБСЕ сейчас работал Московский механизм, в его рамках был подготовлен первый комплексный международный отчет, который расставил все точки над I в происходящей сейчас ситуации.
Европарламентом принята на прошлой неделе вторая резолюция, если я не ошибаюсь, постоянно происходят заседания. То, что стоит за всеми этими мерами, – это общее понимание, что в нынешнем мире нельзя, чтобы такая ужасная ситуация – нарушение прав человека – происходила без какой-либо реакции. Другие страны имеют обязательство реагировать. То есть когда в какой-то стране происходят пытки, есть международное обязательство, что другие страны должны расследовать эти нарушения. Это с одной стороны.
С другой стороны, есть прагматичная вещь за этим: мы никогда не знаем, что сработает, что станет последней каплей, что заставит режим остановиться, что заставит прекратить репрессии или что заставит ускорить демократические изменения. Поэтому сейчас используются максимально возможные международные механизмы. В том числе партнеры в Евросоюзе настроены очень активно.
— Александр Лукашенко довольно часто говорит об иностранном вмешательстве. Сегодняшний день не стал исключением. "С одной стороны, чрезвычайно жесткая реакция западных властей на протесты и в целом непопулярная государственная политика преподносится ими как объективная необходимость. С другой – меры иных стран по обеспечению стабильного развития, поддержанию правопорядка и законности выставляются как диктатура и деспотизм. Хотя эти меры на порядок меньше, чем у них самих". Действия Европарламента – это вмешательство в дела Беларуси?
— В современном мире и по уставу ООН обсуждение страны, обсуждение ситуации в области прав человека не является вмешательством во внутренние дела. Ситуация в области прав человека является законным интересом не одной страны, а всего международного сообщества. И это большое отличие современной системы после Второй мировой войны. Потому что началась Вторая мировая война и были возможны массовые нарушения прав человека и геноцид в том числе потому, что не было никакой системы реагирования. В то время то, что происходило в нацистской Германии, было делом только Германии.
Сейчас ситуация изменилась, и это признанный факт, что обсуждение и какие-то меры, чтобы помочь соблюдению прав человека, не являются вмешательством.
