История Анастасии Вашукевич – Насти Рыбки – привела к важной дискуссии. Девушка оказалась в центре политического скандала благодаря расследованию политика Алексея Навального. Может быть, стоит признать Вашукевич политической заключенной, задавались вопросом писатели, блогеры, журналисты до освобождения девушки. Но разве можно давать такой статус девушке из эскорта – возмущались другие.

"Я очень рад, что ее и ее напарника отпустили, потому что это ставило нас перед непростой задачей", – признается руководитель программы "Поддержка политзаключенных" в "Мемориале" Сергей Давидис.

Кого признавать политзаключенным – один из самых спорных вопросов для правозащитников. И кейс Насти Рыбки мог стать коллизией. Универсального определения политзэка нет.

Совет Европы пытался дать такое определение. В 2012 году даже утвердили критерии. Например, человека можно считать политзаключенным, если суд был несправедливым, а вмешательство властей – очевидным. Правозащитники говорят, что эти определения не облегчили им задачу.

На сайте правозащитной организации "Мемориал" сказано, что современные политзэки – люди очень разные. И объединяет их одно:

"Эти люди, не прибегавшие к насилию и не призывавшие к нему, стали жертвами целенаправленного государственного беззакония", – говорится на сайте "Мемориала".

Главное, что дает статус политзэка – внимание международных организаций, политиков и общества. Правозащитники учитывают все: и за что преследуют человека, и практику Европейского суда по правам человека, и общественное мнение. И здесь с Настей Рыбкой возникли очевидные сложности.

Многие требовали признать ее политической заключенной. Например, писатель Виктор Шендерович.

"Мне кажется довольно очевидным, что Анастасию Вашукевич следует немедленно включить в список политических заключенных. Рыбка она или птичка, проститутка или святая, не имеет в данном случае никакого значения", – написал он в фейсбуке.

Другие – например, публицист Аркадий Бабченко – были против. Ведь девушка не боролась за соблюдение прав человека, не отстаивала свои убеждения. А кроме того, зарабатывала эскорт-услугами.

Но важно ли это правозащитникам?

"Для признания политзаключенной это все большой роли не играет. Хотя объективно коллизию создает. Мы бы не могли ее не включить, но ущерб защите других заключенных это бы нанесло", – объясняет Давидис.

В списке политзаключенных "Мемориала" сейчас более 200 человек. Среди них такие люди, как украинский режиссер Олег Сенцов, которого в России осудили на 20 лет по обвинению в терроризме. И даже сотрудники того же "Мемориала": Оюб Титиев и Юрий Дмитриев.

Правозащитница Светлана Ганнушкина в разговоре с Настоящем временем напомнила, что политзэками становятся и самые обычные люди, которые просто попадают под каток системы. Это происходит, когда государство начинает усиленно с чем-то бороться: с наркотиками, педофилией или экстремизмом. Так, "Мемориал" признал политзаключенными в России арестованных "Свидетелей Иеговы" – эта религиозная организация признана экстремистской и запрещена в России.

"Политическое дело – это дело, в котором заинтересовано государство. Которое спровоцировано политикой государства. Это не то, что у самого привлеченного к ответственности были политические цели, а чтобы у государства были цели привлечь человека к ответственности", – говорит Ганнушкина.

Правозащитница добавляет, что по этому определению политическими можно назвать половину всех уголовных дел в современной России.