Синод Русской православной церкви на прошлой неделе освободил от должности архиепископа Гродненского и Волковысского Артемия (Кищенко). Официально архиепископ отправлен "на покой по состоянию здоровья", но сам он считает решение политическим: он был одним из немногих белорусских православных иерархов, который публично осудил насилие со стороны белорусских силовиков и поддержал протестующих, а также критиковал режим Лукашенко.
Еще в самом начале протестных акций в августе 2020 года глава Гродненской епархии жестко осудил насилие со стороны силовиков, подчеркнув: "Нельзя играть с правдой, коверкая и кромсая ее в угоду политической целесообразности. Кровь жертв и тяжкие страдания людей в эти дни – на совести тех, кто сознательно сам убивал либо принуждал других убивать правду". Затем на одной из воскресных литургий он сказал: "Мы не говорим, какая там политика, какой политик, какая власть. Мы говорим, что совершается беззаконие. Наши люди превратились в зверей и терзают своих же братьев. Поэтому в этом послании мы говорим: "Остановитесь! Вы поступаете не по Евангелию! Вы подняли руку на Христа, и вам не будет прощения! И дело ваше никогда не устоит!"
На место архиепископа был назначен епископ Слуцкий и Солигорский 41-летний Антоний (Денис Доронин), который родом из России.
Решение Синода в отношении Артемия не поддержали многие белорусские верующие. Уже более тысячи человек подписали обращение к патриарху Московскому и всея Руси Кириллу с просьбой отменить решение. "Мы против использования Церкви в политических целях", – говорится в обращении православных верующих Беларуси.
Сам архиепископ Гродненский в интервью Радио Свобода заявил, что его отстранение "произошло по указке государства", из-за того, что в Беларуси "происходит всеобщая чистка". Эксперты отмечают, что она особенно усилилась после того, как в сентябре в сан митрополита был возведен Вениамин (Тупеко): он не только запретил белорусскому клиру как-либо участвовать в политических протестных митингах, но и сблизился с Лукашенко. "По инициативе этой власти представители нашей системы говорили с патриархом в Москве, видимо, на это он дал им благословение и согласие", – заметил Артемий в интервью.
– Ваше отстранение – это политическое решение?
– Это произошло по указке государства. Сейчас немножко изменилось положение после августовских волнений, происходит всеобщая чистка. Граница перекрыта, людей увольняют, сажают. Пока у них затишье – время для того, чтобы немножко и поставить церковь на место. Потому что церковники не все поддерживают существующий режим. Сейчас представители власти разъезжают по епархиям, выступают там. Даже я слышал, что просят не молиться за тех, кто в заключении. Такие молитвы запрещены, чтобы нигде не было ни малейшего инакомыслия.
Ну и сочли нужным со мной расправиться. По инициативе этой власти представители нашей системы говорили с патриархом в Москве и попросили его оказать содействие ради умиротворения обстановки в Беларуси. Видимо, на это он дал им благословение и согласие. Синод сразу же объявил о своем решении.
– Какие были к вам предъявлены претензии?
– Что я разделил общество на два лагеря по политическим мотивам. Разделил священников и прихожан. А это недопустимо. Я возразил, что по политическим поводам я не выступал. Я дал нравственную оценку тому безумию, когда издеваются над людьми.
То, что они мне предъявили, – это было смехотворно. Могу вам привести пример. Показывают мне фотографию корзиночки с пасхальными яйцами. На них нарисована "Погоня", наш стародавний герб, он созвучен и иконографии. Наши знаменитые князья Борис и Глеб изображаются один с копьем, другой с мечом, а они берут свою традицию еще с древнегреческой церкви от великомученика Георгия Победоносца и Дмитрия Солунского с мечом. Вот такой герб был в наших пределах, а в начале перестройки он был нашим национальным символом, затем мы вернулись к советской символике.
Во-первых, изображение этого герба не является преступлением. Во-вторых, это смешно, у нас 100 приходов и если где-то ребенок нарисовал на яйце "Погоню", я должен об этом знать и карательные меры принимать? Пасхальное яйцо есть пасхальное яйцо. Это праздник радости. Люди рисуют то, что священно и дорого для них, это соответствует пасхальному восприятию жизни.
Второе обвинение – почему у нас пели "Магутны Божа"? (14 августа священники Гродненской епархии на ступенях главного городского храма Свято-Покровского кафедрального собора исполнили молитвенный гимн "Могутны Боже" в поддержку белорусского народа).
Это древний белорусский гимн "Магутны Божа, уладар сусвету". Митрополит, находясь в Гродно, официально запретил петь этот гимн? (14 октября патриарший экзарх всея Беларуси Вениамин заявил, что гимн является светским и разделяет людей – прим. ред.) Мы его годами пели. У нас музыкальный фестиваль "Коложский Благовест" с международной музыкальной программой всегда начинался с этого песнопения, а тут вдруг это стало запрещено и чуть ли не антицерковным. На богослужениях понятно, но на концертных программах – это наш личный выбор. И вот в одном из приходов детский коллектив устраивал пасхальный концерт и спел "Магутны Божа", что посчитали государственным преступлением.
Ну, вы сами знаете, если у нас на балконе будут висеть красные и белые носки одновременно, то можно получить срок.
– А как вы ответили на обвинения в расколе? И какая часть духовенства поддерживает вашу позицию?
– Я не говорю ни о каком расколе. Я к этому отношусь очень осторожно и использую медицинский принцип "Не навреди". Мы не даем политических оценок. Мы пытаемся менять ситуацию изнутри, используя христианство и Евангелие. Никакого разделения в нашей пастве нет, наоборот, мы призываем к солидарности, единству.
– Я слышала также обвинения в том, что при вас Гродненская епархия превратилась в главное пристанище автокефалистов. Теоретически как бы вы отнеслись к возможности создания белорусской автокефальной церкви?
– Я не скажу, что мы стали центром инакомыслия, мы даже никогда об этом не говорили. Упор делается на то, что надо менять то, что есть, а не выдумывать того, чего еще нет. В будущем жизнь покажет. Конечно, каждый народ имеет право на самостоятельную церковь, иначе это будет использоваться политическими силами с той или другой стороны. Но сейчас на уровне епархии такой вопрос не поднимается.
Сейчас мы должны соответствовать своему уровню, а мы превратились в церковь периода застоя, гонений и пленений. Мы уже превосходим хрущевские времена, когда уполномоченный передавал свою волю, как жить приходам и что говорить. Идет новая волна – что бы сверху ни поступило, все свято.
– Чем еще вы стали неугодным?
– Посещение мест заключений также вменялось в вину. Спрашивали: почему навещали заключенных и приносили им лекарства и воду? То, что Христос сказал: "Я был болен, и вы посетили меня, в темнице был, и вы пришли ко мне", – мы не должны принимать за руководство к действию? Для нас должно быть важно указание руководства. Никаких посещений.
И еще куча мелочей. Батюшка освещал паству и вместе со словами "Христос воскресе" сказал еще: "Жыве Беларусь!" А вы что, хотите, чтоб не жила? Правильно сказал, пусть живет Беларусь. Я говорю, я согласен с этими словами. Во всех епархиях есть моменты, когда люди в той или иной форме выражают свою солидарность с теми событиями, которые сейчас происходят. Поэтому обвинение просто некомпетентное.
– Вам 69 лет, а поводом для отстранения без прошения со стороны потенциального пенсионера является возраст свыше 75. По состоянию здоровья вы также не подавали никаких прошений?
– Нет, и я не считаю, что по состоянию здоровья я не могу служить. Есть, конечно, возрастные проблемы, я уделяю им внимание, но ситуация некритичная. Нет никаких свидетельств со стороны медиков, нет предъявлений мне, на основании чего. Я Синоду прямо сказал: "Вы поступаете нечестно, вы лишили меня кафедры. А мне не стыдно уходить на покой".
– Вы выступали против насилия и беззакония, и после этого сразу пришел новый митрополит, который запретил клиру участвовать в протестных митингах. Какова ваша позиция по поводу участия духовенства в политических протестах?
– Это закономерно – печалиться за свой народ. Мы не даем оценку власти или политической структуре, мы говорим о том, что видим нарушение всех норм человеческого бытия. Мы считаем это недопустимым и выступаем с призывом прекратить жестокость в отношении нашего народа и освободить невинных заключенных. Никакой реакции церкви на это не было, и сейчас даже не вспоминается, как будто никто никогда ничего не писал.
– Почему в таком случае вас не отстранили сразу же после этих заявлений, еще в августе прошлого года?
– Тогда очень бурный был период, это ж надо было подливать масла в огонь. Это могло способствовать тому, что мы могли вообще открыто выйти. Сейчас народ запуган. Я считаю, что и с точки зрения политической они поступили неправильно и получат результаты не в свою пользу.
– Чем дальше вы будете заниматься? Каковы ваши планы?
– Во-первых, по существующему законодательству архиерейского собора епархия должна оказывать мне материальную помощь, какое-то пособие назначить. Мне предписано почему-то покинуть свое место жительства, я должен уехать в Минск, чтобы остаться там в полном одиночестве. Хотят загнать меня в угол. Будем жить. Пенсия государственная у меня есть. Посмотрим: надо будет – устроюсь на работу в приходе сторожем.
– Вы знаете, что сооснователь фонда BYSOL Андрей Стрижак назвал вас "отличной кандидатурой на пост главы православной церкви в новой Беларуси", а диакон Андрей Кураев написал о вас, что вы "совесть белорусской церкви"?
– Что вы такое говорите, я спать не буду…
– А что вы думаете по поводу кандидатуры вашего преемника Антония?
– Не хочется заниматься разборками и сплетнями, знаете ли. В свое время Владыка Антоний Мельников, который умер в Петербурге, говорил мне, что, когда он был ректором Минской духовной семинарии, некоторые студенты направлялись на учебу по комсомольской путевке и потом влияли на церковную жизнь. Чувствуется, как говорится, что человек уже сейчас один из молодых епископов по поведению, чувствует себя обер-прокурором. Человек, как говорится, "от мира сего".
Полностью интервью с архиепископом Артемием опубликовано на сайте русской службы Радио Свобода
