У украинских медиков, которые работают на скорой помощи всего в 30 км от столицы, – одна проржавевшая машина на район с населением в 60 тысяч человек. Им остро не хватает медикаментов и даже ваты, а если поступает вызов к больному коронавирусом – лишь одному члену бригады разрешено надеть защитный костюм. Медики говорят, что каждый вызов в таких условиях превращается в целое испытание: сначала надо вовремя на старой машине добраться до пациента, а потом еще и суметь оказать ему помощь, когда в аптечке фактически нет ни одного лекарства.
Как работают медики в таких условиях? Рассказывают украинские врачи и фельдшеры, одной из которых – уже 69 лет.
Киевская область. Бородянская станция скорой помощи находится всего в 30 километрах от украинской столицы. Анна Даниленко и ее коллега Владимир сегодня на смене: их бригада одна дежурит на весь район с 60 тысячами населения.
"Мы, например, на вызове, а другие люди уже нас ждут. Ты приезжаешь – и они возмущаются: почему так долго ехали?" – рассказывает Анна.
По протоколу приезжать на вызов скорая помощь должна в течение 10 минут. Но из-за нагрузки и больших расстояний бывает такое, что медики не успевают доехать с одного вызова на другой и пациент умирает дома.
"Приезжаем через 40 минут и выясняем, что больного уже увезли другим транспортом. Ты объясняешь человеку, что у нас такая машина,что мы дежурим на весь район. Но они не хотят этого слышать. Они видят вину только в тебе. Они не видят вину в твоем начальстве", – сетуют Анна и ее коллеги.
Такая же ситуация и на других подстанциях в Киевской области. Медики поселка Клавдиево под Киевом тоже жалуются на "убитые" проселочными дорогами машины и невозможность оказывать больному помощь на ходу. Экономить, по их словам, приходится буквально на всем, в том числе и на защитных костюмах. К примеру, если поступает вызов с подозрением на коронавирус, защитный костюм может надеть только один человек из бригады. Иначе – докладная.
"Мы один костюм надеваем. Раз надели на вызов два костюма с Виктором Викторовичем, вдвоем надели. Так мы писали объяснительную, докладную: почему второй фельдшер надел костюм?" – рассказывает Алиса Анатольевна, которая работает фельдшером уже 38 лет.
"И маска у нас видите какая? По мнению руководства, эта маска должна защищать от чего-то", – замечает ее коллега.
Фельдшер говорит, что обещанные надбавки за работу с инфицированными коронавирусом медикам с начала пандемии так и не заплатили. И снабжение скорой помощи, несмотря на пандемию, не улучшилось: у фельдшеров даже нет элементарных препаратов, чтобы оказать первую помощь.
"Бывает такое, что мы приезжаем, а у людей остались медикаменты. И они их нам предлагают, а мы с удовольствием берем, – соглашается с коллегой фельдшер Людмила Евтушенко. – Какой-то анальгин, например. У нас даже ваты нет! Я на прошлой смене порезала бинт на кусочки, чтобы обработать место укола, хотя такого нельзя делать".
Фельдшеру Лидии Бабаниной уже 69 лет. Но, несмотря на возраст, она продолжает работать, и сейчас в период пандемии, она на передовой: на все вызовы по ковиду идет первая.
"Я уже не боюсь. Я боюсь за этих младших, мне жалко их. Поэтому я стараюсь первая идти всегда. Одеваюсь и иду, – говорит медик и чуть ли не плачет. – Мне уже не страшно. Мне страшно, почему наш народ дожился до такой ручки, вот это мне страшно. А за всю жизнь так у меня наболело, что я уже не могу просто".
"Вот это наш родовой чемодан, но в нем нет ничего, – показывает Бабанина оборудование "скорой". – Вот приняли роды, мы его использовали. А нам кричат: зачем вы его брали?"
Медики "скорой" говорят, что пандемия коронавируса добавила им работы в разы, особенно в последнее время. Количество новых случаев COVID-19 в Украине ежедневно растет, и мест в больницах Киевской области уже нет. Нередко пациентов госпитализируют за 150 километров в другие регионы.
"У нас был молодой парень. Чтоб вы понимали: мы ждали больше часа, пока решат, куда нам его везти, – вспоминает фельдшер Виктория Медяник. – В итоге мы были на этом ВАЗе. У нас не было ни кислорода, ничего. Мы были с голыми руками. В итоге он умер. И чтоб вы понимали: мы передавали его на трассе. Я им говорю: он умирает, а они мне: "Мы ищем место".
