Бывший член ОНК Москвы Александр Ионов в середине июля направил в Генпрокуратуру жалобу на расследовательское издание "Важные истории", в которой сослался на иностранное финансирование медиа и потребовал признать его СМИ – "иностранным агентом".
Ионов заявил, что ранее уже отправил жалобу на издание в Минюст и Роскомнадзор. Также Ионов попросил признать "иноагентом" главреда издания Романа Анина. По утверждению бывшего члена ОНК, "Важные истории" связаны с исполнительным вице-президентом Стокгольмской школы экономики в Риге Андерсом Александерсоном, который совместно с главредом Романом Аниным указан бенефициаром зарегистрированного в Латвии фонда IStories Fonds.
Редактор отдела расследований "Важных историй" Роман Шлейнов рассказал Настоящему Времени о том, как в редакции относятся к жалобе Ионова и о состоянии расследовательских медиа в России.
— Вы, возможно, слышали, Христо Грозев говорит, что они получали предупреждение от доброжелателей в органах, что всем журналистам-расследователям надо спасаться из России. Вы такие сигналы получали?
— Мы уже давно работаем в ситуации, когда понятно по нескольким причинам, что все непредсказуемо, понятно, что, видимо, взят курс на то, чтобы работать журналистам-расследователям внутри страны было невозможно. На крупные издания – на собственников и на редакторов – оказывают давление, как только вы направляете запрос информации какому-то статусному лицу или крупному чиновнику. А в остальном, когда появились эти независимые проекты, когда журналисты стали создавать эти маленькие расследовательские программы, маленькие расследовательские коллективы, власть стала действовать так, как она действует, – она стала возбуждать уголовные дела, приходить с обысками.
— Грозев утверждает, что после этих предупреждений уже признали нежелательным издание "Проект". Ваше издание сейчас просят признать "иностранным агентом". У вас есть какой-то план – что вам делать?
— Мы пока не совсем представляем, какие-то планы есть, но мы не знаем, что будет. Надо все-таки подождать и увидеть, что будет происходить. Прелесть ситуации в том, что ее нельзя предсказать даже на неделю вперед. Ну что ж делать? Мы ждем, что будет дальше. Все шаги, которые были сделаны, например решения судов по публикациям, – понятно, что эти решения абсурдны. Вы приносите в суд все необходимые документы, но достаточно просто слова со стороны тех же представителей "Роснефти", чтобы то, что написано в этих документах, признали не соответствующим действительности, даже сами документы. Вы приносите документы, а вам говорят: "Да нет, документы компании не соответствуют действительности", – другой [действительности], если это не "Роснефть". Поэтому мы ждем, что будет.
Правда, что касается "Роснефти", [суд предписал нам] не все расследование удалить, а только утверждение, что "Роснефть" покупала долю в Pirelli, что абсурдно, потому что эти утверждения делали как государственные средства массовой информации, так и представители самой Pirelli. Мы просто не понимаем, что происходит. Хотя нет, все понятно, но всякий раз удивляемся этим шагам. Я думаю, что власть не перестанет нас удивлять все более и более абсурдными, но в принципе понятными по своей сути шагами.
Что касается доносчиков. Я не считаю, что дискуссия с ними продуктивна, а тем более предоставление им каких-то площадок для обсуждения с ними проблемы, потому что обсуждать с ними нечего. У нас же есть целый класс людей-доносчиков, они были всегда – это не вчерашнее явление. Они существуют всегда и в любом обществе. Но сейчас они нужны, как мне представляется, по той причине, чтобы свести общественную дискуссию к переругиванию с этими людьми и к дискуссии "сам дурак" – понизить уровень общественных дискуссий до такого уровня. Вы видели беседы с некоторыми из них. Некоторые из этих доносчиков вообще о расследовательской журналистике не думали и не знали о ней только вчера – вчера они вообще не подозревали о существовании ни "Проекта", ни его материалов. Мы видим, что некоторые из них говорят в эфире.
— А вам известно, кто такой Александр Ионов, который добивается признания "Важных историй" "иноагентом"?
— Я даже не хочу узнавать и знать это. Они – люди, которые должны снизить общественную дискуссию и свести всю общественную дискуссию к тому, чтобы эта дискуссия происходила с ними. А это, понимаете, не самое главное. Ведь все сделано для того, чтобы увести эту дискуссию от власти. Собственно, какие шаги предпринимает власть, почему она это делает, кто непосредственно ответственен за эти шаги. Не эти люди ответственны за эти шаги, не все эти доносчики, о которых вчера мы мало что слышали.
— Как вы считаете, эти уголовные дела, обыски, решения судов – это намеки на то, что журналисты-расследователи должны уезжать из России?
— Да, логика власти мне неясна. Понятно, что журналисты не перестанут работать, они не перестанут заниматься расследованиями. Должно быть удобнее, если бы они занимались расследованиями внутри страны. Всем удобнее, и власти в том числе, когда она видит людей, может с ними общаться, задавать вопросы. Но в данной ситуации если люди уедут и продолжат работать из других стран, в чем выгода для власти? И так у нее все информационные ресурсы и ресурсы пропаганды есть, и так она уже объявила этих журналистов "иноагентами", "наймитами" и кем угодно. Зачем еще из страны выдавливать – совершенно непонятно. Логика действий, в чем состоит основная задача – мне, честно говоря, неясно. Очистить полностью площадку – только такие мысли в голову приходят.
