Российский кинорежиссер Павел Бардин 18 мая опубликовал видеоролик "Руки прочь от Москвы", который он снял со своими соседями на прошедшем в Москве митинге против программы "реновации ветхого жилья". Как и тысячи других москвичей, вышедших на проспект Сахарова 13 мая, Бардин сам – житель попавшей под снос пятиэтажки.
О том, почему программа реновации в сознании режиссера – обстрел из танка, как реновация сплотила жителей столицы, и за каким лидером он готов пойти против программы московских властей – интервью Настоящему Времени.
— В самом начале ролика, который посвящен митингу против реновации в Москве, острой теме, становящейся политической прямо на наших глазах, очень жесткие кадры, просто битва про Москву. Там, если я не ошибаюсь, фашистские танки стреляют по городу. Не слишком ли?
— Ощущение такое не в том смысле, что фашисты по городу стреляют, а в том смысле, что надо защищать Москву, защищать ту Москву, которую мы знаем и любим – тихую, малоэтажную, уютную, от наступления такого Шанхая, от некачественного бетона, от многоэтажек. Поэтому есть очень высокий уровень тревожности и, видимо, не только у меня.
— Как вы находите людей, которые пришли на митинг, прошедший в эти выходные?
— Та команда, которая снимала ролик, это просто соседи – оператор через три дома живет, сосед по лестничной площадке – замечательный режиссер монтажа, от района какая-то группа пошла, от квартала, от дома. Это совсем не политическая, а очень такая местная история, и на митинге тоже все делились по районам, по домам, по кварталам. По-моему, все названия всех районов Москвы были представлены.
— Вообще это на самом деле не так часто происходит в последние годы в России, когда кинорежиссер вдруг оставляет свою прямую деятельность и начинает заниматься какой-то такой политической или общественной деятельностью. Этот ролик – это, можно сказать, вход в политику Павла Бардина?
— Нет, это не вход в политику. Это попытка пока законными методами обозначить свою позицию, и не только свою, а тысяч москвичей. На этом митинге было очень много людей, и я после Сахарова в 2011 году такого количества людей на улицах Москвы не видел. И проблема очень серьезная, горячая, поэтому я как раз не хочу участвовать в политике, меня заставляют.
— Павел, вам не кажется, что уже проиграли люди, которые пришли на площадь Сахарова, потому что протест выразился гудком, а теперь, когда будет методичная, последовательная работа с бумажками, мэрия все равно вас всех переиграет?
— Я не исключаю этого, но в отличие от 2011 года, здесь очень много горизонтальных прочных связей, мы общаемся друг с другом соседями, кварталом, районом, и мы не собираемся так просто сдаваться. Очень жесткие заявления делают жители на встречах с префектами и главами управ, я просто лично был, я сам все это слышал, это не мои слова, но люди говорят про вилы, танки, ОМОН, "ляжем под пули, под бульдозеры" и так далее. То есть настрой очень жесткий, потому что покусились на самое святое – на тот дом, который крепость.
— Раз уж зашел разговор о ролике, все-таки это художественное в некотором смысле высказывание по следам документальных событи. И может быть, вам тоже пришло время, как и многим другим, например, журналистам, стать YouTube-блогером, ведь там будущее и кинорежиссеров, и журналистов, и всех нас, кто хочет что-то доносить до людей?
— Мне кажется, я не настолько популярен, и к этой популярности совсем не стремлюсь, все-таки YouTube-блогер должен что-то говорить лично сам людям. Мне гораздо проще, когда говорят другие, а я это монтажно организовываю.
— А вы сами смотрите, кстати, следите за этой волной YouTube-каналов?
— Честно говоря, нет, мне это с эстетической точки зрения совсем неинтересно. А так информацию я гораздо лучше воспринимаю через текст, я люблю читать.
— Там же есть довольно профессиональные истории. Или я ошибаюсь? Как вы оцениваете с точки зрения режиссуры, монтажа.
— Смотря с чем сравнивать. Я думаю, все-таки в кинематографе пока уровень профессии еще чуть выше. Не то что я какой-то сноб, я и в Макдональдсе питаюсь, но просто не мое.
— Павел, может ли один ролик, посвященный митингу, перерасти в большой документальный проект, и мы увидим возвращение буквально к документальному кино Павла Бардина? Или художественный проект?
— Не думаю. Это все-таки требует больших затрат. Тут мы собрались командой в четыре человека, за 0 рублей все это сняли за полторы смены, быстро смонтировали и выложили. Чтобы снять серьезное кино, нужно тратить на это время, у меня есть достаточно много срочной работы, которую необходимо делать.
— Так и просится вопрос о ваших творческих планах. Что за срочная работа? Потому что не так уж и часто фильмы выходят.
— Это большое количество заказов, в основном, я пишу сценарии на заказ. Надо отрабатывать ипотеку в той же самой пятиэтажке, где мы долго выбирали квартиру.
— То есть вы находитесь как раз в той зоне реновации, которая может произойти в Москве, это вас лично касается?
— Да, я абсолютно заинтересованный и пристрастный участник процесса, потому что только в нашем квартале минимум шесть домов уже попали в голосование на снос, причем это те самые не сносимые серии, это кирпичные дома, в двух из них был капремонт 1993 года, железобетонные перекрытия. Люди с разным достатком живут, есть собственники с очень хорошим ремонтом, и очень многие любят свой район и никуда не хотят переезжать. И, главное, любят лицо своего района, его облик и не хотят его менять.
— Вам не показалось странным, что все участники митинга, так или иначе, поругались после его проведения, по крайней мере, уж организаторы точно?
— Вы знаете, это если смотреть на то, что происходило на сцене, я даже не слышал, что там происходило, хотя был в 200 метрах, наверное, всего. Гораздо важнее было то, что пришло очень много людей, и эти люди объединились вне зависимости от организаторов, они объединились по принципу отстаивания своего, родного, местного. И эти связи останутся, это связи на уровне подъезда, дома, квартала, района. Что бы там ни делали организаторы, я думаю, эти связи будут очень прочными, их будет трудно разорвать.
— А что дальше надо делать москвичам? Выходить на митинги или заниматься изучением документов и углубляться как-то в юридическую составляющую?
— Мне кажется, одно не отменяет другое, можно и на митинг выйти, и в прокуратуру запрос послать, и при необходимости провести собрание, землю оформить под домом, если она не оформлена. К сожалению, я недостаточно компетентен, есть более компетентные замечательные соседи, есть юристы, которые, я так понимаю, готовы помочь тем, кто оказался в сложной ситуации, есть такие протестные группы против реновации, где много уже информации скопилось. Надо всеми способами бороться за свои права.
— А вам бы хотелось, чтобы, например, ваш ролик, чтобы его Навальный на своем канале показал?
— Слушайте, мне все равно, кто покажет его на своем канале. Если он дойдет до людей, и те москвичи, которые из-за нового ремонта готовы бросить свою пятиэтажку хорошую, кирпичную и переехать неизвестно куда, если они засомневаются, если они почитают документы и поймут, что новый закон гарантирует им гораздо меньше прав, чем тот, который действует сейчас, если они поймут, что это прямая угроза их частной собственности, и это разрушение города, может быть, ситуация изменится.
— Вы, вот лично вы готовы сейчас выбрать себе какого-то лидера и объединиться вокруг него? Вы, Павел Бардин, человек, который не занимается политикой каждый день?
— Я готов выбрать этого лидера в своем доме. Если в доме будет такой лидер, и объединятся несколько домов, я готов участвовать в выборах такого лидера в квартале и в районе. Если появится какой-то лидер глобальный, наверное, он должен доказать, что он лидер, и сначала что-то сделать, почему мы должны его выбирать. Вообще мне не кажется, что в этой истории должны быть лидеры.
— А какая точка последняя, которая поставит границу между законными и незаконными действиями, которые готовы предпринять граждане, на ваш взгляд?
— То, что я понял из общения со своими соседями, если придет повестка на снос, очень многие люди перейдут из одного состояния в другое. Это взрывоопасная ситуация.
КОММЕНТАРИИ