Ссылки

Новость часа

"Я понимала: кто первый будет в этой истории, получит по полной программе". Анна Ведута – об обвинениях в домогательствах к ней Венедиктова


В российской прессе скандал: русская служба BBC опубликовала материал, в котором бывший пресс‑секретарь Навального Анна Ведута обвиняет Алексея Венедиктова, главного редактора радиостанции "Эхо Москвы", в домогательствах.

В материале BBC речь идет о том, как Венедиктову удается более двадцати лет оставаться на должности главного редактора. В частности, он сам говорит, что у него есть право на один звонок президенту Путину. Но в центре общественного внимания публикации оказался фрагмент, в котором Анна Ведута рассказала, что Венедиктов домогался ее в 2012 году. По ее словам, они вместе ехали в машине, когда главред "Эха Москвы" начал "трогать за колени, поднимаясь выше", а когда вышли из машины, пытался поцеловать. Девушка была против такого ухаживания. Схожие обвинения в адрес Венедиктова выдвинула "молодая общественная деятельница", говорившая с BBC на условиях анонимности.

Сам Алексей Венедиктов на страницах издания опубликовал извинение и заявил, что "имеет другой взгляд на события" и не помнит, "что они произошли". "Я вам могу сказать честно – я мог бы сказать: "Этого не было", но я этого не помню, но что вот так оно было – этого точно быть не могло. Но при этом если у Анны – уже восемь лет это ее скребет, если она чувствует себя некомфортно, из-за того, как ей представлялось это, я перед ней извиняюсь".

О том, что происходило после публикации BBC, Анна Ведута рассказала Настоящему Времени. Алексей Венедиктов от комментариев отказался, отметив, что свое мнение о происходящем высказал ранее.

Анна Ведута – о том, что происходило после публикации статьи о домогательствах к ней Венедиктова
пожалуйста, подождите

No media source currently available

0:00 0:02:54 0:00

– Расскажите, какую вы встретили реакцию со стороны общества после того, как рассказали свою историю?

– Если честно, я рассчитывала на куда более худший исход. Мне эти вопросы задали то ли в конце ноября, то ли в декабре 2019 года. И задали их в числе других вопросов. Мне позвонили из BBC, написал Сережа Горяшко. Сказали, что делаем профайл, хотели бы тебя спросить про твое взаимодействие с "Эхом Москвы", с Алексеем Алексеевичем, как это все проходило на мэрских выборах.

В финальный материал вошел, в частности, тот кусок, который мы сейчас обсуждаем. Когда мне Сережа сказал, что есть некоторое количество женщин, которые говорят ему то же самое, но они не готовы это ни в коем случае говорить под запись, я понимала, что тот, кто первый выйдет под запись в этой истории, получит по полной программе. Но я подумала: почему бы не мне [быть этим человеком], чего мне бояться.

Но в реальности я получила гораздо больше поддержки, чем думала, что получу. Я склонна это связывать с тем, что опять же я в ноябре-декабре не знала, в какой момент именно выйдет этот профайл. Кто же знал, что он выйдет сразу после нескольких громких скандалов, включая тот же скандал с Тодоренко, который был на днях (украинская телеведущая Регина Тодоренко, говоря о домашнем насилии, сказала: "А что ты сделала для того, чтобы он тебя не бил?" – НВ).

Поэтому, мне кажется, много людей, которые в другой ситуации бы сказали: "Сама виновата, зачем ты это рассказываешь", – их стало меньше, чем могло бы быть. Но их все равно очень много, безусловно.

Некоторые представители какой-то условно либеральной общественности тоже обвиняют меня во всех смертных грехах и считают, что я хочу свергнуть Алексея Алексеевича. А послезавтра я, наверное, таким же образом устрою и переворот в Смолино.

– А какая реакция вас больше всего задела?

– У меня было время подготовиться, я понимала, на что я иду. Поэтому я очень много работала, чтобы не реагировать эмоционально вообще ни на что, потому что нет никакого в этом смысла. Но, наверное, самое, что мне кажется неприятным и нелогичным, это, мол, а зачем восемь лет молчала.

А зачем бы я это восемь лет назад рассказывала? Это очень странно – спрашивать: а почему именно сейчас? Вот меня сейчас спросили, я сейчас морально готова, сейчас мне не страшно слушать весь этот поток хейта в свой адрес и бесконечные комментарии о том, какой я ужасный человек. А восемь лет назад было страшно.

– Известны ли вам еще люди, девушки, у которых что-то подобное происходило, которые, возможно, боятся говорить?

– Да, известно. Мне эти девушки писали в личные сообщения вчера. Я не собираюсь называть фамилии и имена, потому что когда люди созреют, тогда и будут говорить. Или не будут говорить вообще. У меня была исключительно одна цель – чтобы такое поведение порицалось, чтобы оно не повторялось.

– А много таких людей?

– Много. Я, наверное, для вашей аудитории говорю какие-то новые вещи, но это же действительно такой секрет Полишинеля, который был известен всем. Алексей Алексеевич совсем недавно бравировал этим, что он любит трогать девушек за коленки, что он такой бабник и т. д. Что нелогичного-то в этом? Что удивительного?

– А как вы оцениваете его нынешнюю реакцию? Он говорит: "Я бы мог сказать, что этого не было, но я не помню". [Что вы можете сказать о] его форме извинений, которую он вам принес?

– Я назвала эти извинения издевательскими. Более того, в такой форме в принципе нельзя приносить извинения, а уж тем более мне не нужны были такие извинения: "Ой, если у тебя там скребет последние восемь лет – ну извини". Не надо.

Ничего фатального лично для меня не произошло, это просто было нормой поведения в то время, когда я работала. Нормой поведения Алексея Алексеевича.

Можно уже сейчас сказать, что это было, наверное, не очень правильно с его стороны. Вот если бы он вышел и сказал: "Я не помню, честно". И я даже верю ему, он действительно не помнит. Сколько у него было таких поездок. Это для меня был в тот момент достаточно травмирующий опыт. Сейчас я спокойно об этом вспоминаю, что говорить. Он вполне мог это забыть. Так и сказал бы так: "А я не помню. Да, были такие ситуации, но я не помню. Господи, сколько я их там перелапал за свое время за коленки – очередь стояла". Мог бы вообще поиронизировать.

Но, мне кажется, самым главным было бы, если бы он сказал: "Да, было такое поведение, я считаю, что оно недопустимо. Извините, оно больше не повторится". Все. Какие проблемы-то?

– Такие извинения вы приняли бы?

– Нет, передо мной извиняться не надо. Надо просто пообещать, что такое больше не будет происходить по отношению к женщинам, молодым девушкам, которые приходят на радиостанцию. И вообще что ничего не будет делаться без их согласия, что в принципе не будет такой культуры, при которой такие вещи будут допустимы.

XS
SM
MD
LG