Юрию Жданову, отцу бывшего директора Фонда борьбы с коррупцией Ивана Жданова, заменили три года условного срока на три года реального. На суде он заявил, что не намерен отрекаться от собственного сына и "никто не заставит его замолчать".
Иван Жданов заявил в интервью Настоящему Времени, что этот приговор, на его взгляд, полностью укладывается в логику российских властей.
— Иван, стал ли приговор неожиданным для вас и защиты вашего отца? Как вы думаете, рассчитывает ли кто-то в России, что вы прекратите свою политическую деятельность? Может быть, вам поступают подобные предложения?
— Нет, совершенно неудивителен сегодняшний приговор. Скорее был удивительным первый приговор, когда его выпустили на свободу прямо из зала суда, – это было удивительно. Это не встраивалось в ряд событий и приговоров, которые выносят в последнее время российские власти. Их настроения сейчас, их план, видимо, в том, чтобы у оппозиции, у сторонников нормальных разумных людей не было никаких хороших новостей. Радость, что невиновного человека освободили, наверное, была достаточно сильная. Либо это было решение судьи, который не захотел за это брать на себя ответственность в одиночку в небольшом городе, либо это они потом пересмотрели план, что слишком все обрадовались, а все должны быть угнетены. Это повлияло на сегодняшнее решение. И сегодняшнее решение уже вписывается в цепочку событий, которые происходят в последнее время.
Более того, в такой издевательской манере, в какой они в последнее время издеваются в колонии над Алексеем Навальным, потому что это пыточная колония, как Руслана Шаведдинова отправляли не просто в армию, а куда-то на Крайний Север на Новую Землю. Вот это все теперь вписывается в единый стройный ряд, и это решение не выбивается, оно понятно. Поэтому тут нет ничего удивительного.
Конечно, речь о каких-то прямых переговорах или о чем-то – я не представляю, как это работает, но думаю, что, наверное, это скорее не давление. Они понимают, что давить на меня бесполезно. Скорее это какая-то месть и попытка заставить меня чувствовать себя совершенно по-другому, и это еще такое эмоциональное раскачивание. Поэтому мне тут совершенно понятно. Этих попыток переговоров никто не делает, и понятно, что их нет. Скорее это просто была месть и эмоциональная раскачка.
— Если можно задавать такой вопрос – вы сами сказали про Алексея Навального. Но в его случае, насколько я понимаю, все его близкие, включая вас и членов его семьи, были готовы к тому, что после возвращения в Россию с ним будут происходить разные вещи. Вы когда-то обсуждали с отцом опасности, которые могут быть связаны с вашей работой? Он разделяет ваши взгляды?
— Он абсолютно поддерживает меня политически – это понятно. Вопрос в том, насколько он был готов. Конечно, нет. Тут скорее интерес – а мог ли я ожидать такое развитие событий. Честно говоря, если бы я ожидал такое развитие событий, я бы принял какие-то меры, потому что этот сценарий мне казался каким-то запредельным. Но теперь мы видим, что родственники под такой угрозой, что им тоже вполне можно давать трешечку, как брату Алексея Навального Олегу Навальному – ему дали 3,5 года. Вот примерно такие сроки для родственников людей, которые занимаются политической деятельностью. Понятно, что это у них это скорее такая градация.
— А как вы думаете, что именно вы или ваши коллеги сделали, что повлекло за собой такие последствия для вашего отца?
— Я думаю, что такие кейсы всегда рассматриваются скорее индивидуально. И каждому за что-то рассматривается в комплексе. Я думаю, что здесь сыграла роль история с медицинскими документами Алексея Навального, когда мы просто показали, что они их переписали и скрыли самое важное исследование на уровень холинэстеразы, что омские врачи тогда его скрыли, не отдали нам. Мне кажется, это важная часть. Может быть, это ответная реакция за требование персональных санкций. Что угодно могло произойти. И вот какой-то индивидуальный случай для них может стать триггером таких событий. Теперь это вполне понятно.
