Президент России Владимир Путин принял решение о вторжении в Украину втайне от своего ближайшего окружения и российских элит. Британская газета Financial Times анонимно опросила шестерых представителей окружения Путина, чтобы воссоздать картину того, как принималось решение о начале вторжения год назад.
Как пишет издание, решение было принято настолько узким кругом, что даже высшие кремлевские чиновники узнали о нем, когда Путин объявил о начале так называемой специальной военной операции по телевидению. Но, несмотря на то, что все пошло не по плану, сейчас Путин, как никогда, полон решимости продолжать войну. По словам источников газеты, Путин все время ищет оправдания своему решению о вторжении, убеждает себя и окружающих, что у него не было выбора. И сейчас российский президент надеется, что Россия больше привержена войне, чем Запад помощи Украине, и сможет перетерпеть ее негативные последствия.
Ровно год назад, 24 февраля 2022 года, в эфире Настоящего Времени российский политолог Андрей Колесников говорил, что элиты полностью подчинены Путину и все его решения исполняются. "Это совершенно вялая импотентная элита, которая не имеет собственного мнения. Что касается реакции Запада, то, наверное, будет еще одна волна санкций. А то, что уровень жизни россиян и качество их жизни резко упадет благодаря войне, другого и быть не может – это абсолютно очевидно", – сказал Колесников.
Изменилось ли в российских околополитических кругах что-то за год – Андрей Колесников рассказал 24 февраля 2023 года.
– Андрей, ваше мнение не изменилось спустя год?
– Нет, совершенно не изменилось. Элиты провалились полностью. Они служат Путину, это их сознательный выбор. Разговор о том, что они расколоты, возможно, имеет под собой какие-то основания, но этот раскол невидимый, этот раскол проходит в их собственных головах, они в этом боятся признаться сами себе, находясь наедине сами с собой. И это абсолютно моральная катастрофа управленческого слоя финансового и политического класса.
Что касается экономики, то она деградирует. Что касается социальной сферы, демографии – здесь деградация еще более очевидна, потому что в России исчезает трудоспособное население. Это и длинный тренд, который, в принципе, свойственен модернизированным государствам – европейским и России в том числе, – но это дополняется мобилизацией, человеческими потерями, разнообразными военными потерями в том числе и, соответственно, эмиграцией, которая приобрела беспрецедентный масштаб.
Что касается самого Путина, то он остался неуступчивым. Он движется к той цели, которую поставил и которая ясна только одному ему, совершенно не обращая внимания ни на репутацию страны, ни на то, что ее социально-экономические ресурсы истощаются и будут истощены, это вопрос не одного года. И никакой такой молниеносной катастрофы быть не может, но тем не менее деградация есть деградация. Деградация – это процесс. Российское общество обнаружило в себе большие ресурсы адаптации, находясь в шоке, ужасе и на высоком уровне тревожности, как отмечают социологи, особенно после частичной мобилизации, когда Путин вынудил население разделить ответственность с ним за то, что он сделал. Общество обнаружило гигантские ресурсы адаптации. Но они тоже не безграничны – мы не можем предсказать, где они заканчиваются. Но тем не менее настроение населения очень тяжелое: психологическое, медицинское.
Еще один тяжелый результат года – это падение морали части населения. Подчеркиваю, что части, потому что речь идет только о людях, которые не просто остались на позициях пассивных конформистов, которые стали активными конформистами, сторонниками тотальной войны, сторонниками уничтожения соседней страны и соседнего народа. И это, на самом деле, возможно, худшее, что происходит с нацией, потому что это антропологическая катастрофа, когда у вас Пригожин становится лицом страны, а символом этой страны становится кувалда, то есть предмет для внесудебных расправ, для того чтобы государство теряло свою институциональную основу, свою монополию на насилие и допускало появление параллельной власти.
– Если раньше Путин как-то объяснял свои цели какой-то мифической денацификацией, демилитаризацией, то сейчас в послании к Федеральному собранию это все исчезло. Это смена курса, смена цели?
– Да нет, содержание целей того, что делает Путин, примерно одно и то же: он пытается воссоздать империю. То, что происходит, что является триггером этих событий, – это его представления о том, как устроена Россия, и представления о том, что она должна быть империей, что она должна вернуть свои исторические территории, как он теперь говорит. К этой формуле он пришел не сразу, но она уже не является новой, как неновой является идеологема, согласно которой это не битва с Украиной, не битва с братским народом, который уже давно не братский, естественно, после того, что произошло. А это такое экзистенциальное сражение с Западом как таковым, который всегда нас атаковал, начиная с Наполеона, заканчивая Гитлером и НАТО. Все это одно и то же, они всегда хотели расчленить и уничтожить Россию. То есть чем абсурднее мотивировка, чем абсурднее рассуждения, чем страшнее ложь, тем лучше она воспринимается частью населения, потому что население в массе своей так и не смогло понять, что произошло, и предпочитает опираться на официальные дискурсы, на дискурс пропаганды.
– Что должно случиться, чтобы Путин смог понять, что он, возможно, проиграл?
– Он никогда не признает своего поражения. Мы, к сожалению, когда анализируем сегодняшнюю политическую действительность, должны анализировать политическую психологию Путина. Это человек, никогда не признающий ошибок. Человек, который не слышит уже никого, кроме того, кого бы он хотел услышать. Работа с экспертами давно завершена. Он принимает решения изнутри некоей капсулы. Собственно, это уже тоже не новость, это уже всем известно. Бункер стал символом способа принятия решений Путиным. Поэтому, даже если будет некое более-менее выраженное поражение, он найдет слова, чтобы описать происходящее как победу. Но если за такой победой, которая является поражением, последует хотя бы мир или хотя бы прекращение огня, хотя этот конфликт, безусловно, будет размораживаться, потому что Путин никогда не остановит своего конфликтного поведения, к сожалению, пока он жив, пока он при власти.
– А сейчас можно сделать какой-либо прогноз – каким будет следующий год большой войны в России?
– Я думаю, что война на истощение приведет к тому, что Путин будет продолжать делать то, что он делает, примерно теми же средствами, что и сейчас. Если все это зайдет в тупик, это не означает, что он будет готов к неким переговорам.
Многое зависит от настроения населения. Но, повторюсь, мы не можем предсказывать эту степень адаптивности: где та красная граница, за которой наступит момент людского тотального неприятия этой самой войны. Поэтому скорее здесь возможен некий инерционный сценарий, но в контексте того, что в 2024 году у него все-таки выборы и он должен послать хоть какой-то элемент мирного месседжа населению, что отчасти он сделал в послании.
– То есть конца войны в этом году мы не увидим?
– Боюсь, что нет. Во всяком случае, Путин к этому очевидным образом не готов.
