Александр Лукашенко подписал указ о создании комиссии для работы с "желающими вернуться на родину" белорусами. В нее войдут телепропагандист Григорий Азаренок, глава КГБ Иван Тертель и другие белорусские силовики и чиновники, а перед возвращением добровольцам предлагают "раскаяться в содеянном".

Дает ли этот указ правовые гарантии, какие цели преследует на самом деле и кого белорусские власти все-таки смогут уговорить приехать? Об этом корреспондентка Настоящего Времени расспросила представителя BYPOL, юриста и психолога.

Новость о создании комиссии для возвращающихся в Беларусь появилась 6 февраля, а на следующий день Александр Лукашенко рассказал подробности на встрече с генпрокурором Андреем Шведом, который возглавит эту комиссию. Он объяснил инициативу двумя противоречивыми причинами. С одной стороны, это "добрая воля" для "развязки" противостояния в обществе, с другой – комиссию создают, чтобы лишить финансовой поддержки "беглую" оппозицию, которая якобы хочет убить Лукашенко и других чиновников. По версии Лукашенко, если люди будут возвращаться в Беларусь, Запад увидит, что за оппозицией никто не стоит, и не будет ее финансировать. В самом указе о комиссии говорится, что она создана "в целях поддержания гражданского согласия".

"Отправлять на родину самодоносы явно преждевременно"

Согласно указу, порядок возвращения в Беларусь такой:

• обращаться в комиссию могут те, кто в период с 1 января 2020 года до вступления в силу указа "совершили правонарушения или преступления, связанные со значимыми общественно-политическими событиями в Беларуси", или опасаются, что могут быть причастны к таковым;
• время на этот шаг – до конца 2023 года;
• в обращении нужно сообщить свои личные данные, сведения о последнем месте работы или учебы, причину, почему уехали из страны, а также приложить документы по делу;
• также необходимо сообщить о желании чистосердечно раскаяться, принести публичные извинения и возместить ущерб;
• далее комиссия принимает решение, в частности, о целесообразности смягчения наказания или прекращения дела;
• это решение комиссия направляет в органы, ведущие административный и уголовный процессы, которые должны его рассмотреть и дать свой ответ, а также заявителю;
• получив уведомление комиссии, заявитель должен вернуться в страну в течение трех месяцев, иначе решение комиссии утрачивает силу.

Юрист правозащитного центра "Вясна" Павел Сапелко считает, что указ не дает правовых гарантий остаться на свободе после обращения в эту комиссию: "Указ – это не уголовный закон, пригодный к применению". Он обращает внимание на то, что решения комиссии – совещательные:

"В ее полномочиях только возможность сообщить об отсутствии или наличии у режима претензий к потенциальному репатрианту и высказаться о целесообразности отмены или замены на более мягкую меру пресечения, прекращения административного дела или освобождения от уголовной ответственности".

А настоящее решение – процессуальное – принимается "в порядке и на условиях, предусмотренных законодательством", подчеркивает юрист:

"Законодательством (УК и УПК) предусмотрены основания для отмены и изменения меры пресечения и прекращения уголовного преследования. И если в отношении мер пресечения все достаточно просто, следователю будет вполне достаточно решения этих достойных людей из комиссии, подкрепленного одобрением непосредственного начальства и иногда – соответствующего прокурора, то для прекращения уголовного дела УК устанавливает немало препятствий, иногда непреодолимых. О чем следователь сообщит комиссии, а комиссия… не обязана сообщать обратившемуся соотечественнику".

"Поэтому собираться в путь только на основании обнадеживающего письма от авторитетных людей из комиссии, пожалуй, рановато даже для самых отчаянных из ностальгирующих, – продолжает Сапелко. – Для верности стоит получить какие-то процессуальные документы, которые могут быть… отменены или изменены с согласия самого важного и справедливого из прокуроров – генерального".

Из всего сказанного юрист делает вывод, что "отправлять на родину самодоносы" явно преждевременно.

"Милосердие может закончиться в одну минуту"

Представители объединения белорусских силовиков в эмиграции BYPOL считают, что истинные цели указа совсем иные, чем объявляется официально: собрать информацию про оппозицию в эмиграции, остановить отток кадров из Беларуси и пропагандировать "милосердие режима" для Запада.

"Наши источники сообщают, что основная цель этого мероприятия – сбор информации о том, что происходит в кругах оппозиционно настроенных граждан, которые выехали из страны, общаются с различными инициативами, – говорит представитель BYPOL Матвей Купрейчик. – У режима на самом деле связаны руки. Если они будут направлять за границу агентов для сбора и передачи информации силовым органам в Беларуси – это шпионаж. К тому же агентурный аппарат у МВД и КГБ не такой уж и большой. К примеру, нам стало известно, что в 2022 году произошел самый большой отток платной агентуры в системе МВД, на 13% сократился штат легендированной организации "Ларискор". Это большая цифра".

Представитель BYPOL считает, что, помимо "выведывания информации" про оппозицию у вернувшихся, власти будут активно использовать их в целях пропаганды, чтобы остановить эмиграцию из страны:

"По нашей информации, из Беларуси идет огромный отток не только умов, но и рабочей силы из-за низких доходов. И если кто-то поведется на эту авантюру с комиссией и вернется в Беларусь, их начнут использовать в ярких репортажах о том, как за границей плохо, не хватает еды, люди снег топят, чтобы напиться".

Вместе с тем создание комиссий – пропаганда, рассчитанная на Запад, считают в BYPOL:

"Власть хочет показать европейскому сообществу, что "мы милосердные", принимаем "беглых". Но в указе написано, что генпрокурор может в любой момент принять решение, какое им надо, – и милосердие закончится в одну минуту".

"BYPOL не рекомендует возвращаться в Беларусь в связи с тем, что в стране не работает законодательство, – подчеркивает Матвей Купрейчик. – В любой момент режим может отдать команду, чтобы вас задержали. Не только за протесты в Беларуси, но даже если вы принимали участие в акциях за рубежом и попали на какие-то фото. В КГБ, ОАЦ, МВД есть целые отделы, которые занимаются сбором таких фото- и видеофайлов. Возможно, взамен на выступление по телевидению о том, как в Европе плохо, вас оставят на свободе. Но когда им нужно будет закрывать показатели, вы будете в числе первых, кого они привлекут за "старые добрые дела". Сроков давности в Беларуси уже нет. Раньше нельзя было привлечь к административной ответственности по истечении 60 суток с момента совершения правонарушения, теперь сроки можно исчислять с момента его обнаружения. А обнаружить правонарушение они могут когда угодно".

Также эксперт предлагает обратить внимание на состав комиссии:

"Туда входят люди, на которых собраны терабайты доказательств их причастности к пыткам и избиениям белорусов. Дмитрий Басков подозревается в том, что принимал участие в убийстве Романа Бондаренко, Кубраков (министр внутренних дел), Тертель (председатель КГБ) непосредственно отдавали приказы и давали карт-бланш пытать людей. И они будут решать вопросы, кого помиловать, а кого нет?"

Представитель BYPOL уверен, что скоро по государственному телевидению начнут рассказывать о потоке желающих вернуться, что бы ни происходило в реальности:
"Они будут пытаться сделать это на системной основе, потому что Лукашенко будет требовать отчетов. Начнутся фальсификации. Если Лукашенко не устроят цифры, он кого-нибудь накажет, ему принесут новые, красивые показатели и по ТВ скажут, что 100 тысяч уже вернулось".

"Власть эксплуатирует проблему адаптации"

Несмотря на то, что комиссия по возвращению фактически не дает правовых гарантий, не исключено, что предложение вернуться может найти отклик у тех эмигрантов, кто сейчас в депрессии и растерянности из-за неустроенности за границей, считает доктор психологических наук, специалист по кросс-культурной психологии Владимир Янчук:

"Жизнь за рубежом непростая, она требует активности, так как никто особо с тобой там возиться не будет. Многие люди не адаптивны в принципе. Поэтому и возникает естественное желание вернуться домой. В среднем интеграция занимает около трех лет. Чтобы ее нормально пройти, нужно иметь силу воли, быть готовым к тому, что, если нет профессиональных вакансий, придется копить капитал и связи, работая официантом, уборщиком и на другой неквалифицированной работе, активно интегрироваться с местными. Эффект Брайтона (когда общаешься в основном с диаспорой) – опасная вещь. Это работает краткосрочно, а потом начнутся ужесточения требований к присутствию в стране и можно оказаться в статусе нежелательного гостя. Общаясь только со своими, человек не адаптируется по-настоящему".

На эти трудности и рассчитывают призывающие вернуться, полагает психолог: "Власть, безусловно, эксплуатирует эту проблему адаптации. Но с другой стороны, тут же выстраивает фильтр в виде комиссии, в составе которой что ни член, то пугающая фигура, доказавшая надежность и лояльность режиму. Увидев состав, человек явно засомневается, обращаться туда или нет".

Такая амбивалентность поведения указывает на то, что власть сама в шатком положении и не знает, что делать, говорит Владимир Янчук. Основная причина этой неуверенности сейчас – положение дел на фронте в Украине, считает психолог:

"Власть сама сейчас испытывает серьезный страх, так как положение "старшего брата" не очень хорошее, не хочется стоять вместе на краю пропасти. Поэтому эта инициатива – еще и сигнал Западу про "оттепель", вдруг клюнут на переговоры".

Но это не значит, что возвращаться безопасно, гарантий никаких нет, все будет зависеть от развития событий, подчеркивает эксперт: "У комиссии нет механизма реализации решений, к тому же в стране по-прежнему административно-командная система – что скажут, то и будет".

Что известно о "рассмотрении обращений": итоги первой недели

Указ "о рассмотрении обращений" и создании комиссий Лукашенко подписал 6 февраля, а уже 8 февраля представитель Генеральной прокуратуры Беларуси заявила, что "практически с момента открытия на электронную почту комиссии начали поступать обращения". Позже выяснилось, что первое обращение было от редактора сайта телеканала "Белсат", признанного властями экстремистским формированием, которое она написала в качестве эксперимента. В нем журналистка не стала перечислять "предполагаемые преступления", а просто спросила, есть ли против нее дела и может ли она не возвращаться, а приехать в Беларусь один раз. В Генпрокуратуре отметили, что обращение составлено не должным образом, поэтому рассматриваться не будет.

Кроме того, журналисты белорусского The Village обратили внимание, что написать из-за границы в комиссию не так-то просто: потребуется белорусский VPN, без него из Евросоюза сайт не открывается.

9 февраля белорусская служба Радио Свобода сообщила, что к родственникам жителя Гомеля, который сейчас за границей, пришли некие люди с бейджами "комиссии по возвращению". Они заявили, что его амнистировали и теперь он может спокойно возвращаться домой, показав пример другим.

При этом, объявляя об инициативе, публично государственные СМИ и представители режима, включая самого Александра Лукашенко, используют выражения вроде "беглые" и "приползти на коленях и покаяться" – такая риторика не вызывает доверия, поэтому пока возвращение обсуждают скорее с иронией, чем серьезно. Если же власти хотят показать, что всерьез готовы сделать шаг навстречу, то таким шагом могло бы быть освобождение политзаключенных, написала по поводу этой инициативы представительница по социальным вопросам в белорусском Объединенном переходном кабинете Ольга Горбунова.