Российская актриса Юлия Ауг поддержала флешмоб в защиту своего коллеги Павла Устинова, получившего 3,5 года колонии после задержания на Пушкинской площади в Москве 3 августа. Устинова обвиняли в том, что при задержании он вывихнул руку бойцу Росгвардии. Суд отказался приобщать видео со сценой задержания актера.
Флешмоб в поддержку Устинова накануне запустил актер Александр Паль. Его тоже задерживали 3 августа, но отпустили из участка после звонка из администрации президента России.
На момент публикации статьи в инстаграме насчитывалось более 5000 постов с хэштегом #свободупавлуустинову.
Настоящее Время поговорило с Юлией Ауг об этой акции и ее отношении к "московскому делу".
— Я видел флешмоб, который начали актеры и режиссеры в поддержку Устинова, и хотел вас спросить: это все понятно, а что дальше-то? После того, как это все началось, такое общественное движение, прям профессиональное, цеховое, с абсолютно понятным лозунгом, люди посмотрели видео и понимают, что человек сидит в тюрьме незаконно, – а дальше что? Я имею в виду, дальше что в профессиональной среде?
— Мы будем добиваться разными способами обратить внимание, будем добиваться пересмотра этого дела, будем добиваться того, чтобы апелляция была принята. В тот день, когда будет подана апелляция, я думаю, что многие придут на это заседание.
— А как вы думаете, эта история может повлиять на [то, что] со сцены начнут раздаваться голоса в поддержку Устинова, или некоторые актеры станут выбирать, с кем работать, или что-то такое, что действительно станет заметно, ощутимо для людей, которые принимают решения?
— Вы знаете, мне кажется, что это уже началось. Потому что, например, РАМТ как театр выступил в поддержку Павла Устинова, то есть не отдельный режиссер вышел после спектакля и выразил поддержку, а РАМТ прям целое программное сообщение написал. Саша Молочников, все знают, он вчера выступил со сцены МХАТа. И я думаю, что это прям начнет работать. И я думаю – я даже не думаю, я знаю, – что многие актеры уже более избирательно относятся к тем сценариям, к тому продукту, который им предлагают.
В этом есть здравый смысл. Это даже не протестное движение, это просто здравый смысл. Потому что когда ты, аполитичный человек, воочию видишь, что с серьезным сроком, реальным сроком – три с половиной года – можно оказаться в тюрьме, не будучи вообще причастным ни к чему, не совершая никакого преступления, ты начинаешь защищать не только человека, который оказался в беде, но ты начинаешь защищать себя.
— Каково вам оказаться на месте журналистов, которые только недавно, в июне, защищали Ивана Голунова? Ведь эти истории очень похожи, эти истории, которые начинаются от незаконного преследования и консолидируют, мне кажется, людей, которые бок о бок, что называется.
— Мне очень сложно ответить на этот вопрос: каково мне оказаться на месте. Потому что я принимала участие в волне защиты Голунова, я, как и многие актеры, тоже записала видеообращение. И в поддержку Голунова ведь не только журналисты выступали. Очень многие актеры, очень многие режиссеры, очень многие студенты приходили к администрации президента и стояли в одиночных пикетах.
Мне кажется, что цеховая солидарность рождает солидарность вообще людей, которые готовы видеть, слышать, думать и что-то делать.
— Если зрители выйдут на улицу и вступятся за Павла Устинова – это, скорее, хорошо или это навредит, на ваш взгляд?
— Я думаю, что это хорошо. Я думаю, что чем сильнее консолидация и чем мощнее процесс, тем больше на него обращают внимания.
— А вы понимаете, как мы все оказались здесь, вот в этой точке, когда нам нужно писать обращения по поводу защиты Павла Устинова?
— Как мы все оказались здесь? Это такой сложный процесс, не один день для этого понадобился, для этого понадобилось очень много времени. Начиная с 1990-х годов, когда то, с чего начиналась перестройка, не было доведено до конца. Когда мы сами спокойно допустили приход к власти КГБшников, которые потом стали ФСБшниками, и когда власть в стране взяли люди, которые хотели реставрации Советского Союза и планомерно ее проводят, но пошли еще дальше.
— Если сейчас начнется такая история, что 20 актеров – не последних, известных актеров – выступают за Павла Устинова, а 120 актеров выступят против или в поддержку того, что происходит? Или такого быть не может?
— Не может быть. Потому что это вопиющий случай. Понимаете, бывают разные ситуации. И бывают какие-то пограничные ситуации, когда ты можешь сказать: "Ну, я еще не знаю, может быть, этот человек сам виноват". Как было с делом Кирилла Серебренникова, когда очень много раздавалось голосов: "Нет дыма без огня". И понадобилось два года, чтобы это дело развалилось и чтобы воочию всем стало понятно, что почти два года были лишены свободы люди, которые абсолютно ни в чем не виноваты, на которых повесили сфабрикованные обвинения. На это понадобилось почти два года.
Здесь случай другой. Он очень простой и очень наглядный. Есть видеозапись задержания Павла Устинова. Более того, мы все знаем из его показаний и показаний его родных, его друзей, его учителей о том, что этот человек абсолютно аполитичный, он не занимался политикой, он в принципе не принимал участия ни в каких протестных движениях, в отличие от других фигурантов "московского дела". Это простое дело.
— Если сейчас так получится, что Песков вас услышит, обращение актеров и режиссеров станет известно даже в Кремле, и может быть, Павла Устинова удастся отбить (я бы очень хотел, чтобы это случилось). А потом накажут актеров, театры деньгами и прочее. То это значит, что в следующий раз люди поостерегутся, или это уже необратимая история?
— Я не думаю, что театр, во-первых, кого-то будет наказывать. Это, мне кажется, у вас несколько кривая фантазия. Никто не будет в театрах наказывать людей.
— Я имею в виду не в театрах людей, а театры [наказывать]. Все-таки госфинансирование.
— А, театры. Я тоже думаю, что этого не произойдет. А даже если и произойдет, то сейчас, как мне кажется, театры не так этого боятся, как это было раньше. Я могу ошибаться, конечно.
Но понимаете, какая штука. Я уж не знаю по поводу Пескова, но нас уже услышали. Потому что в защиту Павла Устинова выступила и Тина Канделаки, и Маргарита Симоньян. Мы должны быть честными сами перед собой: да, мы можем поднять волну общественного протеста и привлечь внимание к какой-то ситуации, к какому-то вопросу. Но у нас нет административного ресурса. У этих людей есть административный ресурс, и они выступают в защиту Павла Устинова. Я очень надеюсь, что это поможет освободить Павла Устинова.
Но надо не забывать, что кроме Павла Устинова, в "московском деле" есть осужденные люди, которые имеют такие же реальные неадекватные сроки и тоже ни за что – как Данила Беглец. Об этом нельзя забывать. Данила Беглец осужден тоже абсолютно беззаконно, и это произвол. И все остальные ребята, которые имеют реальные сроки и которые еще даже не имеют сроков, но их преследуют как Егора Жукова, – это все неадекватные политические репрессии. И надо биться за каждого.
— Я вам очень благодарен, что вы вспомнили других фигурантов "московского дела". Мне кажется, это ужасно важно. Хочу еще одну вещь спросить, раз уж разговор зашел. Молочников, вы, Кукушкин, в конце концов Устинов, дай бог, он выйдет из тюрьмы поскорее, а не столько времени проведет там, сколько ему суд назначил, – выходя на сцену, это будут люди, которые чуть больше, чем та роль, которую они играют, об этом всегда будут помнить зрители? Или нет, так не должно быть, как вам кажется? Как это все должно быть выстроено в конце концов?
— Мне кажется, что это не сегодня случилось. Очень многие люди, которые в России озвучивают свою гражданскую позицию, уже воспринимаются не только как актеры, играющие роль, но как личности, как больше, чем актеры. И это не сегодня и не вчера произошло.
