Наемники занимаются рейдерством и решают проблемы нанимателя по переделке активов на территории другого государства, сказал в интервью Настоящему Времени Евгений Шабаев, атаман хуторского казачьего общества "Ховрино", близкий к воевавшим в Сирии бойцам и навещавший многих из них в госпиталях для раненых. По его словам, зачастую трупы попросту закапывают в пустыне, а прямого руководства бойцами ЧВК со стороны российской армии – нет.
– То, что случилось в Сирии, это боевые столкновения или бандитские разборки?
– Это дележ бизнеса, который практиковался в 90-е в Российской Федерации, когда разборки устраивались в центре Москвы, встречались две машины с автоматчиками и начинали пулять. Разбирались так экономические процессы по "Норникелю", или еще где-то. То есть решали вопросы бизнес-структур.
Сегодня уже не две машины с автоматчиками, а на танках, но только они катаются не в Российской Федерации, а в Сирии, в Ливии и в Саудовской Аравии. Где угодно они могут кататься, в Йемене. Где получают контракт, там и разбираются. Эти люди никуда не ушли, они из этих тачанок так называемых пересели в уважаемые чиновничьи кабинеты, но действуют точно так же, как действовали тогда.
– Чем в первую очередь занимаются российские наемники в Сирии и регулярно ли происходит ротация кадров?
– У нас вообще по всем подразделениям российская армия давно вышла из Сирии. У нас Владимир Владимирович Путин уже три раза победил всех террористов и три раза вывел все войска. То, что там происходит, база Хмеймим, – это бизнес-проект, и он к армии, к разработанному сценарию боевых действий не имеет никакого отношения. Там есть бизнес, бизнес нескольких людей. Это Евгений Пригожин и отчасти бизнес, который организован дочерними структурами товарища Шойгу, это нынешний министр обороны.
То, что они там ведут, как они консультируют – естественно, это идет, как я предполагаю, в полном контакте. Но другое дело, что это не боевые столкновения в том понимании, как велась Вторая мировая война, та же холодная война, когда шли консультации, стратегические оценки в генеральных штабах и так далее. Это чисто бизнес-структуры, которые в сиюминутных целях решают проблемы.
Сегодняшние боевые столкновения, сегодняшние действия, которые происходят на территории Сирийской республики, и отношение к ним Российской Федерации – опосредованные, по крайней мере. Армия в этом участия в большей степени не принимает. Это бизнес, который идет на строительстве новой структуры бизнеса – аналитической структуры ЧВК, который распространен уже по всему миру. Это дает возможность захватывать этот бизнес у американцев и англичан, которые всю жизнь на нем строили свои конгломераты.
У нас себестоимость очень низкая. Мы выбиваем из бизнеса ЧВК весь остальной мир по одной простой причине: у нас бесплатные люди, спартанцы, которых можно использовать как захочешь, жизнь человеческая стоит 2 миллиона рублей, от 2 до 5 миллионов, в зависимости от статуса убитого. Никаких социальных обеспечений нет, в России они реабилитацию не проходят. Мало того, они еще и преследуются в большей степени здесь. Поэтому себестоимость такого бойца в десятки раз ниже, чем в США. Поэтому и стоимость контракта, которую они в Южном Судане получают, в Ливии и еще где-то, они, естественно, конкурентоспособны. Этот бизнес, строившийся на Сирии, сейчас развивается дальше.
КОММЕНТАРИИ