Генпрокуратура РФ признала международный экологический фонд Greenpeace "нежелательной организацией" в России. Такое решение ведомство приняло "в том числе из-за попыток [Greenpeace] вмешательства во внутренние дела страны". Кроме того, организация якобы спонсирует работу российских организаций-"иноагентов".
С начала полномасштабной войны в Украине фонд, как считают в ведомстве, "занимается антироссийской пропагандой", а активисты организации "призывают к дальнейшей экономической изоляции нашей страны и ужесточению санкционных мер".
Также Greenpeace, по версии Генпрокуратуры РФ, "представляет угрозу основам конституционного строя и безопасности Российской Федерации".
Greenpeace работает в 55 странах по всему миру. В России экологи боролись за сохранение лесов, чистоту воздуха, внедряли раздельный сбор мусора. Статус "нежелательной организации" запрещает любую деятельность в стране. Возможное уголовное наказание – от штрафа до 8 лет лишения свободы. Поэтому российское отделение Greenpeace объявило о закрытии.
Ведущий руководитель программы по особо охраняемым природным территориям Гринпис России Михаил Крейндлин рассказал, почему российские власти решили бороться с экологическим фондом.
– В сюжете у нас были представители "Свободного университета", теперь в этом списке "нежелательных организаций", который объявила Генпрокуратура, есть и российский Greenpeace. Что теперь будет с Гринпис России?
Мы вынуждены прекратить деятельность в России, это чревато рисками уголовного преследования
– Формально его в списке пока нет, а Генпрокуратура приняла решение о признании [нежелательной организацией] не отделения Гринпис России, а международной организации Greenpeace. Но это означает, что мы как отделение этой организации вынуждены прекратить свою деятельность в России, потому что это уже чревато рисками, в том числе уголовного преследования для сотрудников. Это прямой запрет законодательства, который мы не можем нарушить.
– Прямо сейчас вы можете давать это интервью как представитель Greenpeace или это, находясь в России, уже опасно?
– Насколько я понимаю, пока мы не включены официально в реестр Минюста, я могу говорить. Но при этом надо понимать, что мы сейчас в процессе ликвидации организации.
– Как вы себе сами объясняете, почему российские власти решили бороться с Greenpeace?
– Я думаю, что формальные основания приведены как раз в официальном релизе Генпрокуратуры. Естественно, мы с этим категорически не согласны, мы не считаем, что мы занимаемся политической деятельностью, тем более не вмешиваемся в какую-то политику России, если не считать то, что называется экологической политикой. Но экологическая политика – это любые решения, связанные с экологической сферой. В этой сфере мы, конечно, работаем.
Мы требовали соблюдения российского законодательства
Нас обвиняли в том, что мы пытались представить каким-то антиэкологическим проектом, противоречащим российскому законодательству. В основном работа, по крайней мере моя, была направлена на обеспечение соблюдения российского законодательства в сфере регулирования наиболее ценных природных территорий, заповедников, национальных парков – не более того. Мы считаем, что это была правильная деятельность. Не очень понятно, почему она считается антироссийской. В первую очередь мы занимались тем, что требовали соблюдения российского законодательства.
– Greenpeace работал в России 30 лет. Вы можете описать, какими проектами он занимался в России?
– У нас за это время было очень много проектов. Это и проекты, связанные с лесами, сохранение последних массивов малонарушенных лесных территорий, которые совершенно необходимы, и это признано на мировом уровне, в том числе и на российском, [противодействие изменению] климата, сохранение биологического разнообразия, сохранение уникальной сети особо охраняемых природных заповедных территорий России, которая одна из лучших в мире. По закону она является национальным достоянием и, к сожалению, подвергается постоянным нападкам. Мы с этим тоже, естественно, пытались бороться.
Большой объем работ был связан с борьбой с токсическими загрязнениями, с противодействием различным проектам, например, как строительство очень опасных мусоросжигательных заводов. Продвижение использования вторичных ресурсов, минимизация образования отходов, что вполне себе вписывается в экологическую политику России. Много работали с энергетикой, с внедрением альтернативной энергетики, с зелеными технологиями, что, опять же, вписывается в мировые официально декларируемые тренды.
– Правильно ли я понимаю, при этом представители Greenpeace консультировали в том числе какие-то правительственные совещания, давали экологическую экспертную оценку?
– Нас иногда приглашали на какие-то совещания. Раньше мы входили в общественные советы Минприроды, Рослесхоза. В последнее время, правда, не входили несколько лет. Но когда-то это было.
– То есть вы выступали экспертами по экологии в российском правительстве?
– Поскольку [экспертиза Greenpeace достаточно серьезного уровня], я думаю, это многими, в том числе правительственными чиновниками, признавалось, поэтому наше мнение, может быть, не учитывалось, но, по крайней мере, запрашивалось. Я не говорю про официальные структуры – в официальных структурах мы давно не состоим. Но такие случаи были.
– Я правильно понимаю, что это фактически крест на работе Greenpeace в России. Были к этому какие-то предпосылки?
Была жесткая борьба с законопроектом, который разрешал застройку Байкала
– Да, безусловно, это крест на работе Гринпис России, причем не только российского Greenpeace, но еще и международной организации. Еще раз говорю, что деятельность международной организации признана нежелательной.
Предпосылки, наверное, были. Например, депутат Государственной Думы Якубовский, можно сказать, хвастается тем, что именно он подал в Генпрокуратуру заявление о признании нас нежелательной организацией. Это было несколько месяцев назад. Мы не знаем, было ли именно это причиной, но в последнее время была довольно жесткая борьба с законопроектом, который разрешал некоторые виды сплошных рубок на Байкале, застройку Байкала. И один из авторов этого законопроекта – как раз Якубовский.
