Год назад – в ночь с 16 на 17 мая – в Мариуполе в российский плен начали сдаваться защитники "Азовстали". Они провели на осажденном комбинате под массированными обстрелами 82 дня. И когда ситуация стала критической, высшее военное командование Украины приняло решение "сохранить жизни личного состава" и приказало военным фактически сдаться в плен. По разным оценкам, с "Азовстали" тогда вышли от двух до двух с половиной тысяч украинских военных.
Украина постоянно ведет переговоры с Россией об обмене пленными. Первый большой обмен произошел в июне 2022 года, тогда Украина освободила 144 военных, среди которых было 95 защитников "Азовстали". И за последний год таких обменов было несколько. Однако многие из тех военных до сих пор остаются в российском плену, и где именно они находятся – неизвестно.
С начала марта 2022 года Мариуполь находится в оккупации российских войск. Что сейчас происходит в городе, рассказал глава телерадиоорганизации "Мариупольское телевидение" Николай Осыченко. Сейчас он и его коллеги находятся на подконтрольной Украине территории, "Мариупольское телевидение" приостановило эфирное вещание, но его сотрудники продолжают свою информационную деятельность. Информацию из оккупированного Мариуполя они получают регулярно из собственных источников, которые не раскрывают, чтобы не навредить находящимся там людям.
– Вам известно, что сейчас происходит с комбинатом "Азовсталь"?
– Да, уже год с комбинатом происходит единственный процесс: разминирование. Из тех десятков тысяч боеприпасов, которыми Россия закидывала Мариуполь, в частности "Азовсталь", учитывая то, что они были, видимо, не сильно новые, взорвались не все. Поэтому разминирование происходит до сих пор. До сих пор в городе почти каждый день слышны взрывы, на которые мирное население очень нервно реагирует. Для них это некое дежавю. А взрывы – именно потому, что на разминировании все идет не так гладко. Очень много людей гибнет при разминировании.
Самое жуткое, что делали оккупанты, – вначале они возили на разминирование еще тем летом пленных из Еленовки. То есть наши же бойцы, наши же пацаны разминировали "Азовсталь". Потом, когда начали массово менять наших бойцов, они теперь нанимают на такие работы наших мирных людей. То есть те гастарбайтеры из России, которые едут в Мариуполь на заработки для восстановления города, туда не ездят. В самую опасную зону на "Азовсталь" отправляют наших мирных жителей.
– Как можно нанимать гражданских людей на разминирование объектов? Это же сложная саперная работа.
– Это сложная саперная работа, если ее делать правильно, если подходить к этому по всем правилам. Они нанимают якобы для расчистки завалов. Расчистка завалов – это само по себе разминирование, потому что под каждым камнем может быть что-то, что может бахнуть.
Как нанимают? Да элементарно. У людей там денег нет, и чтобы выжить тебе или твоим близким, ты будешь идти на любую работу.
– Сейчас вы понимаете, сколько осталось людей в Мариуполе?
– Там шел процесс взаимозаменяемый: кто-то выезжал, кто-то, к моему расстройству, приезжал туда. На данный момент в городе от 120 до 150 тысяч мирных жителей. Оккупанты несколько дней назад заявили о том, что их 230 тысяч. Это ложь, потому что их там не может быть столько. Причем оккупанты сами сказали, зачем им такая цифра, – это они приблизительно посчитали по количеству выданных социальных пособий и пенсий. Соответственно, оккупанты наживаются даже на мертвых душах. Они дописывают лишние 100 тысяч людей, чтобы на них получать дотации из бюджета России.
– Это любопытные цифры, потому что до 24 февраля 2022 года в Мариуполе жили, по официальным данным, 425 тысяч человек. То есть даже по данным российских оккупационных властей там 230 тысяч – это в два раза меньше. А вы говорите, что еще меньше – 120-150 тысяч.
– Здесь очень важный момент. К этим 425 тысячам, о которых вы говорите, нужно добавить, я думаю, где-то тысяч 100 людей, потому что до войны в Мариуполе жили около полумиллиона человек. Может быть, даже немного больше. Мы должны понимать, что очень много беженцев из Донецка, Макеевки, Луганска – из этих оккупированных уже более девяти лет населенных пунктов – приезжали в Мариуполь и отнюдь не все регистрировались как беженцы. Мы должны понимать, что в основном выезжали обеспеченные люди. То есть те люди, которым абсолютно не нужно было становиться на учет для получения выплат для временно перемещенных лиц. То есть было около полумиллиона человек.
Тех 230 тысяч, о которых они рассказывают, быть не может. Причем они стыдливо не упоминают о той колоссальной цифре мирных жертв за прошлую весну. По каким-то приблизительным данным оккупантов, жертв было от трех до пяти тысяч. Это чушь. Таких цифр быть не может, потому что там был ад.
По приблизительным подсчетам наших властей, это 22 тысячи. Но это тоже очень приблизительные цифры, потому что мы не можем получить данные. По моим данным, которые я получил еще в прошлом сентябре, – это данные из Ильичевского морга, где была база данных по телам по эксгумации и всему остальному за март, апрель и май месяц, и данные из Новоазовской прокуратуры, где была база данных по неопознанным трупам, – в Ильичевском морге была база по 87 тысячам тел, а в Новоазовской прокуратуре – по 22,5 тысячам. Вот вам 100 тысяч. Я понимаю, что это и мирное население, и комбатанты с обеих сторон. Но как бы там ни было, мы знаем, что в таких боевых действиях больше всего гибнет именно мирных людей. Комбатанты не так попадают под эти массированные обстрелы, как наши обычные люди. Люди гибли везде: в домах, возле домов, по пути за водой, за едой – где бы то ни было.
