Спустя 11 лет после предыдущей работы "Четырежды" – философского размышления о жизни пастуха – режиссер вернулся в родную Калабрию и сделал иммерсивный фильм, снятый на границе документального и игрового кино. Без участия актеров и даже диалогов Фраммартино решил восстановить события 1961 года, когда группа спелеологов из Пьемонта открыла Бездну Бифурто, 683-метровую дыру на границе Калабрии и Базиликаты. В то время это была третья по глубине пещера на планете. Об этом загадочном месте в карстовой скале знала только местная община Черкьяра-ди-Калабрия, для всех остальных дыра оставалась тайной.
Идея снять фильм об экспедиции пришла Фраммартино во время съемок предыдущей картины. Мэр калабрийской деревни, где снималась "Четырежды", взял режиссера на экскурсию в парк Поллино и показал ему вход в пещеру. Только когда мэр, бывший спелеолог, исследовавший эту впадину, бросил в нее камень, первоначально скептически настроенный режиссер был шокирован. Он признавался: "Дно было настолько глубоким, что ничего нельзя было ни увидеть, ни услышать. Это исчезновение, это отсутствие реакции вызвало у меня очень сильные эмоции. Это странное место застряло в моей голове, заставляя меня вернуться к нему спустя годы, чтобы подвергнуть сомнению его и создать проект в безмолвной темноте Бездны Бифурто". Таким образом в XXI веке, когда Google Street View может показать любой уголок мира, итальянский режиссер находит место, куда технологии не доходят, – пещеру. И погружает туда зрителя.
Для реконструкции Фраммартино нашел 12 молодых спелеологов (их кастинг продолжался около полутора лет по всей Италии), снарядил их оборудованием 60-летней давности, и они повторили подвиг своих предшественников. Молодые люди живут в классических парусиновых палатках, носят винтажные комбинезоны, а между спусками играют в футбол старинными кожаными мячами. Вся съемочная группа, включая режиссера и звукорежиссеров, вынужденно тоже стала спелеологами и долго тренировалась перед началом съемок. Главный же оператор – 76-летний швейцарец Ренато Берта – сидел на поверхности в темной комнате с экраном с высоким разрешением и по радиосвязи управлял действиями второго оператора в пещере. Берта – ценный ингредиент картины. Это легендарный оператор, работавший с Жан-Люком Годаром, Аленом Рене, Эриком Ромером, Жаком Риветтом и многими другими мастерами. В новом проекте перед ним стояла задача изобразить тьму Бездны. Результат выглядит невероятно: у темноты есть форма и глубина.
По мере того как спелеологи спускаются вниз, зрители начинают чувствовать себя участниками экспедиции. Берта не использовал дополнительного освещения, единственный источник света – каски с фонариками на головах героев. Поэтому на экране были видны только те части кадра, где находились спелеологи, и каждый кадр усиливал взаимоотношения между светом и тьмой, известным и неизвестным. Именно поэтому этот фильм воспринимается намного сильнее в кинотеатре. Режиссер признавался: "Чтобы насладиться этим фильмом, вы должны находиться в полной темноте. Спелеологи в пещере; публика в театре. Фильм должна смотреть группа людей в предназначенном месте".
Конечно, фильм не состоит из одних только кадров темноты. Берта и Фраммартино применили внимательный взгляд и к жизни на поверхности земли. Пещерные сцены сопоставлены с историей жизни старого пастуха, который взаимодействует с природой, разговаривает с быками, а после приезда спелеологов медленно угасает в своем деревянном домике посреди волшебного леса. Это единственный придуманный эпизод в фильме.
Диалоги в картине абсолютно неразборчивы, на первый план выходят звуки природы, записанные звукорежиссером Симоне Паоло Оливеро. Режиссер говорил: "При создании этого фильма мы сделали выбор в пользу лучших технологий и использовали Dolby Atmos 5.1 с почти 50 источниками звука, чтобы воссоздать дезориентацию, которую мы чувствовали в пещере". Шепот гор и пещер, эхо, мычание животных, всплески воды, крики пастуха, дыхание и ветер значат больше, чем любые разговоры, здесь. Единственный внятный диалог исходит из маленького лампового телевизора, который смотрят в начале фильма жители деревни. Вместе с ними зритель видит репортаж о строительстве миланского небоскреба Pirelli – самого высокого здания страны. Таким образом автор подчеркивает глубокий разрыв между богатством и экономическим бумом на севере страны и южной отсталостью и привязанностью к земле.
Но природа побеждает шум телевизора. Почти брейгелевские пейзажи Калабрии гипнотизируют зрителя своей красотой, вращение Земли заметно по тому, как тень спускается по далеким склонам и как облака отбрасывают крошечные тени на дно долины, где расположен вход в Бездну. Нетронутая зеленая равнина, усеянная пятнами пастбищного скота, показана оператором величественно, а глубина резкости, доходящая до бесконечности, дает зрителю право самим решать, куда переместить взгляд.
Если миф о пещере Платона отнести к кино, то создание фильма об исследовании такой глубокой пещеры сродни погружению в самое сердце кинематографа. "Используя кинематографический термин, мы могли бы сказать, что пещеры представляют собой закадровую зону, в том числе потому, что вечная темнота враждебна для камеры (ее невозможно уловить). Тем не менее любители кино хорошо знают, что закадровое, невидимое, и представляет его глубочайшую сущность. Меня поразило совпадение, что спелеология, кино и психоанализ родились в одно время, в 1895 году", – признавался режиссер.
