В России очередное нападение на оппозиционного деятеля. На этот раз неизвестные накинулись на Георгия Албурова и съемочную группу Фонда борьбы с коррупцией Алексея Навального. Они снимали видео для расследования в Татарстане. Подоспевшие полицейские начали изымать записи и технику у пострадавших от нападения оппозиционеров. А в воскресенье вечером в Москве избили политического активиста Егора Жукова. Неизвестные напали на него недалеко от его дома и нанесли множество ударов по голове.
Почему в России участились нападения на оппозиционеров, мы спросили у главы "Апологии протеста" Алексея Глухова.
– Я сейчас из головы легко достаю сразу несколько фамилий людей, очень известных, на которых произошли нападения в последнее время. Начинаем с Алексея Навального, который до сих пор находится в коме. Егор Жуков, Албуров, в Томске были нападения. И все они с чем-то связаны. Я даже боюсь предположить. Может быть, вам понятно, есть ли какая-то связь с тем, почему вдруг сейчас и почему вдруг так жестоко?
– Я бы не сказал, что это какой-то новый тренд. Гражданских активистов и юристов лупят достаточно часто, это не первый, не второй и не третий год. Надо начинать, наверное, с 2000-х, если мы говорим о новой эпохе в жизни нашей России. Лупят. В регионах лупят достаточно часто, машины жгут, колеса протыкают, разбивают стекла. В конце концов, говном обольют – это тоже нападение.
Проблема, наверное, не в том, что активно бьют и издеваются над активистами. А проблема в том, что не расследуют. Нет никаких эффективных расследований.
– Из этого создается впечатление, что люди, которые расследуют, и люди, которые бьют, [как-то связаны] – или никаких связей нет?
– В любом случае это связано с активной гражданской деятельностью. Разумеется, могут придумываться какие-то другие истории, но большинство дел связано именно с активной гражданской позицией. Условно говоря, кто-то выступает против крупного застройщика, блокирует через жалобы и суды застройку какого-нибудь архитектурного памятника или, не дай бог, целого большого шихана в Башкирии. А потом внезапно у активиста разбита машина, либо ему кто-то в подворотне набил морду.
– То есть безнаказанность порождает такой способ давления.
– Да.
– Системная безнаказанность почему появляется? Потому что люди, которые расследуют, чувствуют идейную близость и улавливают какие-то волшебные сигналы? Или как, вы думаете, это устроено?
– Устроено, наверное, все достаточно просто. Путем прямого управления, у нас процессуальная деятельность же контролируется не только непосредственно человеком, который осуществляет расследования, это у нас в УПК написано о том, что следователь – самостоятельное процессуальное лицо. Но вот избиение Низовцева в Хабаровске на протестах (корреспондент штаба Навального – НВ). Дело возбуждено – а где виновные? Их вроде как бы ищут. А избиение в сквере в Екатеринбурге в прошлом году, когда были протесты? Даже фотографии предоставили. Нет, в связи с розыском дело приостановлено.
– В последнее время избиения – и через дефис слово "выборы" – это случайность, так совпало или есть какая-то связь?
– Если очень коротко, то выборы, несомненно, порождают рост преследований. Это и административки, и, соответственно, получить по физиономии тоже можно. И лишиться имущества. Выборы всегда повышают риски.
