Россия вторглась на территорию Украины 24 февраля под предлогом "денацификации и демилитаризации". С тех пор во всей стране продолжаются ожесточенные бои, некоторые города осаждены – из-за обстрелов мирные жители не могут их покинуть, а гуманитарная помощь не может попасть внутрь. Российские военные наносят удары по объектам гражданской инфраструктуры и жилым районам, хотя официально Кремль заявляет, что удары наносятся исключительно по военным объектам. Только по данным ООН, за две недели конфликта страну покинули более 2 миллионов человек.
Украинская певица Оля Полякова в эфире Настоящего Времени рассказала о том, как вторжение России переживают ее близкие и дети, о пропаганде на российских федеральных каналах и национальном и политическом самосознании украинцев.
– Вы знаете, мы перед разговором с нашими гостями очень часто спрашиваем, в безопасности ли вы, где находитесь? Поэтому адресую этот вопрос и вам.
– Я в относительной безопасности нахожусь, я нахожусь со своими двумя детьми, мой муж остался в Киеве помогать защищать нашу страну. И, конечно же, мы немножко в таком состоянии, что мы очень сильно волнуемся за нашего папу, хотя мы с детьми вроде находимся в безопасности, но очень сильно волнуемся за тех, кто остался там.
– А что дети говорят, как воспринимают все происходящее?
– Если честно, вы знаете, мы когда приехали в тихое место, дети до сих пор шугаются громких звуков, если падает что-то на пол, если хлопает где-то дверь, они дергаются, потому что они слышали взрывы, мы в первые три дня войны были в Киеве, и это очень страшно.
И я так понимаю, что нам еще придется [поволноваться], потому что то состояние, в котором я нахожусь, я понимаю, что это такое затишье перед бурей. То есть нам еще придется расхлебывать эти неврозы и то, что произошло с нами. Дети пока держатся, потому что мы не дома, нам пришлось покинуть свой дом, нам пришлось бросить все и уехать в никуда.
Все, что мы делали до этого, все потеряло смысл, теперь будет совершенно другая жизнь. А какая – никто не знает. И это на самом деле людям, у которых есть дети, очень страшно, потому что ты не понимаешь, что тебя ждет в будущем. Есть ли теперь у тебя профессия? Кому теперь она нужна, эта профессия? Что будет дальше? Что будет с твоей землей? Что будет с твоим жильем? Сможешь ли ты когда-нибудь вернуться домой? Будет ли куда вернуться?
Все это ужасно, и в этом состоянии находятся миллионы людей, миллионы людей в состоянии совершенного непонимания, что будет дальше. А еще миллионы людей находятся в абсолютной опасности, потому что то, что там происходит, – это настоящая война.
У меня соцсети с очень большим количеством подписчиков, в том числе из России. Каждый день, читая комментарии, которые мне пишут под моими постами, у меня просто волосы становятся дыбом: как в стране, где есть доступ к интернету, может быть настолько жесткая пропаганда, настолько люди с промытыми мозгами, настолько им какие-то глупости порассказывали – они все в это верят.
И ладно, если б это были времена Гитлера, геббельсовская пропаганда, было радио и газеты – можно было запудрить мозги людям. Но как это возможно в XXI веке, в 2022 году, когда просто обилие информации?
В России пока есть интернет, и не верить, писать мне какие-то глупости про то, что это мы сами себя бомбим или что это все фотошоп, – это настоящая война, которая реально происходит с нами. У нас гибнут люди, и это уже тысячи людей, это уже не просто сотни, это тысячи мирных людей. Они бомбят роддома, вчера разбомбили мариупольский роддом, опять я вижу эту ложь по поводу того, что это не действующий роддом. Это действующий роддом, и там погибло два ребенка, много раненых, есть много фотографий, есть много видео об этом.
– Мы тоже это показываем. А Лавров сегодня на пресс-конференции с Кулебой говорит, что мы знали, куда мы бомбим, потому что там находился полк "Азов", никого там не было среди мирного населения.
– Вы знаете, но фотографии же есть, видео же есть, это же все есть, и доказательства есть, доказательства их преступлений, их преступной лжи, которая льется отовсюду, она вся есть. Их ждет только Гаага, и других мест их не ждет.
Я даже не знаю, что может их от этого спасти. Ничего. И на что эти лжецы надеются, стирая с лица земли дома, убивая людей, убивая детей, – на что они надеются? Я не могу понять.
То есть у нас все об этом говорят, и я об этом говорю, это геноцид украинского народа. И самое ужасное, что я вижу, – я вижу поддержку со стороны очень многочисленного количества россиян. Понятное дело, что не все, но очень многие.
Если ты выйдешь на Красную площадь, нам показывают, есть очень много опросов, и спросишь: "Как вы относитесь к войне?", россияне говорят: "А что ж, конечно". Они говорят о превентивности этой войны, о том, что это надо было сделать, надо было давно поставить украинцев на место. И всякую эту отвратительную глупость, которую им, извините, насрали в голову. Правда, я даже не могу сказать по-другому, реально просто в голове находится дерьмо. И они это все как бы оправдывают. И оправдание такой жестокости, убийств, использование запрещенного оружия, и все это заснято, это все есть в доказательствах.
– Вы жили в России, я хочу вас спросить про это. Как я понимаю, из предыдущих ваших интервью, никто из тех ваших знакомых артистов, с кем вы выступали на одной сцене, не позвонил вам и не спросил даже по-человечески: "Оль, ты вообще как?" Вы понимаете почему?
– Конечно, понимаю. Потому что придется услышать правду, с которой надо что-то делать. Вы знаете, это когда жена не спрашивает у мужа, если она находит какие-то доказательства [измены], она считает, что лучше я не спрошу, я не буду знать правду, потому что потом придется принимать решение: уходить или оставаться. Здесь точно так же: если ты узнаешь правду из первых уст, с этой правдой невозможно жить, нужно что-то делать. А что-то делать они не могут, они боятся. Поэтому они не спрашивают, чтобы не знать правду.
Вот если им рассказывают что-то с экрана телевизора – вот, наверное, это правда. А чтобы узнать правду, нужно иметь смелость узнать правду, потому что с ней надо жить и надо что-то делать. А как жить с правдой, когда твои военные, твое правительство при поддержке 70% народа говорит: "Давай сотрем Украину с лица земли". За что? Украина никогда ни на кого не нападала.
Вы посмотрите на историю Украины: в истории Украины никогда не было захватнических войн, этого нет совершенно даже в ДНК украинцев, но мы будем защищаться, потому что это наша страна, это наше суверенное независимое государство. Мы для себя избрали другой путь, мы хотим идти по европейскому развитию. Но мы суверенное государство, мы имеем на это право.
Мало того, то, как объединилась наша нация, то, как мы выгнали сначала одного президента, потом другого, говорит о том, что мы – зрелая нация, которая готова сама за себя отвечать.
Если российская нация еще пока не готова за себя отвечать, она оправдывает, у нее всегда был батюшка-царь, то был вождь, то кто-то обязательно был старшой, который отвечал за плохое и отвечал за хорошее. И тогда детки могут быть в спокойствии, они накормлены более или менее, как-то там обуты – можно жить, понимаете.
Но взрослая нация по-другому решает, она сама избирает свой путь. Украинцы избрали свой путь, сами решили. Но видите, как любят выражаться россияне о том, что они старший брат, а мы – младший брат. Так вот, мы не братья, мы никому не младшие, мы – отдельное государство, мы – отдельная национальность. И то, что Путин говорит о том, что Россия сделала Украину, а Украины до этого не было, – ну что это за бред?
Киев в два раза взрослее Москвы. Когда у нас была уже государственность, на месте Москвы были топи, давайте не перековеркивать историю. У нас есть свой язык, у нас есть своя земля, у нас есть своя территория, у нас есть своя гордость и у нас есть свой путь. Да оставьте же нас в покое. Просто оставьте в покое.
Но, видать, нас не могут оставить в покое. И то, что сейчас происходит, – это просто какая-то ненависть. Потому что то, что они делают, я надеюсь, вы показываете, потому что я, допустим, не могу у себя в инстаграме выложить кровь, убитых, как расстреливают. У моей Маши, 17-летней моей старшей дочери, ехала ее подруга, девочка 17 лет, с мамой и 7-летней сестрой в незатонированной машине, на которой было написано "Діти" (это "Дети"). Расстреляли мать – попали, расстреляли девочку – попали, ранили в плечо, осталась 7-летняя девочка, ампутировали руку. Это что? Я просто хочу материться.
И столько есть видео, где просто расстреливаются на дорогах мирные жители. А дома, которые просто люди строили, они в них прятались. Вы что думаете, что это только красивая картинка – горелый обвалившийся дом? Вы понимаете, что за этим обвалившимся домом под завалами дети, там под завалами люди? Это же не просто какие-то коробочки. Это жилые дома, где живут люди. И то, что происходит, у меня не укладывается это в голову. И вы понимаете, возможно, россияне не верят, потому что реально невозможно в это поверить, пока это не увидишь своими глазами. Потому что то, что происходит, – это настолько чудовищно, что в это действительно сложно поверить.
– Да. И к сожалению, как я посмотрел по комментариям у вас в том числе, не верят даже вам, кумиру, на которого они были подписаны годами.
– Пишут гадости, пишут какие-то глупости. И это вечное: "Вы бомбили Донбасс". Да елки-палки, ну рассказать же надо людям, что Россия вторглась в Украину восемь лет назад. Это не внутренний был конфликт Украины.
Если бы это был внутренний конфликт, он бы погасился за пару дней, потому что, как показывает сегодня ситуация, российская армия не может подойти ни к одному мало-мальски крупному городу. У нас есть армия, и она нас защищает.
Восемь лет конфликт разжигался Россией на Донбассе. Посылались наемники, посылалось финансирование. Все эти Гиркины, Пушилины – это все люди с российскими паспортами, они граждане России – что они там делали, задайте себе вопрос (Денис Пушилин – глава так называемой "ДНР" – родился в Украинской ССР в городе Макеевка под Донецком. В то же время на стороне сепаратистских формирований, действительно, воевали граждане России – как наемники, так и кадровые военные – НВ).
И могла ли такая территория в треть Донецкой, треть Луганской областей столько лет воевать? Где они брали оружие? Все эти глупости про "их там нет", все эти глупости про то, что они купили "Бук" в военторге и так далее – это же вранье, это же ложь, которая неслась из телевизоров, радио, отовсюду, изо всех СМИ неслась ложь, глупость.
Нужно просто сложить 2+2. Люди в России в конце концов учатся, в школу ходят, даже получают высшее образование. Ну это же очевидные вещи, что Россия напала на Украину еще восемь лет назад. И то, что были военные действия, – так Украина только обороняла свои еще не захваченные территории. Но, видать, показалось мало, хочется захватить всю Украину.
Хрен собачий! Потому что это наша страна, и мы будем ее защищать. И вы понимаете, что такое единение: все пошли воевать, пошли воевать женщины, мои подруги. Все взяли оружие в руки, вы понимаете. Вы получите там такое сопротивление, там каждая кошка захочет перегрызть российскому оккупанту глотку, потому что здесь их никто не ждет с цветами, никто не ждет, чтобы их освободили.
Освободили от чего? Я русскоязычная певица, которая собрала в позапрошлом году во Львове 35-тысячный стадион "Львов-арена". У меня нет ни одной песни на украинском языке. Может, вы объясните, каким образом во Львове русскоязычная певица собирает стадион беснующихся фанатов? Во Львове!
Я смотрю каких-то сумасшедших блогеров, которые рассказывают, что во Львове нельзя было говорить по-русски, еще даже до войны. Да что вы несете? Я 35 тысяч людей во Львове собрала, и все пели мои песни "Королева ночи" и "Шлепки" на русском языке. Никто никогда нас здесь в этой стране не притеснял, я русская по национальности, у меня фамилия Полякова, мой отец из Петербурга, я никогда в своей стране не ощущала никакого притеснения.
Я гражданка Украины, патриотически настроенная гражданка Украины, нас не надо защищать, здесь нет нацистов, здесь просто люди, которые хотят жить в мире, нас просто нужно оставить в покое, не надо нас очищать от нацистов, их там нет, у нас президент – еврей. Господи, откройте же глаза, а!
