Члены Совета по правам человека при президенте России (СПЧ) не смогли согласовать единый текст заявления по итогам акций протеста, которые прошли 23 и 31 января.
В итоге в интернете появилось сразу два заявления от имени СПЧ. Одно было опубликовано на сайте "Эха Москвы" и подписано фамилиями 23 членов Совета, среди которых журналист Николай Сванидзе, режиссер Александр Сокуров, Евгений Ясин и другие. Всего в Совет входит 49 человек.
Второе заявление в тот же день, 5 февраля, появилось на официальном сайте Совета, под ним не стоит подписей.
Оба заявления призывают к диалогу представителей властей и митингующих, в них говорится о необходимости расследовать зафиксированные случаи насилия и негуманные условия содержания задержанных, а также обратить внимание на действия полиции по отношению к журналистам, однако разные правозащитники делают акцент на разных аспектах митингов.
Так, в "официальном" заявлении на сайте СПЧ сказано, что выбор организаторами места для протестных акций "носил конфронтационный характер", а также обращается внимание на "призывы к несовершеннолетним" к участию в митингах и на распространение информации о сотрудниках правоохранительных органов.
Подписавшиеся под заявлением на сайте "Эха Москвы" обращают внимание на блокировку полицией центров городов в дни митингов, на массовые решения судов, на задержания до начала акций. Призывы к несовершеннолетним не возымели эффекта, отмечается в заявлении.
Глава СПЧ Валерий Фадеев в комментарии РБК назвал "неправильными" действия тех его коллег, которые разместили свое обращение на сайте "Эха Москвы": по его словам, они "фактически поддержали незаконные акции".
Почему правозащитники по-разному оценили итоги митингов, Настоящему Времени рассказал член СПЧ Иван Засурский, подписавшийся под заявлением на сайте "Эха Москвы":
– Члены совета спорили долго и продолжают спорить по поводу того, какие правильно использовать формулировки. Есть много членов совета, которые говорят: "А как же там эти эпидемиологические противовирусные и прочие всякие штуки? Почему же их можно игнорировать? Это же нельзя так!" Оно, конечно, может, и нельзя, в принципе, но людей, которые идут по улице и ничего не делают, за что Сванидзе-то арестовали? Что это вообще такое? То есть я имею в виду, что это в принципе беззаконие. И действия государства, и действия полиции становятся, по сути дела, инструментом продвижения протестных акций. Люди уже на полном серьезе воспринимают как успех, что их задержали: значит, типа не зря вышел.
То есть одно дело, когда люди ходят с плакатами, флагами, как с демонстрациями 1 мая раньше ходили: люди прошлись по площади, ветер прошелся еще, и следов никаких не осталось. Здесь же наоборот: как будто нарочно создается политический кризис, когда одновременно поверх ситуации, которая и так непростая, и история с Навальным – отдельная история, просто сейчас про это не говорю. Одно, другое, третье – просто, может быть, кому-то кажется, что это такое мастерское тактическое маневрирование, какое-то разруливание проблем. По-моему, это просто абсолютная дискредитация какая-то того, что происходит в Кремле. С моей точки зрения, это все крайне неразумно и самоубийственно.
Сейчас похоже, что журналисты в целом определяются нашей системой как враждебный элемент. Потому что, внося какую-то ясность, сообщая какие-то подробности, по всей видимости, какую-то стройную картину отчетности мы так или иначе сдвигаем, разбиваем. У нас есть ситуация массового отъезда некоторого количества журналистов за границу, людей со взглядами, которые у нас теперь блокирует Роскомнадзор. Есть, конечно, наверное, примеры того, как журналисты, в принципе, в России страдают, убивают журналистов в России. То есть то, что происходит на этих протестных акциях, – это в символической форме просто то, что происходит на самом деле. Есть вообще статья уголовная за то, что журналистам мешают делать свою работу, она просто не применяется. То есть на самом деле я считаю, что для меня лично, конечно, эта порнография про то, что у нас авторитарная система, где всем управляет могущественный Путин, я считаю, что есть полное отсутствие контроля на самом деле, очень плохой менеджмент, очень неэффективно все сделано, нарочито создаются проблемы на ровном месте. Где можно было избежать, все становится хуже. Как будто кто-то с какой-то целью специально наращивает интенсивность политического конфликта внутри для того, чтобы люди смотрели на этот экран, а на другие экраны не смотрели. Но я думаю, что сейчас после того, что случилось, может быть, есть шанс, что, объясняя про журналистов, заодно и про людей удастся что-то сказать. И, может быть, каким-то образом удастся сделать так, чтобы это было не так все бессмысленно и жестоко.
