Светлана Тихановская дала первую после отъезда из Беларуси пресс-конференцию, которая длилась около 15 минут. На ней она сказала, что вернется в Беларусь, когда это будет безопасно для нее, и отдельно несколько раз подчеркнула, что не хочет отвечать на вопрос, получала ли она угрозы со стороны белорусских властей. Этот вопрос ей неоднократно задали журналисты.
О том, что заявила Светлана Тихановская, мы поговорили с политическим обозревателем Игорем Ильяшом.
– Вы услышали что-то новое на этой 15-минутной пресс-конференции Светланы Тихановской?
– Нет, ничего принципиально нового от Светланы Тихановской я не услышал. Но, на мой взгляд, самое важное, что она присутствует сейчас в информационном поле, то, что она вернулась в принципе в публичное пространство. Это крайне важно для ситуации в Беларуси, потому что по реакции властей, по реакции Лукашенко на работу Координационного совета мы видим, насколько остро реагирует Лукашенко, насколько он понимает опасность существования некоего альтернативного центра силы, который может претендовать на гораздо большую легитимность, чем он. И Светлана Тихановская, безусловно, человек, который, по мнению многих белорусов, является законно избранным лидером страны. И то, что она присутствует в этом информационном пространстве, что она публично выступает с заявлениями, это уже важно: это придает определенный импульс и самим протестующим, и импульс тем людям, которые работают в вертикали власти и при этом сомневаются в том, чтобы сохранять лояльность Лукашенко, и готовы переметнуться на другую сторону.
– Она вам показалась таким центром силы?
– Нет, пока сложно говорить о том, что она – именно этот центр силы, потому что очевидно, что она должна вести себя для этого более активно и более смело брать на себя ответственность и координацию протестного движения. Но она пока этого не делает. Но теоретически она может таковым стать центром силы, она может стать этим альтернативным лидером, альтернативным президентом в изгнании. И если она действительно осознает свою роль, свою миссию, которая ей выпала в этом историческом отрезке, то, безусловно, это может немного поменять ситуацию внутри страны именно в вопросе лояльности вертикали власти. Потому что для людей, особенно на низовом уровне, мы видим эти выражения, что выступают уже и депутаты некоторые, выступают представители силовых структур против режима, осуждают режим. И крайне важно для таких людей переходить не на абстрактную сторону народа, а переходить к какому-то конкретному субъекту легитимности, для них важно перейти из одной системы с четкой иерархией в другую, которая обладает альтернативной легитимностью.
– А этим субъектом легитимности не может сейчас стать Координационный совет?
– Очевидно, что Лукашенко боится, что он таким станет. Сам по себе Координационный совет, как мы видим, он достаточно скромно очерчивает свои задачи. Это всего лишь диалог, он не пытается ни стать альтернативным правительством, он не пытается координировать и возглавить протесты. Но Лукашенко видит, что само наличие этой субъектности, де-факто они создают субъектность для протестного движения. И Лукашенко понимает, какую угрозу это несет для целостности вертикали власти. И поэтому сейчас возбуждением этого уголовного дела он играет на опережение, принимает такие превентивные меры, чтобы именно этим альтернативным правительством, альтернативным центром силы Координационный совет не стал.
– А новые лидеры внутри Беларуси появляются?
– Ну вот мы видим лидера стачкома МТЗ Сергея Дылевского, который уже вошел в президиум Координационного совета, это, очевидно, один из тех людей, которые появились в информационном поле, в информационном пространстве именно на волне протестов, и они уже зарекомендовали себя как авторитетные люди среди протестного движения.
Конечно, сложно сказать, что будет дальше с этим потенциалом таких лидеров сиюминутных, насколько они смогут превратиться в долгосрочных лидеров, которые будут пользоваться авторитетом всего общества, всего народа. Но тем не менее так или иначе дальнейшее развитие протестов выводит на поверхность новых людей. И это уже зависит от них, насколько они готовы соответствовать этой миссии.
– Светлане Тихановской дважды был задан вопрос о том, какие угрозы ей поступали, после которых она и выехала. И она дважды отказалась на него отвечать. Понимаете почему?
– Я думаю, что вопрос личной безопасности, вопрос безопасности семьи – это все-таки очень приватный и очень деликатный вопрос, особенно для таких людей. Все же признаем: Светлана Тихановская не привыкла быть публичным человеком, она совсем недавно в политике, она совсем недавно стала фигурировать в информационном поле. Для нее сложно говорить о таких вещах, и это по-человечески очень понятно. Я думаю, что это слишком деликатный вопрос для нее.
– Ей был задан вопрос, готова ли она поддержать активные действия протестующих, например, такие как захват административных зданий, на что она сказала: "Я очень надеюсь и верю в то, что руководство услышит свой народ". Повторила это несколько раз, что она надеется, что народ будет услышан, будет диалог и в результате этого диалога будут проведены новые президентские выборы в стране. Вы в такой сценарий верите?
– Я полностью уверен, что Лукашенко не пойдет на диалог ни с каким Координационным советом, ни со Светланой Тихановской, ни с любым другим органом, который сформирует белорусское общество. Очевидно, что Лукашенко не собирается свою власть отдавать ни при каких условиях, он планирует отстреливаться буквально до последнего патрона. Другое дело, что вертикаль власти – там могут быть люди, которые смотрят на эту ситуацию иначе, и, опять-таки, они, возможно, готовы вести этот диалог и согласовывать некоторые компромиссные решения. Однако для этого нужна самая малость – отстранить Лукашенко от власти.
