Федеральная служба исполнения наказаний России подтвердила, что в мордовской исправительной колонии №14 используют рабский труд. Несколько подчиненных и исполняющего обязанности начальника колонии Юрия Куприянова отстранили от работы, против него возбудили уголовное дело.
О рабском труде в колонии №14 стало известно еще в 2013 году, после рассказа участницы группы Pussy Riot Надежды Толоконниковой, которая отбывала там наказание.
Сайт Idel.Реалии нашел других бывших заключенных этой ИК. Нина Межуева, просидевшая в мордовских ИК-2 и ИК-14 девять лет за убийство, рассказала о своем опыте. В колонию она попала в 2008 году, а вышла оттуда в 2017-м.
Настоящее Время публикует монолог Межуевой с незначительными правками и сокращениями.
"В ИК-2 я приехала 3 апреля 2009 года, на свой день рождения. В первую очередь получила "дубинал" – прошлась по всем кабинетам, где меня избивали. Все началось с того, что администрация порвала фотографию моей дочери – я начала нервничать, ругаться с ними. Поэтому меня и повели по кабинетам "дубинала". Замначальника колонии Вячеслав Кимяев заставлял становиться на колени и просить прощения за конфликт с администрацией. Я отказалась. После чего он начал меня бить кулаками по голове: по вискам, в затылок.
В колонии была девушка Наталья – она была мамочкой, в доме матери и ребенка (ДМР) находился ее сын. Наталью постоянно оскорбляли, унижали. К ребенку ее не пускали, пока не отошьет норму. Когда были хозработы, она забежала на территорию ДМР и повесилась там на яблоне. В администрации указали, что у нее случился сердечный приступ.
В ИК-2 я ходила на промзону, шила. Через три дня ты уже должен отшивать свою норму, но это невозможно – я же машинку никогда до этого не видела. Меня начали водить в кабинет к мастеру цеха, которая меня избивала. Когда она схватила меня за волосы, я случайно ударила ее по руке. После этого меня посадили в ШИЗО (штрафной изолятор) на 13 суток.
Я пробыла там семь дней, после чего меня этапировали в ИК-14. На плацу у нас провели обыск: сказали постелить свое постельное белье – простынь – и выкладывать вещи. После этого меня сразу повели в ШИЗО досиживать те 13 суток, нужно было отсидеть там еще шесть дней.
Меня привели в ШИЗО, сняли всю одежду, нижнее белье, надели какое-то очень холодное оранжевое платьишко и посадили в "американку" (помещение в ШИЗО без дверей, вместо них – решетка). Там я заболела, начали болеть почки, ведь дверь в здание всегда была открыта.
Напротив меня был СУС (строгие условия содержания). Девчонки там по-своему куролесили: добивались от администрации своих прав с помощью вскрытия вен, шеи и других частей тела. Я сама "вскрывалась", это было в жилзоне. Когда я вышла из ШИЗО, меня отправили в пятый отряд – так называемых дальнобойщиков – где живут те, у кого большие сроки. В этом отряде как себя поставишь, так и будешь жить. Я для себя решила, что никто меня в этой колонии больше пальцем не тронет.
Работали мы – особенно в последние годы – без выходных, до часа ночи. Зарплата, вы сейчас будете смеяться, была даже – 40 копеек в месяц. Нас заставляли писать заявления о выходе на смену в нерабочее время по собственному желанию, чтобы работать до ночи. В конце заявления писали, что причина этому – "хочу помогать родственникам деньгами", которые ты не получаешь.
После конфликта с инспектором отдела безопасности Любовью Рубежниковой я "вскрылась". Меня довели до истерики, депрессии – я уже не хотела жить, взяла стекло и порезала себе руки. Меня привели к Куприянову в кабинет, где он дал мне нож и сказал: "На, режь!" Я спросила, серьезно ли он, на что он ответил: "Конечно! Я разве когда-то шутил?" И смеется. Такое было не только со мной. Я просто его послала и вышла из кабинета. После этого меня закрыли в ШИЗО.
Прошло какое-то время, и случился еще один инцидент. Это было весной 2016 года. В моем отряде была осужденная Екатерина. Очень милая девушка, на свободе у нее остался маленький сын. Мы вышли покурить в "локалку". Она сидела на лавочке и держалась за сердце. Я спросила, что случилось. Она ответила, что сильно колет сердце. Я предложила ей обратиться в санчасть – сама я не могла ее отвести, потому что на меня постоянно давила администрация этими рапортами. Ее повела другая осужденная – Оксана Тищенко. После зарядки я пошла к санчасти и слышу, как Катя говорит: "Пожалуйста, помогите, я не хочу умирать". Я залетаю туда, спрашиваю, что случилось. Вижу, как лицо Кати немного надувается – может, отек был – и она начинает синеть. Врач Вера Гавриловна сделала ей укол от сердца, не посмотрев медицинскую карту, – у нее была аллергия на этот препарат. Кате стало плохо, ее затошнило, ее повели в туалет. Катя упала и умерла.
Про открытое письмо Толоконниковой и жалобы на рабский труд в ИК-14 сняли передачу "Пусть говорят". Начальник ИК-14 Александр Кулагин и Куприянов нашли двух осужденных и, видимо, заплатили им. В передаче они полностью поддерживали администрацию, говорили, как все было хорошо, а Надя все врет. Когда в ИК-14 приезжала комиссия, осужденные боялись что-либо рассказать, потому что Куприянов постоянно угрожал тем, что они не получат УДО, не выйдут из ШИЗО или не выйдут вообще".
Полный материал читайте на сайте Idel.Реалии
КОММЕНТАРИИ