В России вступил в силу закон о паллиативной медицинской помощи. В начале марта 2019 года его подписал президент Владимир Путин.
Пока одни эксперты заявляют о начале новой эры в российской медицине, другие настроены скептически. Закон "О внесении изменений в Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" по вопросам оказания паллиативной медицинской помощи" подготовлен Минздравом.
Среди экспертов, принимавших участие в его разработке, – руководитель Центра паллиативной медицины Департамента здравоохранения Москвы, учредитель фонда помощи хосписам "Вера" Нюта Федермессер.
"Надо как можно быстрее завершить работу над законопроектом в целом, в дальнейшем посмотрим, как он действует на практике, и при необходимости оперативно внесем коррективы", – поторапливал законодателей Путин накануне принятия документа. Госдума проголосовала за закон единогласно.
Настоящее Время рассказывает, чего ждут от нового закона и за что его критикуют.
Что изменится?
- Новый закон расширяет само понятие паллиативной помощи. Раньше речь шла только о медицинском вмешательстве, а теперь говорится о таких немаловажных аспектах, как психологическая, духовная и социальная поддержка больного, уход за ним.
- Закреплено право пациента на обезболивание, "в том числе наркотическими и психотропными лекарственными препаратами". Это означает, что медицинские организации теперь будут нести ответственность, если человек, нуждающийся в обезболивании, не получит препаратов, пояснили корреспонденту Настоящего Времени в пресс-службе фонда помощи хосписам "Вера".
- Получать медикаменты и медицинское оборудование можно будет на дому – в предыдущем варианте закона такая возможность не предусматривалась. Это облегчит уход за пациентом для его близких: они смогут получить поддержку и помощь врача-специалиста, а кроме того – бесплатные "расходники" (например, памперсы) и препараты.
- Если сам пациент не может заявить, что ему нужна паллиативная помощь, и этого по какой-то причине не могут сделать его близкие, решение об оказании паллиативной помощи будет принимать врачебный консилиум, лечащий или дежурный врач. Благодаря этому больной получит нужную ему помощь быстрее.
"Этот закон – начало новой эры в паллиативной помощи. Это право на качество жизни (а не только на медпомощь) до последнего дня. Теперь минимальный уровень паллиативной помощи прописан законодательно и приблизился к мировым стандартам. Осталось только внедрить и реализовать", – пишет на своей странице в Facebook Нюта Федермессер.
Что не изменится?
Ее точку зрения разделяют не все специалисты. Развернутую критику нового закона приводит в своем блоге педиатр, специалист по паллиативной медицине Анна Сонькина-Дорман. Она считает, что документ не делает паллиативную помощь качественной и доступной.
- Он не решает проблему государственной политики в области обращения наркотических препаратов. Сложность оформления документов, опасность уголовного преследования, отсутствие нужных препаратов на полках – то есть медучреждения теперь получили новую обязанность (обезболивать пациентов), но у них по-прежнему нет средств и возможностей. "Обязать врачей, или поликлиники, или аптеки обеспечить доступность того, что государство усиленно контролирует – глупая и опасная затея", – говорит Сонькина-Дорман.
Главная проблема доступности наркотического обезболивания не в том, что право на него недостаточно подчеркнуто в законе о здравоохранении, а в том, что государственная политика направлена на контроль и ограничение, поясняет врач: "В лучшем случае изменения в этом направлении пойдут с той же скоростью, которой можно было ожидать и без закона, на волне роста требований общества в адекватном обезболивании. В худшем – вызовут непредсказуемый вред, в том числе – увеличат число дел против врачей". - Оказывать паллиативную помощь врачи обязаны, но часто не умеют. Теперь у них появится еще одна "повинность", но квалификации и готовность работать по-новому не возьмутся ниоткуда. Как следствие – острая нехватка кадров в этой области.
- Еще один важный аспект – существующее на сегодняшний день определение эвтаназии в России. Оно не позволяет пациенту принимать решение: какой объем медицинского вмешательства он готов и хочет переносить в зависимости от того, как и где он хочет умереть, и как медицинские процедуры влияют на качество его жизни. Таким образом, лечащий врач не может помочь пациенту (например, отключить его от аппаратов искусственного поддержания жизни) и избежать при этом уголовной ответственности.
"Гораздо важнее системные изменения в здравоохранении и на более высоких уровнях (например, в обороте наркотических средств), чем развитие некоей выделенной области практики, ограничивающей изменения территориально (паллиативные койки или команды) и по искусственному и ненужному принципу "паллиативности" пациента", – считает Сонькина-Дорман.
КОММЕНТАРИИ