Дело Кирилла Серебренникова стало одним из главных событий года – со знаком минус. Фотография режиссера в клетке – новый символ противостояния власти и художника.

О возможности диалога и политической трансформации культуры в уходящем году Настоящее Время поговорило с журналистом Юрием Сапрыкиным.

– Мы очень злоупотребляем, по-моему, выражениями типа "мы перешли последнюю черту" или "прошли точку невозврата". Но это очередная какая-то точка невозврата, которая в этом году была перейдена, далеко не первая и, наверное, не последняя.

Но эта история, безусловно, жуткая, может быть, самая жуткая из всех, что случились в этом году. Она жуткая не потому, что она что-то обнажила или определила какие-то новые правила, а оттого, что с несколькими лично знакомыми мне людьми происходит какая-то необъяснимая страшная вещь.

И самое значимое для меня в этой истории – это кафкианская атмосфера, когда людей на самом деле непонятно за что судят, непонятно, в чем их вина. Сравнениями с Кафкой мы тоже, по-моему, чересчур злоупотребляем, но это, по-моему, история действительно по своей какой-то зловещей непонятности наиболее близкая к роману "Процесс".

Она будет висеть таким черным облаком над всем, что происходит в культуре. Невозможно будет говорить о сотрудничестве с государством или не сотрудничестве, а просто о съемках фильмов или постановках спектаклей, понимая, что в этот момент одного из лучших режиссеров России, лучших театральных менеджеров судят и сажают в тюрьму непонятно за что.

– Какие главные культурные явления 2017 года? Со знаком плюс.

– В 2017 году, если говорить о музыке, русский хип-хоп задавил абсолютно все. Ничего другого не осталось. Степень интереса, популярности, собираемости залов, которую достигли даже не самые крупные хип-хоп артисты, несопоставима ни с чем.

Мы привыкли, что есть какие-то такие динозавры поп-музыкального мира – Киркоров или Пугачева. Но вот сейчас выясняется, что даже Баста или Тимати популярнее, чем Киркоров. Просто статистически популярнее, успешнее.

Если говорить не об арифметических показателях, а об эстетических достижениях, то это зона, где тоже происходят самые интересные вещи.

Внезапно ожило русское кино, непонятно, надолго ли это. Но сразу несколько фильмов самого высокого уровня, между которыми даже сложно выбрать наиболее интересный – "Аритмия", "Нелюбовь", "Теснота", "Витька Чеснок".

Событием литературным, наверное, стал роман, вышедший под конец года – роман Марии Степановой "Памяти памяти". Книга, которая, как говорил ее издатель Андрей Курилкин, в которой русская литература идет куда-то, где она раньше не бывала.

Особенность нашего так называемого гибридного режима в сфере культуры, в том числе, что, с одной стороны, кругом все расцветает, все прекрасно и очень здорово, с другой – за какие-то из проявления этой прекрасности люди по непонятным причинам уходят под суд или садятся в тюрьму.

Видимо, с этим раздвоением тоже придется как-то дальше жить.

– Для вас год был во многом посвящен запуску нового проекта "Полка". Что это?

– "Полка" – это образовательный проект о русской литературе, о том лучшем, что было в русской литературе за всю ее историю.

Это попытка как-то по-новому рассказать про главные русские книжки, про тот литературный канон, который известен нам со школьных лет, ну а заодно это попытка как-то по-новому перепридумать или заново определить этот литературный канон.

Нам хочется верить, что из этого действительно получится какая-то новая вещь, какой-то способ говорить о литературе, которого раньше не было, или заново рассказать об очевидных, казалось бы, вещах, открыть в них что-то такое, чего мы раньше не видели.

Где-то в конце января – начале февраля мы, наконец, откроемся.