В киевском изоляторе временного содержания найден повешенным криминальный авторитет Олег Нетребко, предполагаемый организатор покушения на журналиста и нынешнего депутата Верховной Рады Татьяну Чорновол, которое было совершено во время Майдана в декабре 2013 года.

О смерти сообщил депутат Верховной Рады Виталий Куприй, что позже подтвердили в украинском Минюсте и МВД. Правда, пока не уточняется, что это было – самоубийство, доведение до самоубийства или умышленное убийство. Олега Нетребко задержали в январе этого года в Беларуси, в мае его экстрадировали в Украину.

В своем сообщении депутат называл погибшего Нетребко одним из ключевых свидетелей не только в деле о покушении на журналистку, но и по делу о преступлениях, совершенных силовиками на Майдане.

Среди предполагаемых заказчиков нападения на журналистку назывались на тот момент министр внутренних дел Виталий Захарченко, генеральный прокурор Виктор Пшонка и начальник киевской милиции Валерий Коряк.

Мог ли он знать что-то важное о нападении на Татьяну Чорновол, Настоящее Время узнало у журналиста "Громадского телевидения" Анастасии Станко.

— У Олега Нетребко, судя по его криминальному прошлому, могло быть очень много врагов?

— Да, это криминальный авторитет, да, у него криминальное прошлое, и да, могло быть очень много врагов. Но я объясню, почему он был в изоляторе временного содержания. Именно Генпрокуратура просила, чтобы он содержался не в СИЗО Лукьяновский в Киеве, потому что в Лукьяновском СИЗО сейчас очень много проблем с тем, чтобы человека изолировать, чтобы он не передавал какую-то информацию или ему не передавали в СИЗО, есть телефоны мобильные, ими пользуются, передают разную информацию и разные вещи. Из-за этого, а также для его безопасности его попросили перевести в изолятор временного содержания. То есть тут уже я допускаю, что у прокуратуры были какие-то веские причины опасаться, что с человеком может что-то случиться, поэтому его перевели на этот Косогорный переулок.

— Как ты думаешь, как полицейские отреагировали на то, что там случилось? Не знаю, паника у них, расследование?

— Мы знаем, что дело открыто по факту того, что человек лишился жизни. Будет ли это переквалифицировано в то, что его там убили, пока неясно. Но я знаю, что департамент расследований Генпрокуратуры хочет это дело вытребовать, то есть расследовать самим, а не чтобы полиция занималась этим делом, потому что, как я уже говорила, "Большое дело Майдана" – это именно их дело.

Но я допускаю и также знаю, что и в прокуратуре допускают, что действительно он мог рассказать об организаторах покушения на жизнь Черновол, и, конечно, прокуратура также допускает то, что организаторы покушения на Черновол – те же люди, что и организовывали "титушек" на Майдане, которые не только били, но и убивали людей.

— Ты считаешь, что это могут быть сотрудники полиции (тогда милиции)?

— Да, конечно, это точно были сотрудники тогдашней милиции. Но работает ли часть этих людей сейчас в уже Национальной полиции, мне неизвестно.

— Что сейчас происходит с большим делом о событиях на Майдане? Ты за этим следишь очень внимательно, поэтому вопрос тебе.

— Я бы сказала, что самое главное, что мне лично неприятно – то, что недавно четверо "беркутовцев", например, смогли убежать в Россию, и то, что им, например, судья поменял меру пресечения с ареста на домашний арест. Потому что один из них подозревается в убийстве людей, то есть не просто в избиении или еще в чем-то, а именно в убийстве. Потом было очень громкое наше дело, когда мы с оператором возвращались из зоны боевых действий, нас задержали именно эти люди на блокпосту возле Харькова и избили моего оператора. То есть люди, которые были на Майдане, совершали преступления, потом нормально себе работали в харьковской полиции…

— И продолжали совершать всякие странные противоправные действия.

— Дальше продолжали работать, их задержали только год назад. И человека, который не одно преступление совершил, а несколько, решили отпустить под домашний арест, зная, что он уже, будучи раньше под домашним арестом, не являлся в суд, то есть нарушал, его все равно отпустили, и он выехал себе спокойно в Россию. Уже много на самом деле "беркутовцев" работают в ОМОНе, мы уже знаем, дело Кусюка, например, позавчерашнее, когда его видели на митинге в Москве. Человек работает в ОМОНе, бывший руководитель киевского "Беркута", который отдавал, наверное, приказы о расстреле митингующих 20 февраля, который потом прятал автоматы, приказывал уничтожать документы по всем этим преступлениям. Он работает сейчас в ОМОНе. И суды почему-то решили отпускать их – это такой очень неприятный звонок.

Что еще беспокоит меня лично – что очень большая часть людей, которые были на Майдане (я имею в виду милицию), сейчас работают в Национальной полиции. Я не говорю, что эти люди совершали какие-то злодеяния, но я не сомневаюсь, что они видели, как их коллеги совершали злодеяния. Но почти никто из них не помнит вообще, что происходило на Майдане. То есть такая…

— … выборочная память.

— Амнезия, полная амнезия. Если я правильно помню, то из 15 тысяч человек, которые работали в киевской милиции и тогда были на Майдане, что-то вспомнили приблизительно 10 человек. Люди не помнят ничего, и это тоже такой звонок: кто работает сейчас в полиции, насколько эти люди осмыслили все, что произошло, и насколько они готовы работать по новым правилам.