Кремль официально аннексировал ранее оккупированные украинские территории, Путин произнес длинную речь, на Красной площади прошел праздничный концерт. Все это на фоне успешного наступления ВСУ в Донецкой области, мобилизации в самой России, откуда, спасаясь от призыва в армию, с 21 сентября уехали несколько сотен тысяч человек. Речь Путина и последствия аннексии для России Настоящему Времени прокомментировал экономист Сергей Алексашенко.
– Какое у вас впечатление от речи Путина?
– Вы знаете, вчера пресс-секретарь Путина Песков сказал, что выступление Путина будет объемным. Оно действительно было объемным, но, на мой взгляд, оно не стало ничем новым. Никаких особо новых тезисов мы не услышали. Это был перепев все тех же самых старых мотивов, которые мы слышали уже десяток раз. Путин говорил о своих фантомных болях – по поводу развала СССР. Путин говорил о том, что Запад спит и видит, как разделить Россию и забрать ее ресурсы. Путин говорил о том, как Запад хочет поставить на колени не только Россию, но и весь остальной мир. Там, конечно, появляются какие-то новые мотивы типа "колониальная политика", что до сих пор продолжается оккупация Германии, Японии. В принципе, он не сказал ничего нового.
Он не сказал ничего нового по поводу войны в Украине, то есть "начали ее не мы, начала ее не Россия, начал ее Запад". Правда, непонятно, когда и как, но тем не менее – и что Россия не собирается прекращать войну, потому что этого не хочет Украина. И если Украина хочет прекратить войну, то она должна согласиться с тем, что аннексированные, оккупированные территории навсегда являются собственностью России. Я, честно говоря, даже не очень понимаю, можно ли что-то еще анализировать. Как маленький мотив – это обвинение США и Великобритании в том, что они взорвали газопроводы "Северный поток". Просто нужно было отреагировать на это событие.
– В контексте того, что Украина подала заявку в НАТО, в контексте аннексии, в контексте срочного выступления генсекретаря Йенса Столтенберга и заседания Совбеза ООН старые песни Путина как-то зазвучали, приобрели какой-то новый смысл?
– Нет, конечно. Достаточно посмотреть на вчерашние указы Путина о признании независимости. И, что называется, юристы рыдают и бьются головой о стену, потому что там говорится о праве на самоопределение народов Херсонской и Запорожской областей. Вообще не очень понятная категория. Потому что национальность не определена, а определять право нации на самоопределение в рамках географической границы области, в общем, как-то смешно, точно так же как и признание независимости Херсонской области в составе чего? В составе Украины? В составе России? То есть, понимаете, это все выглядело настолько аляповато и настолько смешно, что у меня складывалось ощущение, что Кремль действует в каком-то авральном режиме, типа Путин дал команду быстро все оформить, и побежали, не очень обращая внимания на юридическое оформление.
Что касается подачи Украиной заявки на вступление в НАТО, то мне кажется, что очень многое будет зависеть от того, какую позицию займет Североатлантический альянс, что они скажут и что они предложат.
– На кого рассчитана, на ваш взгляд, речь Путина: на внешнего или на внутреннего потребителя?
– Речь нацелена исключительно на внутреннюю аудиторию. Опять объяснение, почему идет война, почему мы воюем, почему российские солдаты должны куда-то ехать и воевать. То есть даже сказать, что при всем желании найти со стороны Запада, Вашингтона, Брюсселя, Берлина, Лондона, грубо говоря, объяснение позиции Путина, в чем конфликт и как его можно прекратить, – оно отсутствует. Говорилось исключительно на внутреннюю аудиторию, что наши ценности, наша история, тра-та-та, та-та-та. Поэтому, конечно, никакой международной направленности эта речь не имела.
– Можно ли сказать, что Путин начал новую мировую холодную войну?
– Путин начал эту холодную войну в 2007 году в Мюнхене. Он 15 лет ее ведет и просто последовательно повышает градус эскалации. Это такая односторонняя холодная война, где Путин ее ведет, а Запад, что называется, ставит барьеры. У тебя есть территория, 1/8 часть суши, и мы даже не очень сильно вмешиваемся, ты можешь делать там что ты хочешь. Но как только ты переходишь за свои границы, нам приходится ставить колючую проволоку, противотанковые надолбы, еще что-то такое, но не выпускать эту мразь коричневую, ползущую с территории России за границы. Поэтому холодная война, я бы сказал так, она односторонняя. Запад скорее реагирует. То есть он не ведет никаких наступательных действий, просто отбрыкивается от того, что делает Путин.
– Путин и раньше, и сейчас говорит о том, что Западу ранее все сходило с рук, это фактически цитата. Он дает намек, что сейчас такого не будет. На ваш взгляд, на что он способен?
– Я, честно говоря, не очень понимаю, что Западу сходило с рук и на что намекает Путин. Сейчас бесполезно всерьез анализировать его слова. Мне кажется, что значительная часть речи была написана не спичрайтерами, а им самим. Знаете, бывают мечтания, корявые мысли, когда тебе хочется побольнее уколоть своего оппонента, ты что-то такое говоришь, не сильно задумываясь о последствиях. Все эти фразы Путина нужно воспринимать как следующее: "держите меня семеро, а то я сейчас вас ударю, и вообще я безумный, ко мне близко не подходите". Поверить без каких-либо доказательств того, что западные страны проводят какие-либо агрессивные действия по отношению к России, невозможно. Если бы они были, то, конечно, Кремль бы нам об этом давно рассказал. Поверить в то, что там Путин готов начать неспровоцированную агрессию против стран НАТО, как он начал агрессию против Украины, против Грузии, мне кажется, что он пока еще недостаточно безумен для этого.
– Путин говорит о том, что США создали прецедент использования ядерного оружия. Как вам кажется, к чему это обвинение или, может, даже намек?
– Это не намек, мы эту фразу уже слышали от Путина. И в прошлый раз он ее использовал как аргумент, что мы вообще не собираемся никогда применять ядерное оружие. И уж если кто его применял, так это точно не мы, а те, кто на нас нападает. Поэтому я на эту фразу никак сейчас бы не реагировал.
– То есть не видите реалистичной угрозы применения ядерного оружия?
– Сегодня гарантировать, что Путин не совершит какой-то очередной безумный поступок, невозможно. В последнее время любые его поступки, решения, действия носят катастрофический, разрушительный характер. И сказать, что он этого никогда не сделает, я не возьмусь. Но из того, что я слышу, мне кажется, что пока об этом речи не идет, это лишь угроза. Опять Путин считает, что Запад с ним воюет. И мне кажется, что это как бы превентивный ход, превентивное заявление, что "только попробуйте, например, прислать своих военных советников, и тогда я посчитаю, что вы воюете со мной".
Если он воюет с Украиной, то непонятно, почему он ядерным оружием угрожает Западу. Если он угрожает Западу ядерным оружием, то тогда он должен предъявить Западу какие-то претензии в отношении агрессивных действий. Поэтому с точки зрения здравой логики это как-то не бьется. И поэтому мне кажется, что для Путина это лишь фигура речи, которую то ли его чиновники, начиная от дипломатов и кончая министром иностранных дел и обороны, используют эту фразу, у него наслышались на совещаниях. "У нас же есть ядерное оружие – мы им покажем кузькину мать".
– Как вам кажется, что ждет Россию после аннексии новых территорий?
– Смешной ответ, но мне кажется, что аннексия новых территорий, вообще говоря, мало что изменила. Какие-то принципиальные изменения в России, изменение места России в мире могут случиться только после того, как или закончится война, или Путин уйдет от власти, или случится и то и другое. Война после этой аннексии, после этих действий России, очевидно, не закончится. Война будет продолжаться. Собственно говоря, Путин это хорошо понимает. Так же как Украина заявила, что она не признает эту аннексию и будет освобождать свои территории. И сегодня под Лиманом замечательные действия проходят. Путин пока, как мы видим, достаточно здоров. И говорить о том, что он находится на смертном одре, тоже не приходится. Поэтому завтра будет то же самое, что вчера, а послезавтра то же самое, что сегодня.
– А внутри России для россиян?
– Опять, для россиян вряд ли что-то изменится. Конечно, пропаганда будет говорить о том, что Россия добилась победы. Но судя по последним опросам общественного мнения, у россиян резко вырос уровень тревоги и уровень негативного отношения к войне в Украине. То есть гораздо большая доля россиян знает о событиях под Харьковом, об освобождении Украины, нежели чем в принципе о войне в Украине. И объявление мобилизации сделало так, что люди стали воспринимать войну не как что-то происходящее где-то далеко от наших домов, а как то, что входит в наш дом. А это совершенно другое сознание. Но обещать, что оно выльется в какие-то социальные или политические протесты, наверное, еще очень рано. Понятно, что лед тронулся и в головах россиян начинаются какие-то сдвиги, тектонические или не тектонические – мы узнаем через какое-то время.
– После аннексии Крыма в экономическом плане все-таки определенная часть россиян что-то почувствовала. Большое раздражение было в том числе после объявления, что деньги Пенсионного фонда будут заморожены и отправлены на Крымский мост. Но Крым был взят без войны. Сейчас все деньги нужны для того, чтобы поддерживать армию, даже не знаю, об отстройке тех разрушенных же Россией городов. В этом смысле, как вы думаете, что будет ждать Россию в финансовом плане?
– Достаточно посмотреть на проект бюджета, который позавчера правительство внесло в Государственную Думу. И там очень хорошо видно, что единственные статьи, которые растут, это статьи, связанные с войной в Украине, с оккупацией Украины и с решением каких-то задач, которые нам не очень понятны, с выплатой гробовых денег.
– Да-да, и все это еще и засекречено.
– Понятно, что это все засекречено. Но тем не менее на общем плане все это вылезает. Нельзя это спрятать. Все остальные расходы замораживаются. Пока правительство не сделало никаких заявлений о том, что намерено повышать налоги, как это было 2018 году, когда и пенсионный возраст повысили, и НДС повысили. Видимо, они учатся все-таки чему-то. Но я думаю, что жизнь простых россиян лучше точно не станет, потому что удар этих санкций был очень ощутим в марте, когда инфляция взлетела, и об этом говорили практически все, это нельзя было спрятать. Я думаю, что и конец этого года, и начало следующего года будут показывать всем, что уровень жизни снижается, а количество товаров в магазинах становится меньше, они становятся хуже. То есть я не хочу сказать, что они исчезнут. И, конечно, такого советского тотального дефицита не будет. Но то, что жизнь будет хуже и жить будет труднее – об этом статистика точно говорит. Россияне покупают все меньше и меньше товаров.
