Национальный парк Шульган-Таш в Башкирии известен благодаря бортевому меду, который здесь собирают. Местные бортники занимаются сохранением бурзянской породы пчел и традиционно в сентябре начинают сбор бортевого меда. В республике есть целые династии бортников, навыки передаются от отца к сыну вместе с деревьями, каждое из которых помечено родовым знаком – тамга. Анис Дильмухаметов и его сосед Рамазан Асылгужин работают в заповеднике и являются потомственными бортниками, собирателями лесного меда.
Бортничество – старинная технология, которая заключается в том, что мед добывают у диких пчел, живущих в деревьях. В своем первозданном виде оно сохранилось лишь в Башкирии. "Отец занимался раньше. Меня начал брать – где-то в третьем-четвертом классе учился. Ну на близкие расстояния туда с собой брал меня, потом потихонечку подальше, подальше, потом мы с ним верхом ходили. До армии с ним ходил, после армии он передал мне, вот так и остались", – рассказывает Анис. Он живет в деревне Галиакберово, в заповеднике работает инспектором, следит за сохранением популяции диких пчел и границ национального парка.
"Некоторые пчелы живут в дуплах, некоторые в бортях. Они роятся, прилетят, выбирают, какая хорошая местность. Они это хорошо выбирают, пчелы. Они прилетят, начинают жить", – объясняет Анис.
Помимо бортей, дикие пчелы селятся "колодах", которые специально изготавливают и закрепляют на дереве: "Борт – это растущее дерево делается, а колода – это отпил от старого бортя, негодного, сделаем новый как борт – это дерево. Это поднимается с тросом на дерево, просто на дерево поставим колоду, потом пчелы заселяются".
Свои борти он получил в наследство от отца. Каждое дерево отмечено специальным родовым знаком – тамга. У бортников считается дурным поступком трогать чужие деревья. Помимо своих деревьев, Анис должен обслуживать еще и государственные борти, из них точно так же собирают мед и продают туристам в заповеднике. "У меня в заповеднике где-то 30 штук, где я работаю, а своих где-то штук 40, наверное, – поясняет Анис. – Мы ухаживаем за государственными, у нас определенные территории есть, сколько меда отбираем и сдаем в склад, государственный фонд".
Чтобы влезть на дерево, используют ремень – кирам и небольшую подставку для ног – лянге
Сбор меда традиционно происходит в сентябре. Бортники используют инструменты собственного производства, технология изготовления которых передается из поколения в поколение. Чтобы влезть на дерево, используют ремень – кирам и небольшую подставку для ног – лянге, рассказывает Анис. Нахождение на высоте требует сноровки от бортника: "Там ремнем надо правильно стоять, там спину правильно держать надо, если расслабляешь, упадешь. Постоянно держаться надо, расслабляться не надо там, на большой высоте".
Мед собирают в специальные деревянные емкости – батманы, изготовленные из липы. По словам Аниса, раньше в деревне многие умели изготавливать их, но теперь осталось лишь несколько мастеров: "Эта деревянная тара как холодильник, тепло не пускает, холод не пускает, мед не испортится. Из липы сделано, деревянная тара. Старики раньше так делали, сохранили мед и масло так сохранили".
Анис собирает мед вместе с соседом Рамазаном, потому что в одиночку этим делом заниматься трудно. "Мы в свободное время занимаемся бортничеством своим, сами делаем колоды, вешаем, вместе с ним оснащаем и осенью мед вместе отбираем. Я же уже старик, мне 65-й год, уже тяжело подняться к борту", – рассказывает Рамазан. По его словам, сейчас в селе практически каждая семья занимается бортничеством, потому что другой работы не осталось.
Мед диких пчел высоко ценится из-за своей редкости. "У меня осенью кто знает, приезжает постоянно, даже не хватает. С города приезжают знакомые, – рассказывает Анис. – Бортевой мед, он вкуснее и полезней. Там с пергой мед мешается и пыльцами, мед мешается после отбора, там полезных веществ много слишком". Сейчас Анис может собрать за сезон до 200 килограммов меда, а продает его по три тысячи рублей за килограмм.
Раньше бортники забирали весь мед, разоряя борти и обрекая пчелиные семьи на смерть. Но теперь технология изменилась. Бортники берут лишь часть меда, а сами борти приводят в порядок и готовят к зимовке, закрывая их от зверей, которые любят полакомиться медом.
"Мы сейчас в сентябре лишний мед отбираем, подготовим на зиму. Они зимовать будут, весной чистим, порченные убираем. Потом в июне, начале июня – конце мая роение начинается, поэтому борт готовим к заселению", – объясняет Рамазан.
По его словам, борти иногда освобождают полностью, а дикий рой перевозят из леса домой, чтобы поселить в привычных ульях.
Сейчас, говорит Рамзан, в заповеднике стараются сохранить уникальную породу пчел: "Это бурзянские пчелы, чтоб она жила еще. Бурзянские пчелы – это очень хорошие, зимуют нормально, а вот некоторые привозят карпатские, они плохо зимуют, зима у нас суровая, долгая".
