В Латвии продолжается дискуссия вокруг участия страны в Стамбульской конвенции, которая направлены на предотвращение насилия в отношении женщин. Два года назад латвийский парламент принял этот документ. Теперь же депутаты проголосовали за выход страны из конвенции. Это спровоцировало протесты. В итоге президент ветировал документ и отправил на повторное рассмотрение.
С Агнесе мы встречаемся в одном из рижских парков перед тем, как она отправится на групповое занятие в кризисный центр эмоциональной поддержки. Она посещает его уже много лет. Агнесе столкнулась с домашним насилием, находясь в отношениях с бывшим партнером. "Приставил нож к горлу мне и сыну. Решал, кого убьет первым", – вспоминает Агнесе.
"Никто не начинает бить сразу, – продолжает она. – В начале все замечательно. А потом шаг за шагом заходит все дальше. Я долго страдала, все время казалось, что человек один раз так поступил, но больше не будет. Что такое больше не повторится, завтра все будет хорошо, нам удастся построить семью. Надо только немного постараться. Но, к сожалению, человек употреблял алкоголь, наркотики. Потом еще и в азартные игры втянулся. И это только один из таких эпизодов".
Агнесе описывает события примерно десятилетней давности. На тот момент она в разводе, живет с несовершеннолетним сыном от первого брака. У нее завязались отношения с мужчиной, которые, по ее словам, привели к насилию. По словам Агнесе, она пыталась избежать с ним встреч, однако он жил неподалеку и преследовал ее.
"Ломал мне дверь один раз. Выключил электричество снаружи. Звоню в полицию. Говорю: "Человек ломает мне дверь". Спрашивают: "Он точно ломает? Может, он просто возвращается домой?" Говорю: "Нет, точно ломает". "Насколько сильно он сломал дверь? Он уже внутри? Вы уверены, что это именно этот человек?" – спрашивают. Я говорю: "У меня садится телефон, дома ребенок, несовершеннолетний сын". Ну, в итоге приехали. Он так сломал дверь, что я два дня не могла ни зайти, ни выйти. Хорошая железная дверь. Его задержали на три часа. Через три часа он, конечно же, вернулся", – рассказывает женщина.
Агнесе пыталась сменить место жительства. По ее словам, это не помогло – очередной самовольный визит мужчины закончился жестоким избиением.
"Это был тот раз, когда я думала, что он на самом деле меня убьет. Я все время боялась остаться инвалидом, потому что мне надо заботиться о сыне, о собаке. Я не могу позволить себе какие-то ограничения. Мне надо ходить на работу. Я не могу заболеть, умереть или нуждаться в постоянном уходе. В тот раз я думала, что он меня убьет. Он бил меня головой об стену, об шкаф, об стену, об шкаф".
После многочисленных обращений в полицию, закрытого и открытого заново уголовного процесса дело дошло до суда, рассказывает Агнесе. Ее бывшего партнера приговорили к пяти годам тюрьмы по статьям о незаконном проникновении в жилище и насилии.
"Я много раз звонила в полицию. Когда был суд, это очень пригодилось, что были зафиксированы эти звонки, запись разговоров. Много коммуникации происходило через сообщения, где он много чего писал, что тоже пригодилось. Поскольку доказательств нападения было мало, а сообщения на протяжении долгого времени показывают, какими были ваши отношения, кто как высказывался, какие были угрозы, когда что произошло. Хотя я слышала на групповых занятиях, что теперь, бывает, мужчины отправляют в ватсапе одноразовые сообщения. Открыл, прочитал – и оно исчезло", – говорит она.
Домашнего насилия в жизни Агнесе больше нет. Но есть последствия. По ее словам, ей до сих пор становится страшно при виде мужского силуэта в темном месте.
Наша встреча проходит в разгар дискуссии в латвийском обществе – должна ли страна участвовать в Стамбульской конвенции, европейском соглашении о предотвращении насилия в отношении женщин и домашнего насилия, которую латвийский парламент принял два года назад. Теперь все тот же парламент проголосовал за выход Латвии из конвенции. Это спровоцировало протесты. В итоге президент Латвии воспользовался правом вернуть закон на повторное рассмотрение депутатов.
Одним из главных аргументов противников Стамбульской конвенции является понятие пола как социальной роли, которое содержится в этом. Консервативно настроенные политики считают, что это косвенно навязывает Латвии "чуждые либеральные ценности".
"У нас в Конституции написано: мужчина и женщина. Два пола, биологических пола. Если какой-то мужчина сегодня решит, что он женщина, то в конвенции разрушаются традиции и устои. Например, что юбку носит только женщина. Мужчина надевает юбку и говорит: "Я женщина". И нам нужно это принимать, если мы согласны с конвенцией. В итоге это может привести к тому, что мы должны признавать однополые браки", – говорит депутатка от "Латвия на первом месте" Рамона Петравича.
Сторонники же Стамбульской конвенции называют такие аргументы манипуляцией и популизмом за счет людей, страдающих от насилия.
"Я бы сказала, что тут много связей, конечно, и с культурой, и с ментальным здоровьем мужчин в нашей стране. Там есть много факторов, которые объединяются. Мы тоже на первых местах по алкоголизму, мы на первых местах по моббингу (травле) в школах. Это просто такая очень спрятанная культура агрессии, которая может быть, не выявляется на улице, но она очень сильно выявляется за закрытыми дверьми", – говорит представительница центра Marta Беата Йоните.
На акции протеста против выхода Латвии из Стамбульской конвенции с участием не менее 10 тысяч человек мы встречаем и Агнесе. Она держит в руках плакат с надписью "Жизни и судьбы женщин не могут быть ставками в политических азартных играх".
Агнесе уверена, что Стамбульская конвенция обеспечит дополнительный надзор за тем, чтобы звонок женщины в полицию не стал последним звонком в ее жизни: "Надо быть активными. Я не считаю, что здесь могут быть какие-то отговорки. Можно взять полдня выходного. Можно как я, сдать кровь и официально получить выходной. И принести пользу стране. Кто, если не мы сами?"
