Мировая премьера украинского полнометражного документального фильма "Бесконечность по Флориану" состоится на 51-м кинофестивале в Роттердаме. В 2022 году он пройдет онлайн с 26 января по 2 февраля.
Главный герой картины – украинский архитектор, художник, музыкант и поэт Флориан Юрьев. Он известен как автор старого герба Киева в виде ветки каштана и проекта культового киевского здания Института научно-технической информации, в народе – "Летающей тарелки" (1978).
Сюжет и строится вокруг нее. Авторы отслеживают противостояние между Юрьевым и застройщиками, которые планируют превратить "Тарелку" во входную группу гигантского торгового центра. После событий, показанных в фильме, здание получило статус памятника архитектуры.
Юрьев был универсальным художником: писал картины, изготавливал скрипки, создал теорию музыки цвета и особую цветовую азбуку. В "Бесконечности по Флориану" также использованы фрагменты экспериментальных киноработ Флориана Ильича. В целом фильм по визуальной форме во многом соответствует ритму и стилистике работ Юрьева в разных жанрах.
Настоящее Время поговорило с режиссером картины Алексеем Радинским об общении с Юрьевым, о борьбе художника за сохранение своего наследия и о съемках этого процесса.
– Алексей, я знаю тебя в первую очередь по арт-проектам. Специализированного кинообразования у тебя нет. Как ты пришел к режиссуре?
– Я давно интересовался кино, но начинал с его теории: изучал ее в Киево-Могилянской академии. Писал диссертацию на тему монтажа и однажды понял, что эти штудии не имеют смысла, если не взять два кадра и не склеить их. Закончилось тем, что диссертацию я бросил и занялся экспериментальным видео и документалистикой. А потом начался Майдан, повлекший настоящий взрыв документальных практик и медиаактивизма. Мои первые работы, которые можно назвать фильмами, появились тогда.
– А когда ты познакомился с Юрьевым?
– Еще 10 лет назад. Я работал в проекте Архитектурного музея Вены, посвященном архитектуре 1960–70-х в Украине. Это был один из первых проектов, открывших миру феномен позднесоветского модернизма. В его рамках мы и вышли на автора "Летающей тарелки". Сколько себя помню, она была одним из величайших эстетических впечатлений. Я жил неподалеку и каждый раз, когда видел ее, думал: "Ничего себе, такое тоже бывает!" Мы встретились с Юрьевым в зале внутри "Тарелки". Тогда мне бросилась в глаза одна деталь: среди калейдоскопа того, чем он занимается, Флориан Ильич вспомнил, что в 1970-е делал экспериментальные фильмы. Во время обыска эти работы забрали, но одна пленка сохранилась, и он не знал, что с ней делать.
– Именно тогда ты и решил снимать о нем?
– В 2017 году началось строительство второй очереди ТРЦ и стало понятно, что, возможно, "Тарелке" скоро конец. Я позвонил Флориану Ильичу. Он поначалу отнесся скептически, ответив, что слышит такое каждый год, но мне удалось доказать, что на сей раз все по-другому. Он подключился очень эффективно. Попросил меня снимать встречи с людьми, вовлеченными в процесс, чтобы были какие-нибудь свидетели.
Так мы начали делать фильм, сами не зная об этом. Плюс организовали там Киевскую биеннале в 2017 году и в ее рамках публичное выступление Флориана Юрьева, которое стало триггером для дальнейших процессов, связанных не только с "Тарелкой", но и с противодействием уничтожению архитектурного модернизма в Киеве.
– Насколько я знаю, советский модернизм – твоя излюбленная тема. Почему?
– Это скорее интерес к глобальному модернизму. Конкретно в Киеве сложилась уникальная ситуация именно в 1960–70-е. Тоталитарное государство по непонятным причинам санкционировало создание откровенно авангардной архитектуры, имевшей беспрецедентный масштаб. Например, парк Памяти на Байковой горе и вообще работы Рыбачук и Мельниченко. А Юрьев воплощал свой многожанровый авангардный проект. Он был универсальным человеком, подобно гуманистам Возрождения.
– Как проходило ваше сотрудничество?
– Меня удивляло, насколько он – при его затворничестве и визионерском подходе – практически мыслит. С одной стороны, он говорит о бесконечности космоса и тщетной суете человечества, с другой, когда нужно противостоять бюрократическому идиотизму или власти больших денег, то ведет себя как политический мыслитель и практик. На встречах с чиновниками мне часто казалось, что этот 90-летний архитектор – единственный, кто сохранил здравый смысл.
– Правильно ли я понял, что ты стремился сделать фильм визуально близким к работам Юрьева?
– Конечно, мы имели такие амбиции. Мы снимали о человеке, для которого центральной была цветовая музыка. А кино – это и есть искусство, где звук и цвет находят синтез. Потому я не удивлен, что Юрьев занимался экспериментальным кино. Кроме того, мы играли на противопоставлении – с одной стороны идеи Юрьева, с другой – брутальная и хаотическая реальность Киева. Поэтому столько внимания уделили съемке строительства ТРЦ, таким образом показав смену пейзажа. Ведь фильм, помимо прочего, – об исчезновении исторического пейзажа в Киеве. Как один пейзаж становится другим. Как растет эта опухоль на теле города.
– Какова ситуация вокруг "Тарелки" на данный момент?
– Строительство летом разморозили. Но во время простоя "Тарелка" получила статус памятника архитектуры. Это значит, что застройщик не имеет права там даже поменять окна без согласования с Департаментом охраны памятников. Возможно, теперь они сами откажутся. Но ключевое слово – "легально". То есть законным путем они ничего не могут сделать, а вот незаконным – вполне. Никто не застрахован от произвола.
– Тебя удивило приглашение в Роттердам? Все-таки первый фестиваль такого калибра в твоей карьере.
– Во многом это произошло благодаря Флориану Ильичу. И это справедливо по отношению к его наследию. Внеконкурсная программа Cinema Regained, в которой мы участвуем, парадоксальным образом возвращает нас к началу истории – попытке найти экспериментальные фильмы Юрьева. Ибо в Cinema Regained показывают документальные работы, посвященные неизвестной истории кино и современного искусства. Наш фильм также существует в контексте обретения и переизобретения истории авангарда.
– Каковы твои дальнейшие планы?
– Я уже несколько лет собираю материалы к фильму об истории компьютерной науки в Киеве, и в процессе этих поисков мы нашли архив студии "Киевнаучфильм". Каталогизировали уже 11 тысяч пленок, большая часть из них существует в одном экземпляре. Там есть, к примеру, рабочие материалы Феликса Соболева. Мы создали каталог, базовое описание. Так что параллельно запускаем съемки нашего архивного фильма и работаем над возвращением этого уникального наследия в оборот.
