Ссылки

Новость часа

"Его глаза добреют, когда он говорит про ракеты". Как за год изменилась риторика Путина о войне


На Всемирном экономическом форуме в Давосе президент Украины Владимир Зеленский призвал партнеров поспешить с предоставлением Украине средств ПВО. Дать Украине больше оружия предложил и генсек НАТО Йенс Столтенберг. Как сообщает телеканал Sky News, в кулуарах в Давосе Столтенберг сказал журналистам, что в войне России против Украины наступил поворотный момент. Он отметил, что президент России Владимир Путин не показывает никаких признаков готовности к миру, поэтому он должен понять, что не сможет победить Украину на поле боя.

Пока президент Украины встречался с мировыми лидерами, президент России по случаю 80-летия прорыва блокады Ленинграда побывал в музее, пообщался с ветеранами Великой Отечественной и посетил одно из оборонных предприятий.

В Санкт-Петербурге Путин говорил о войне в Украине, но все время обращался к прошлому и Второй мировой. Кирилл Мартынов, главный редактор "Новой газеты. Европа", в эфире Настоящего Времени рассказал о том, как за год изменилась риторика российского президента.

– Казалось бы, минувший год должен выкинуть из памяти то, что было 80 лет назад. Тем не менее Путин продолжает вспоминать бандеровцев. Почему он постоянно говорит только о прошлом?

– Я вообще в мировой истории не припомню агрессора, человека, который начал бы войну, который честно бы признался, что он просто такой жестокий и глупый человек, лишенный эмпатии, поэтому он пошел кого-то завоевывать, бросать в них бомбы и ракеты. Потом он честно бы об этом рассказал. Любая риторика завоевателя, любая риторика агрессора всегда строится на абсолютно одной и той же матрице, которая предполагает: нас вынудили, нам не оставили другого выхода, нас спровоцировали, враг готовился к нападению первым, но мы его опередили, это все связно с жизненно важными интересами нашей страны, которая бы непременно погибла, если бы не я и не моя война. И это единственное, что остается повторять и Путину, и его пропаганде на разные лады для того, чтобы объяснить, почему они своими собственными руками ввергли нашу страну, Российскую Федерацию, в глубочайший кризис в ее истории, наверное сопоставимый с событиями 1991 года или даже превзошедший их.

Ссылаться приходится на события 80-летней давности, потому что нечего сказать про то, что происходит в текущем мире, в текущих новостях. Кроме того, что мы делаем много ракет. Это единственная причина для удовольствия, от чего еще российский президент способен улыбаться, его глаза добреют, когда он говорит про ракеты. Но не более того.

В моей стране заблокировали

Настоящее Время

– А для чего все это? Путин вчера ничего нового не сказал. При этом все российские СМИ, конечно же, показали то, что произошло. А еще раньше в провоенных телеграм-каналах разгоняли слухи: "Сейчас Путин скажет что-то важное о войне, о мобилизации". Зачем все это, если он ничего не сказал?

– Если мы вспомним, как была устроена власть Путина, она в последние годы все больше опиралась на публичные выступления Владимира Путина, где он дает какие-то новые вводные, определяет курс, начинает войну, которая была объявлена в таком же стиле. И само публичное присутствие Владимира Путина в медиа, в информационной повестке делало его власть зримой, осязаемой, легитимной для кого-то и так далее.

И сейчас, когда у Путина кончился словарный запас, когда он может только повторять то, что он уже раньше говорил, когда он отменяет большую пресс-конференцию, когда он даже вопреки Конституции отменил свое обращение к Федеральному собранию, пропаганда пытается использовать любую возможность, любой исторический повод, связанный с блокадой в данном случае, для того чтобы показать, что Путин остается на своем месте. Все должны ждать, что он скажет, потому что в его обращении может находиться какая-то сенсация, о которой он вдруг внезапно скажет. Если этого не происходит, то это становится дежурным предъявлением российского президента российскому обществу.

Сейчас я обратил внимание, что все большие эфиры российской пропаганды начинаются с того, что Путин проводит какое-нибудь заседание. Неважно – серьезное какое-то заседание или проходное. Но Владимир Соловьев стоит в студии и смотрит с подобострастием несколько минут на то, как выступает Путин, и только потом начинает комментировать ситуацию сам. И только потом передает слово своим так называемым экспертам. Это такая теледиктатура, доведенная до этого состояния.

– Мы не знаем, сколько еще Путин будет у власти, но сможет ли он за этот срок найти какие-то новые смыслы, помимо войны, чтобы об этом говорить с россиянами?

– Мне кажется, это очень хороший и правильный вопрос. Я думаю, что смыслы у Владимира Путина кончились, потому что он поднял ставку рисков и ставку хаоса настолько высоко, что не о чем не только говорить, но нечего и предлагать людям. Ничего более рискованного, чем эта война, ничего более беспокоящего людей он придумать, конечно, уже не сможет. И еще во второй половине прошлого года было понятно, что люди все еще продолжают смотреть Путина, хотя это новогоднее обращение смотрело минимальное, по крайней мере за последние годы, количество россиян, которые привыкли таким образом встречать Новый год. Но еще в конце прошлого года было ясно, что в момент мобилизации единственная вещь, которая людей еще беспокоит и из-за которой они готовы российского президента смотреть, – это вопрос о том, собирается ли он объявить теперь третью мировую? Потому что российская пропаганда говорит о том, что третья мировая уже началась.

Российская пропаганда, Дмитрий Медведев и сам Владимир Путин постоянно говорят про ядерную войну. Медведев сегодня опять написал: "Если мы потерпим поражение, то это просто означает, что весь мир будет уничтожен, потому что ядерная война неизбежна". Риторика Владимира Путина настолько зашла в тупик и настолько это все сосредоточено в одной точке, что все хотят понять: собирается он бросать бомбу или нет? По крайней мере, настроение во второй половине прошлого года, когда было видно, как война против Украины проигрывается, как страна входит в этот тупик, настроения были именно такими. Это такой президент одного слова: будет ядерная война или нет.

– Вчера на "Медузе" Максим Трудолюбов написал колонку о том, что стратегия Путина была в том, чтобы давить на всех страхом. Войну с Украиной Путин не собирался выигрывать на поле боя. Он считал, что Украина просто сдастся из чувства страха. Еще считал, что европейцы испугаются зимой остаться без тепла и перестанут помогать Украине. Но ни того, ни другого не случилось. Последний главный ресурс – Путин считал, что все испугаются российского ядерного оружия. По-вашему, за этот год Путин этот ресурс запугивания, ресурс страха тоже исчерпал?

– Я думаю, что многим людям действительно страшно. Но страшно людям, живущим в соседних странах с Россией. Казахстан, Грузия и, наверное, даже страны НАТО боятся, что Россия, как сосед, при Путине поведет себя с ними так же безумно, безответственно и преступно, как она повела себя с Украиной.

Другое дело, что когда весь мир смотрит на разрушенную многоэтажку в Днепре, считает жертв этого ракетного удара и читает биографии людей, которые там погибли, странным образом становится не то чтобы страшно, но есть некоторое отчаяние. Если они так ведут себя с живыми людьми на глазах у всего мира, если можно сбросить эту противокорабельную ракету, которая куда-то там летела, в девятиэтажку в Днепре, то чего нам бояться? Это просто опасные люди с ракетами, которые живут рядом с нами на нашем континенте, на нашей планете. Если ты их боишься и тебя парализует страх, то все, что тебе дорого, просто погибнет. Единственный способ жить дальше рядом с такой Россией – это бояться, но защищать свои интересы. Мне кажется, это все теперь уже понимают. Никто не видит в путинской России союзника, на которого можно опереться, за исключением Лукашенко, который, конечно, не союзник, а марионетка того же самого режима.

– Как вы думаете, пойдет ли Путин на новую волну мобилизации?

– Еще в ноябре у нас была информация о том, что это вещь, которая его больше всего размышляет: когда набирать новых людей в армию, когда ее усиливать. Возможно, они решат не повторять ошибок, которые были сделаны в сентябре, и такой массовый отлов мужчин удивительным способом не устраивать снова. Хотя и на это они тоже могут пойти.

Надо просто понимать, что мы знаем про официальные планы министерства обороны, которые тайной не являются, что армию нужно увеличить до 700 тысяч контрактников, что общий состав вооруженных сил должен составить 1,5 млн, чего не было со времен распада Советского Союза – такой большой армии в Российской Федерации после 1991 года. Нужно еще повысить призывной возраст до 30 лет, тем самым добрать на срочную службу в армию тех людей, которые как будто бы уже перестали прятаться от армии и жили спокойно после 27 в рамках этого национального спорта. И потом всех этих людей, которые будут призваны на срочную службу, конечно, можно отправлять на мобилизацию в том случае, если война затянется.

Тот факт, что они готовятся к затяжной войне и к новому этапу войны, который потребует больше людей, – это очевидно из их официальных заявлений: из заявлений Шойгу и Путина. Как именно вторая волна мобилизации будет выглядеть с технической стороны, мы очень скоро узнаем. Я думаю, в течение ближайших недель – максимум до 1 апреля, когда будет объявлен весенний призыв.

XS
SM
MD
LG