Екатерине Головий сейчас 29 лет, она в декрете: воспитывает двух маленьких детей. До войны она жила в Бородянке в Киевской области и работала хореографом в одной из школ и в местном Дворце культуры. После вторжения России этих и многих других зданий в поселке уже не существует: Бородянка стала одним из наиболее сильно пострадавших от оккупации городов Украины.
Сама Екатерина с мужем и детьми с большим трудом смогла уехать из оккупированного города, но до сих пор не может прийти в себя от того, что с ней происходило. Российские солдаты убили свекра женщины: его тело после деоккупации нашли обезглавленным. Погибла и крестная Екатерины: ее тело после авиабомбардировки до сих пор не могут найти. А к ее отцу однажды пришел российский солдат: его дед служил вместе с отцом Екатерины в Советской армии.
"Первого марта я написала утром крестной своей: "Все ли у вас хорошо?" Она ответила:"Да". А уже второго числа, когда я написала, больше ответа от нее не было, – рассказывает Екатерина. – Тогда оказалось, что на их дом упала авиабомба".
"О ее судьбе ничего неизвестно было. А когда уже началась эксгумация тел... ты пересматриваешь эти тела и ищешь в надежде, что найдешь своих родных. Я нашла пару людей в этом доме, которые были похожи на мою крестную. Но подтверждения тому, что это была она, не было, – говорит женщина. – После авиабомбы, после этого авиаудара трудно назвать тело телом. Это просто какая-то куча обгоревшего… вещей на теле нет, все расплавлено. Это просто жуть".
Головий рассказывает, что похоронила мать своей хорошей подруги, но уже после похорон пришли результаты ДНК-теста, которые не сошлись с данными родственников. "И я правда не знаю, как мне поддержать подругу, потому что я понимаю и свою боль, и я ее хочу поддержать. И я знаю ее маму – мы давно очень дружим. Я верю в то, что она жива. Я верю, я надеюсь. Я не вижу ее среди мертвых. У меня такая надежда есть, правда", – говорит Екатерина.
Свекра Кати российские военные расстреляли. Как и почему это произошло, она, вероятно, не узнает никогда. Тело мужчины нашли после деоккупации Бородянки недалеко от железной дороги – без головы.
"В начале апреля нам позвонили, что отца мужа не стало. И что это произошло еще в марте, – рассказывает Екатерина. – В заключении о смерти написано, что он погиб в результате российской агрессии. Но не указана причина смерти. А он был без головы! Он был без головы, муж все это видел".
В один из дней в дом к отцу Екатерины, который во время оккупации оставался в поселке, пришел российский солдат. Как оказалось, это внук его сослуживца времен Советской армии.
"И он говорит: "Там мой дедушка хотел с вами поговорить". И он набирает его и говорит: "Привет, у нас здесь война". Он сказал ему, что их не на учения отправили, их правда отправили воевать!" – рассказывает Екатерина.
"Отец сказал тому сослуживцу: "Давай я ему (твоему внуку) дам гражданскую одежду, пусть убегает. Пусть пересидит у нас, мы его спрячем. Потому что его убьют". А тот ему в ответ сказал: "Пусть воюет!" – пересказывает Екатерина разговор своего отца с бывшим однополчанином из России. – А этого парня сразу на передовую бросили, и он не вернулся. На следующий же день буквально приходят два солдата и говорят, что его убили".
"Папа никогда не плачет. Но в тот день папа пришел, и мама рассказывала (мама записывала все себе на листочках, дневник войны она свой вела), говорит: папа сидит и просто рыдает. Он говорит: "Я убил этого ребенка", – вспоминает Екатерина. – А я говорю: "Папа! Это он пришел убивать нас! Не ты его убил!"
Недавно Катя прошла программу психологической реабилитации. Она надеется, что после работы с психологами сумеет помочь не только себе, но и родным, которые пережили тяжелейший стресс и горе во время оккупации.
"Я хочу им как-то помочь, потому что они испытали страшное. Но пока я не могу помочь даже себе, – признается женщина. – Но благодаря этому проекту, знаете, я начинаю понимать, что сила в нас есть. Сила у нас есть, она внутри, просто нужно ее открыть".
В Бородянку Екатерина пока возвращаться не хочет: ей слишком больно от того, что сделали с ее городом. Но она уверена, что однажды он вернется к жизни, как и она сама:
"Там все разрушено, уничтожено. Ты идешь по улице, а Дворец культуры, в котором я танцевала с детства, ходила к крестной, к бабушке своей напротив дома, – его нет, – плачет Екатерина, вспоминая родной городок. – Там просто обгоревшие стены. И только в нашем танцевальном зале осталась рамочка нашей "Криниченьки". Нашей какой-то награды. И мы такие думаем: "А мы выстоим!"
