Генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг после переговоров с президентом Украины Владимиром Зеленским заявил, что Альянс не пойдет на компромисс по поводу вступления Украины в НАТО. Говоря об Украине, генсек подчеркнул, что это суверенная страна, которая сама должна определять свое будущее. Решение о присоединении Украины к НАТО будет приниматься только самим Киевом и 30 членами Североатлантического альянса.
Первого декабря президент России Владимир Путин заявил, что стране нужны надежные юридические гарантии, которые могут исключить возможность расширения НАТО на восток и размещение Альянсом ударных наступательных вооружений в соседних государствах. Эта тема поднималась и во время переговоров Путина с президентом США Джо Байденом по видеосвязи.
Николай Капитоненко, кандидат политических наук, рассказал Настоящему Времени, можно ли считать, что после последних заявлений Украина стала ближе к членству в НАТО.
— Верите ли вы, что Украина в ближайшей перспективе может вступить в НАТО?
— Нет, конечно. Я принадлежу к тем скептикам внутри Украины, которые считают, что не только в ближайшем будущем, но и в среднесрочной перспективе Украина членство НАТО не получит. Мы фактически отдаляемся от этого членства последние годы по мере того, как заходит в тупик вооруженный конфликт на Донбассе.
— А можете это объяснить? Почему Альянс даже ПДЧ сейчас Украине не предоставляет?
— Потому что Украина превратилась в риск, а не в возможность – это проблема. И государство, которое имеет открытый вооруженный конфликт с Россией, означает, что все остальные страны – члены Альянса в случае, если произойдет любая эскалация, вынуждены будут встать перед выбором: либо воевать с Россией, сохраняя Альянс, либо, отказавшись делать это, фактически Альянс сделать недееспособным. Этого выбора никто не хочет по большому счету, поэтому принимать в коалицию или существенно сближаться с государством, которое несет с собой такие политические риски и риски в сфере безопасности, – это не очень рациональный выбор. Поэтому помогать Украине готовы, но только до какой-то степени, которая не предусматривает вовлечение в российско-украинский конфликт слишком глубоко.
— Почему тогда из НАТО на все реплики Владимира Путина и реплики России достаточно агрессивно реагируют? Например, Йенс Столтенберг говорит: "Мы сами будем решать". Это, наверное, можно трактовать как намеки, что Украина все-таки в НАТО войдет?
— Во-первых, решение о вступлении Украины в НАТО будет принимать не Столтенберг и не руководство НАТО, а исключительно лидеры государств-членов, то есть оно будет приниматься на другом уровне. Понятны заявления натовских чиновников, которые не хотят ставить под сомнение идеологические основы Альянса, потому что нельзя вроде бы как признавать право вето других стран на вступление новых членов. Решать это – право государств-членов и Украины. Но это только право, оно существует, но это не значит, что такое решение будет принято. Понятно стремление НАТО сохранить свободу действий максимальную для себя, но это не отменяет абсолютно нежелание видеть Украину среди стран – членов Альянса.
— Но это, получается, такая несколько лицемерная позиция со стороны Альянса?
— Это позиция, которая оставляет максимально развязанными руки, максимальную свободу для маневра и обеспечивает самую лучшую переговорную позицию и в отношениях с Россией, и в отношениях с Украиной. Поэтому мне эта позиция вполне понятна.
— В других интервью вы говорили, что Владимир Путин в Москве тоже прекрасно понимает все, о чем вы говорите, – о том, что из-за конфликта Украина в НАТО не попадет. А зачем тогда Путин делает то, что делает? Почему мы видим российские танки на украинской границе?
— Я думаю, что российские танки на украинской границе в этом году – это способ политического давления на власть в Киеве, которая становится слабее с течением времени и которая, становясь слабее, все громче говорит о том, что Минские соглашения выполняться не будут и что ситуация в тупике. У России сейчас нет других способов оказывать давление, кроме как военных, и она ими пользуется.
— А давление ради чего?
— Ради того, чтобы подтолкнуть украинскую власть к тому, чтобы она не столь активно развивала контакты с западными государствами. То есть чтобы без членства в НАТО не было активного сотрудничества между Украиной и отдельными странами-членами, чтобы уменьшалось количество учений совместных, не было серьезных разговоров о поставке вооружений, не было разговоров о военных базах и так далее. И без членства в НАТО Украина может стать еще более антироссийской и чуть-чуть ближе к Западу. Россия этого не хочет. Кроме того, осенью был эпизод, связанный с использованием беспилотников в зоне конфликта со стороны Украины. И я думаю, что Москва хочет обозначить цену за это, если такое повторится в будущем.
И третий момент, я думаю, может быть связан с тем, что Москва может попытаться изменить формат протекания конфликта, то есть сделать большую концентрацию своих войск на границе с Украиной постоянным фактором, что даст ей, я думаю, более сильные переговорные позиции при любом развитии событий.
Поэтому мне кажется, что разговоры о том, что Украина не должна стать членом НАТО, – это, скорее всего, такой предлог или приглашение к более серьезной дискуссии со странами Запада для Путина о том, как вообще будет выглядеть европейская безопасность в будущем.
