Российские медики ведут "Список памяти", куда вносят фамилии умерших от коронавируса коллег. В списке уже 277 человек – это врачи, медсестры, лаборанты, санитары, все, кто работал с пациентами с COVID-19.
Официальную статистику по умершим врачам власти не публикуют. Свое расследование провело издание "Медиазона" – его журналисты подтвердили 186 фамилий из этого списка.
Одно из имен в этом списке – Заали Георгадзе, московский доктор, заместитель главврача университетской больницы №4. Ему было 66 лет. Кандидат медицинских наук, терапевт.
Доктор Заали Георгадзе умер 9 мая. Его дочь Кети Георгадзе рассказала Настоящему Времени о том, как ее отец работал во время эпидемии и как заразился коронавирусом, который привел его к смерти.
– Он сам, видимо, не проследил, не заметил, что заболел. Не было очевидных симптомов: не было температуры, кашля. И, наверное, втихую подкралась эта болезнь и забрала моего отца. Очень хочется просто вновь его обнять, сказать спасибо за все.
Он всегда был нацелен на занятие медициной, мечтал стать врачом, помогать людям. Он любил помогать людям и никогда не смотрел на статус людей, он видел перед собой цель, что нужно вылечить человека, и делал это. Он о работе дома очень мало говорил, все в себе держал, никогда с нами не делился своими проблемами, всегда старался все сделать сам.
Когда эпидемия пришла, больница, наверное, по большей части не была готова принять ковидных. Но он всегда составлял план, что нужно сделать. Он был опорой в больнице. Думаю, что врачам, людям, которые с ним работали, очень повезло. Он всегда обращал внимание на мелочи, которые другие пропускали. Благодаря этому очень часто он видел изъяны, и получалось лечить превосходно.
Он всегда нам говорил, как предостеречь себя, чтобы не заболеть. Хоть он сам всех предупреждал, болезнь не обошла его. Болели глаза, постоянно лежал, потом потихоньку начался кашель. Он сам на машине поехал в больницу, чтобы сделать КТ. Он очень этого боялся, по словам врачей. Он боялся, что будет ухудшение. Его моментально положили в больницу. Сказали, что домой мы вас уже не отпустим. Какой-то период он даже дышал без маски. Внезапно стало хуже, мы не понимали почему.
В какой-то момент, наверное, это был последний наш с ним разговор, когда я ему позвонила и сказала: "Как дела?" Единственное, что он сказал: "Я держусь". После нам сообщили, что будут держать его на ИВЛ.
В какой-то день нам просто сообщили, что его не стало. Это огромный удар для семьи, для меня, для мамы. Он был просто золотым человеком, всем помогал. Он себя никогда не жалел. Когда приходил домой, то телефон не замолкал. Он даже в два часа ночи всегда брал трубку.
В какой-то момент этот человек рядом, а на следующий день его нет. Я просто хочу, чтобы люди берегли себя и понимали всю серьезность.
