Пожар в парижском соборе Нотр-Дам, который начался вечером 15 апреля, эксперты уже называют культурной катастрофой и трагедией мирового масштаба. Но одновременно специалисты говорят, что французские пожарные сделали максимум возможного в тех обстоятельствах, в которых им пришлось тушить пожар, и по сути сохранили символ Парижа и один из самых величественных готических храмов.
Как горел собор Парижской Богоматери. ФОТО
Архитектор-реставратор Сергей Шаров-Делоне рассказал Настоящему Времени, почему мастера готики, строившие собор, были сверхгениальными конструкторами и благодаря чему удалось спасти здание.
– В фейсбуке вы написали, что, возможно, мастера готики были не просто гениальными конструкторами, а сверхгениальными. Что заставило вас прийти к такому выводу?
– Готика придумала гениальную мысль, до которой человечество второй раз добралось только в конце XIX века. А именно – что нагрузки не нужно "размазывать", распределять на огромные массивы опор. А можно собрать их в узлы, соединить, взаимно погасить, частично нейтрализовать. И что можно частично укрепить только эти узлы. Но для того, чтобы это сделать, очень важен был точный расчет, чтобы нагрузки всюду были примерно одинаковые.
Что происходило при пожаре в Нотр-Даме? Горели стропила крыши, вниз просто проливался расплавленный свинец, которым была покрыта кровля. Свинец плавится при температуре 327,5°C, но при пожаре обычно температура достигает тысячи градусов. У нас все расчеты по пожарам идут примерно из этой температуры устойчивости конструкции.
Если бы где-то в соборе были серьезные перекосы с нагрузкой на отдельные элементы конструкции, которые в обычной ситуации выдерживают, а вот в критической нет, – то мы бы наверняка увидели, как бы начали разваливаться своды. Но своды не развалились практически. На кадрах из собора, опубликованных утром после пожара, мы видим всего два-три больших провала под средокрестием на северном трансепте и в главном нефе.
Причем мы видим, что эти провалы – в стандартных ячейках свода. Оказалось, что, может, камень там был чуть-чуть слабее, может быть, чуть-чуть выше была температуры. Этого уже никто не скажет теперь.
Но в целом, подчеркну, конструкция собора оказалась равновесной.
Архитекторы готических строений считать их не умели, и, надо сказать, что и мы сейчас готические своды считать не умеем. Мы можем только давать качественную оценку этим сводам, но не точную. Их считают, оценивают при помощи поляризованных пленок и так далее.
Но у строителей Нотр-Дама было чутье, и их потрясающее чувство конструкции привело к тому, что здание оказалось равновесным и конструкция устояла. Это потрясающе!
И, конечно, потрясающая вещь – насколько грамотно и с пониманием сути дела работали французские пожарные. А работали они действительно самоотверженно, и видно, сколь многим они рисковали. У них в прошлом году были учения как раз на соборе Нотр-Дам, и, видимо, там специалисты им что-то советовали.
Пожарные делали единственно возможную вещь. Нельзя было тушить пожар, как им многие предлагали, в частности поливать здание с вертолетов. Этого делать было нельзя! Своды рухнули бы мгновенно, потащив за собой всю конструкцию. Поэтому они охлаждали стены, контрфорсы, аркбутаны для того, чтобы сохранить основной несущий каркас периметра. Благодаря этому им удалось и своды удержать в значительной степени, и главное – стены собора.
– То есть можно сказать, что случилась трагедия, но мы, как цивилизация, сохранили максимум?
– В общем, да. В этих условиях героические и, я еще раз подчеркну, очень умные и целенаправленные действия французских пожарных спасли нам этот величайший памятник.
Величие Нотр-Дама многие недооценивают. Он не самый, может быть, совершенный готический собор – потому что он один из наиболее ранних. Но на нем обкатывалось именно то, что создало готику.
Готика (еще раз: мы недооцениваем это) – это та эпоха, которая создала современную цивилизацию: все наши космические полеты, генетические исследования, компьютеры и так далее. Все это – последствия того рывка человечества, кардинального рывка, принципиального рывка, который создала готика.
– Как вы думаете, насколько может затянуться процесс восстановления и реконструкции парижского собора?
– Это никто пока не скажет. Минимум еще неделю, наверное, будет остывать собор. И до этого момента никто не сможет реально поработать на сводах: мы не представляем себе, насколько перекален и в каких местах перекален камень. А именно это главная опасность, связанная со сводами.
Своды все равно практически наверняка придется перебирать полностью. Потому что камень от таких температур идет микротрещинами, и их невозможно заинъектировать именно в силу их микроскопичности: туда не прольешь раствор, не прольешь связующее вещество. Поэтому, видимо, своды придется перебирать.
Нужно сперва сделать очень тщательную оценку тех утрат, повреждений, которые вызвал пожар. И есть еще второй момент: будет ли возможно вести работы широким фронтом? Или придется их вести узко чисто по технологическим причинам, причинам безопасности строителей?
Так что очень трудно сказать что-то о масштабах ущерба, пока собор не обследовали. Когда он остынет, тогда можно будет к нему подлезть.
КОММЕНТАРИИ