Ситуация в Грузии до начала реформ середины нулевых: при помощи родственных связей, знакомств и взяток можно было "решить" практически любой вопрос. Но молодым политикам, которые пришли к власти после "Революции роз", понадобилось всего несколько лет, чтобы коренным образом изменить положение.
В 2003 году Грузия занимала 127-е место в мировом рейтинге Индекса восприятия коррупции, который готовит правозащитная организация Transparency International. Этот рейтинг охватывает 176 стран. В прошлом году Грузия заняла 44-ую строчку, показав наилучший результат за последние пять лет и обогнав такие страны, как Италия, Румыния, Греция, Чехия и Словакия. По оценкам и экспертов, и местных жителей, страна практически избавилась от коррупции на низовом уровне.
Что же именно произошло?
Грузинские реформаторы, по сути, ничего нового не изобрели. Просто дали понять чиновникам, и не только им: либо карьерный рост и высокие зарплаты, либо суровое наказание, поблажек не будет.
В следующие несколько лет в Грузии прошло много показательных процессов, фигурантами которых были чиновники, пойманные на взятках. Причем размер этих взяток значения не имел. Например, на экс-сотрудника мэрии Тбилиси и бывшего руководителя молодежного крыла правящей партии "Грузинская мечта" Отара Абесадзе завели дело за получение взятки в три тысячи долларов: ему грозит до девяти лет тюрьмы.
"Человеку, чтобы он не крал, надо, во-первых, дать долгосрочную идею: для чего он должен служить стране? И дать два основных стимула: биологический и материальный, – объясняет политолог Гия Хухашвили. – Материальный стимул – это более-менее нормальная зарплата. Биологический стимул – это страх перед потерей работы".
По словам политолога, именно такую комбинацию в середине нулевых и взял на вооружение экс-президент Грузии Михаил Саакашвили. Позже комбинация превратилась в пусть не совсем идеальную, но устойчивую систему, которая в Грузии работает до сих пор. Впрочем, сейчас, по словам Хухашвили, возникли риски, которые могут ее пошатнуть.
"Системного отката пока не произошло, но динамика движения, конечно же, настораживает, – говорит политолог. – Количество коррупционных завязок увеличилось: они и тогда были, мы всегда говорили об элитарной коррупции, о каких-то бизнес-интересах. Но это все было под высочайшим контролем. Но сейчас такие "завязки" люди начали снова решать и на местных уровнях".
Политолог Ника Читадзе подтверждает, что побороть коррупцию как систему на низовом уровне в Грузии все-таки удалось. Те же полицейские и врачи по-прежнему не берут взяток, нельзя "положить в карман" судье или чиновнику, на нижнем и среднем уровне в Грузии нет "блата" и "договорняков".
С этим соглашаются и жители страны.
"Наверно, какие-то факты коррупции имеются. Нет таких стран, где бы ее не было. Но сам я с подобным давно не сталкивался", – замечает
житель Тбилиси Бежан.
"Государство смогло победить коррупцию, как и криминал. Вон, машины оставляем без присмотра. Думаю, тут дело в страхе перед неизбежным наказанием", – соглашается с ним Гурам.
"Не могу сказать, что коррупция – это большая проблема, но тем не менее, определенные факты имеются. Но мы боремся, и надеюсь, окончательно ее искореним", – уверена Марехи из Тбилиси.
Читадзе проблему видит в другом: в том, что коррупционные связи остались на самом верху грузинской власти.
"Во многих министерствах отсутствовала прозрачность во время конкурсов и подбора кадров. Это было и во время предыдущих властей, это есть и при нынешней власти, к сожалению. Это непотизм, когда личные контакты играли решающую роль. Эта проблема существует в Грузии, и это большая проблема", – признает он.
КОММЕНТАРИИ