"Истории спасения, или Как мы стали взрослыми". Так называется книга о Холокосте, которую издали две московские школьницы. Это сборник рассказов с фотографиями. Марина Каннер и Елена Цыбулина собирали их, разговаривая с бывшими узниками гетто и концлагерей.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Московские школьницы написали книгу о детях, выживших во время Холокоста
"Я лежал рядом с мертвой мамой несколько дней". Выжившие
Один из героев книги – драматург Александр Гельман. Когда ему было семь лет, он оказался в гетто в городе Бершадь Винницкой области в Украине. Мама маленького Саши умерла в гетто: "Я лежал рядом с мертвой мамой несколько дней, она уже начала пованивать, но я воспринимал это нормально, хотя там... Я и другого не знал".
Александр Гельман
Из четырнадцати депортированных и заключенных в гетто и лагеря членов семьи выжили только Саша и его отец. 86-летний Александр Гельман рассказывает о том, что происходило в гетто, по памяти: говорит, что не искал документы и не хотел уточнять никаких деталей после освобождения.
"При мне десятки людей умирали. Я в гетто когда был, для того, чтобы пописать, на улицу надо было выходить, я переступал через трупы, которые лежали тут же. Трупы убирали только раз в неделю, поэтому накапливалось некоторое количество, и нам приходилось переступать через них, чтобы выйти".
Олег Морткович
Олегу Мортковичу в 1941 году было 2,5 года. Его нашли в поле возле местечка Дашев той же Винницкой области. Мать мальчика расстреляли, а он уцелел. Соседский пастух отнес его к знакомой.
"Он взял меня, передал этой женщине, сказал: "Наталка, это сын лекаря Мортковича, ты за него отвечаешь жизнью. И он передал меня ей, и вот она два с половиной года держала меня, прятала, кормила. Я, наверное, болел..." – говорит 80-летний Олег Ефимович.
Укрывателям евреев грозила смерть. Маленького Олега несколько лет прятали в погребе: "Когда немцы ходили по избам, к ней прибегали, говорят: "Прячьте хлопчика, немцы идут". – "Тише, хлопчик, тихо, потерпи немножко". Эту вот доброту этой безграмотной простой женщины, эту самоотверженность, я ощущаю всю свою жизнь".
Ида Спектор
Ида Спектор выжила в лагере смерти в селе Печора в Украине. В начале войны ей было 9 лет. Она видела расстрел жителей семи деревень, жила в гетто и в лагере, переболела тифом.
"Сколько было побоев, сколько было расстрелов, сколько было всего – это было ужасно. Сколько было предателей... Расстрел 43-го года, когда я потеряла маму, последняя осталась, одна в этом аду, случайно осталась, не попала под расстрел, – вспоминает Ида Иосифовна. – Меня лично [полицай] Сметанский так избил, что была очень долго без сознания... Не давали ни кушать, ни пить, по семьдесят, по сто человек в день умирало, люди пухли. Было что-то жуткое".
Еще пять лет назад в организации бывших малолетних узников гетто и концлагерей было больше 450 участников. Сейчас их уже меньше 150.
"Человек это пережил. Как он смог жить дальше?" Школьницы
"Мы не могли представить, как они в таком же возрасте, как и мы, смогли это пережить? Человек это пережил. Как он потом смог дальше жить и восстановиться после этого? Когда человек в детстве это все переживает, это оставляет какой-то след".
Марина Каннер и Лена Цыбулина – московские школьницы – увлекаются историей и фотографией. Они решили рассказать о Холокосте своим сверстникам через истории людей, переживших массовый геноцид евреев нацистами. Из интервью и фотографий выросла книга.
Иллюстрация "Стена плача" Лидии Шульгиной из книги "Истории спасения, или Как мы стали взрослыми"
"Важно, чтобы люди знали, что это происходило в реальной жизни c людьми, что они это пережили", – говорит Елена Цыбулина. Ее соавтор Марина Каннер объясняет, почему они в своей книге обращаются к ровесникам: "Очень маленькое количество наших ровесников знает об этом, интересуется этим. Подростки не хотят это слушать именно из уст взрослых, и мы подумали: может, они послушают, когда мы это начнем говорить".
Алла Хемлин с книгой Марины Каннер и Елены Цыбулиной
Алла Хемлин, редактор книги Лены и Марины, говорит, что нынешние старшеклассники – идеальные собеседники для бывших узников гетто, и разница поколений не помешает диалогу:
"То, что называется нерв поколения, – вот это не меняется. Это не меняется, потому что это то, что обнажено всегда в человеке. Степень неготовности человека к жизни одинакова всегда, уязвимость человека перед жизнью, перед ужасами жизни – в этом схожесть поколений", – рассуждает Алла Хемлин.