В декабре 1974 года из Владивостока к экватору отправился туристический лайнер "Советский Союз". Его пассажирам не оформляли визы: судно не собиралось заходить в иностранные порты. Все, что было разрешено делать тем, кто плыл на лайнере – любоваться далекими берегами на горизонте, а вечером слушать лекции о положении трудящихся в странах капитализма.
13 декабря погода начала портиться, приближался шторм. Пока остальные пассажиры собирались на танцевальной площадке у бассейна, один мужчина поднялся на верхнюю, техническую палубу корабля. Он долго стоял, вглядываясь в горизонт. Рядом были заняты своими делами трое матросов, но потом двое из них ушли, а один повернулся к пассажиру спиной. Мужчина понял, что это его шанс. Он в одну секунду перепрыгнул через ограждение и нырнул в ночной океан.
Мужчину звали Станислав Курилов, хотя он предпочитал имя Слава. Когда его пропажу обнаружили, его искали несколько часов, но не нашли и объявили пропавшим без вести. На самом же деле Курилов три дня, без сна, без воды и без пищи, один плыл в океане. Он преодолел почти сто километров и добрался до филиппинского острова Сиаргао, чтобы начать новую жизнь за границей. Когда на родине узнают, что беглец выжил, его заочно приговорят к 10 годам лишения свободы за государственную измену. Но лишить его свободы уже не получится.
Курилов – один из самых известных беглецов из СССР за границу. Его вдова Елена Генделева-Курилова рассказала Сибирь.Реалиям, как он планировал побег и что с ним произошло после.
*****
Станислав Курилов родился 17 июля 1936 года. Он рос в Семипалатинске (сейчас это город Семей в Казахстане), где вокруг лишь бескрайние степи.
"Там до любого моря бесконечно далеко. Но первое слово, которое сказал маленький Слава, было слово "вода". На стене в родительском доме висела картинка с парусником на волнах. И когда Слава ее увидел, то испытал первое в своей жизни религиозное переживание. Он просто заболел морем", – рассказывает Елена Генделева-Курилова.
Сам Курилов так это описывает в своей автобиографической книге "Один в океане":
"Помню улицу в маленьком провинциальном городе, дом и комнату, где я обычно сидел за столом и неохотно делал уроки. За окном, через улицу, я всегда видел высокий серый забор. Мне приходилось смотреть на него каждый раз, когда я поднимал голову от книг. Я ненавидел этот серый забор, потому что он стоял между мной и тем загадочным внешним миром. Иногда мне удавалось смыть его усилием воли. Я мысленно представлял себе большие океанские волны, и они, накатываясь, постепенно сносили его начисто. Передо мной открывались неведомые дали – тихие лагуны тропических островов с пальмами на берегу, одинокий парусник вдали у горизонта и необъятный простор океана. Но когда я уставал мечтать и приходил в себя, я видел перед собой снова неумолимый серый забор…"
В пионерлагере Слава самостоятельно научился плавать, а в десять лет на спор переплыл Иртыш, едва не погибнув под винтом проплывающего мимо судна. В пятнадцать лет сбежал в Ленинград, чтобы устроиться юнгой на Балтийский флот.
"Родители уехали, Слава остался на попечении бабушки с дедушкой. Они недоглядели – и Славе удалось какими-то правдами и неправдами добраться до Питера. Конечно, юнгой его не взяли, ведь никаких документов у него не было, – рассказывает Елена Генделева-Курилова. – Призывная комиссия ему отказала. Но Славу не так-то просто было остановить".
Юный Слава Курилов с родителями
Отслужив в армии, Курилов подал документы в Ленинградское мореходное училище. А когда из-за проблем со зрением его "забраковала" приемная комиссия, – поступил в Гидрометеорологический институт на специальность "океанограф". После окончания вуза он работал инженером-гидрологом на Байкале, жил в избушке неподалеку от поселка на острове Ольхон. В его обязанности входил сбор информации с 13 метеостанций у северной части озера. Курилов говорил, что больше всего в этой работе ценил возможность полного уединения.
Остров Ольхон на Байкале
Затем Курилова, молодого и перспективного специалиста, пригласили в Геленджик на Черном море, в подводную исследовательскую лабораторию "Черномор".
"Возглавлял лабораторию Анатолий Викторович Майер. Он обучал команду океанографов выживанию в море. Они по две недели жили, как полулюди-полурыбы, как акванавты, на глубине в 30 метров. Большую часть времени проводили под водой и даже ночевали на скале, чтобы утром снова броситься в воду, – рассказывает Генделева-Курилова. – Слава провел под водой более двух тысяч часов – это его зафиксированный стаж аквалангиста. Майер учил ребят правильно действовать в экстремальных ситуациях: например, когда начинался шторм, они на крохотной лодочке неслись к берегу прямо на скалы. Одно неверное решение, секунда промедления могли стоить жизни".
Через несколько лет, стоя на верхней палубе лайнера "Советский Союз", Курилов не испугается надвигающегося шторма, а наоборот, использует его в своих интересах.
"Любой другой человек подумал бы: может, лучше отложить прыжок? Но Слава, наоборот, подсчитал, что огромные океанские волны дают ему дополнительный шанс не разбиться при ударе о воду, – рассказывает вдова Курилова. – С верхней палубы до воды было 14 метров. Штормовая волна могла прибавить или убавить 6 метров высоты, как повезет. Но Славу это не пугало, а радовало".
Станислав Курилов
Исследования команды Майера привлекли внимание знаменитого океанографа Жака- Ива Кусто: он пригласил советских коллег из "Черномора" совершить совместную экспедицию через Тихий океан к берегам Туниса.
"Ради этого проекта Слава окончил штурманские курсы. Он готовился три года. Но в Институте океанологии начались интриги. И сам Майер слишком выделялся, и его команда тоже всем стояла как кость поперек горла. Они были чересчур известными и независимыми. Такая вольница никому не была нужна, – рассказывает Генделева-Курилова. – Многим не понравилось и то, что их заметил и пригласил Кусто. В итоге в экспедицию отправили другого человека".
Вскоре работа с "подводным домом" прекратилась, а группу водолазов Майера разогнали. Стала призрачной и мечта Курилова о заграничной поездке. Он и до "Черномора" каждые три года подавал документы на выезд на границу, но каждый раз получал отказ. Отец Курилова в годы войны побывал в плену, а сам Станислав считался неблагонадежным, поскольку учил английский и практиковал йогу – странные увлечения для советского человека. Кроме того, родная сестра Курилова жила в капстране: она вышла замуж за индийского студента, с которым познакомилась во время учебы, и уехала с ним сначала в Индию, а затем в капиталистическую Канаду. Курилов рассказывал, что во время очередного посещения ОВИРа он случайно увидел свое личное дело: на нем стояла печать: "Посещение зарубежных стран считаем нецелесообразным".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Вплавь из СССР: Петр Патрушев в 1962 году проплыл 35 км по Черному морю от Батуми до Турции"Слава записал тогда: "Я наблюдал, как корабли моих мечтаний уходили за горизонт один за другим". Все, что было интересно, что радовало в жизни – все это было остановлено, распущено, разбито, закрыто под ключ… Это был какой-то серьезнейший кризис внешней жизни. Она зашла в тупик, и перспективы были самые унылые", – рассказывает его вдова.
Однако 15 ноября 1973 года тогдашней гражданской жене Курилова Жанне попалось на глаза объявление в "Вечернем Ленинграде". Жителей города приглашали в круиз на лайнере "Советский Союз", "из зимы в лето" – в плавание к экватору через Тихий океан и тропические моря.
"Тур на круизном лайнере стоил диких денег – 350 рублей (почти три зарплаты научного сотрудника в институте – ред.) Это была огромная сумма. Но Жанна видела, как душит Славу ситуация, в которой он оказался. И она нашла эти деньги и послала его в этот круиз, – рассказывает Генделева-Курилова. – Но взяла с него слово, что он не совершит никаких безумств: Жанна предполагала, что от Славы можно ожидать нечто в этом роде".
Сам Курилов написал про свое путешествие на лайнере так:
"Меньше всего лайнер был приспособлен для побега – как хорошая, добротная тюрьма. Линия борта шла от палубы не по прямой вниз, как у всех судов, а закруглялась "бочонком"– если кто и вывалится за борт, то упадет не в воду, а на округлость борта. Все иллюминаторы поворачивались на диаметральной оси, разделявшей круглое отверстие на две части. Я надеялся незаметно отправиться за борт через один из них, но это полукруглое отверстие годилось разве что для годовалого ребенка! Чуть ниже ватерлинии по обе стороны судна от носа и до кормы были приварены подводные металлические крылья шириной полтора метра. Для прыжка с борта нужно было бы разбежаться по палубе и нырнуть ласточкой, чтобы войти в воду как можно дальше от корпуса и этих крыльев. Такой прыжок трудно выполнить с верхних палуб, где есть разбег, – высота их превышала двадцать метров, и на ходу это мог сделать разве только Тарзан".
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ: Бежал от коммунистов и строил самолеты на куриной ферме: история взлета Игоря Сикорского"После тщательного осмотра кормы лайнера глазами будущего беглеца я понял, что прыгать можно только в двух местах: между лопастью гигантского винта и концами подводных крыльев, там, где струя воды отбрасывается от корпуса. На корме главной палубы, возможно, не будет туристов — у самого борта стояли баки с мусором. Расстояние до воды отсюда было метров четырнадцать. Мне приходилось много раз прыгать в море со скал десятиметровой высоты или с надстроек небольших судов. Но с такой большой высоты, на скорости..."
13 декабря Курилов совершил тот самый прыжок с борта "Советского Союза". В книге он пишет, что в тот момент в океане не было никаких огней: ни луны, ни звезд. Прыгая, он думал, что ему предстоит проплыть до ближайшего острова Филиппин лишь около 17 км. При этом возможности спокойно изучить маршрут у него не было – карту ему увидеть удалось лишь мельком. Также у него не было с собой компаса.
В итоге расстояние до берега оказалось почти вдвое больше, к тому же беглеца отнесло в океан течением. Плыть до берега пришлось около 100 км: на это Курилов потратил три ночи и два долгих дня. Его спасло не только то, что он отлично плавал, но и то, что он серьезно увлекался йогой: это тоже помогло ему сконцентрироваться и преодолеть себя и океан.
"На Байкале, на острове Ольхон, Слава практиковал йогу по 12 часов в день. Отдавал ей все свободное время. Если нужно было отвлекаться на работу, то занимался, сколько уж получалось, но не меньше 4 часов в день. – рассказывает Генделева-Курилова. – А в 1973 году, незадолго до побега, у Славы были как раз очень интенсивные практики. Он открыл для себя новые уровни в йоге, совершенно туда погрузился. Это одна из причин, почему он был невероятно физически сильным и выносливым человеком".
В своей книге Курилов писал, что для того, чтобы выжить в океане, в первую очередь ему нужно было победить страх, а чтобы оставаться в сознании, нужно было удерживать ритм движения и дыхания. За маршрутом он пытался следить по звездам.
"Лайнер стремительно удалялся. Я чувствовал огромное облегчение – ведь только что я ушел живым и невредимым от страшного вращающегося винта, – писал Курилов в книге "Один в океане". – И я наконец полностью осознал, что совершенно один в океане. Помощи ждать неоткуда. И у меня почти нет шансов добраться до берега живым. В этот момент мой разум ехидно заметил: "Зато ты теперь окончательно свободен! Разве не этого ты так страстно желал?!"
Когда Курилов доплыл до филиппинского острова Сиаргао, за три дня его тело покрылось светящимся планктоном и начало фосфоресцировать, светиться голубым цветом. Сам беглец вспоминал, что, когда очутился на суше, он танцевал сиртаки от счастья.
Остров Сиаргао на Филиппинах
Его увидели рыбаки из поселка Генерал Луна и доложили о находке властям. Ни документов, ни денег у Курилова не было, поэтому его отправили в тюрьму, где содержали нелегальных мигрантов и бродяг.
"Поначалу в Славе подозревали советского шпиона. Его допрашивали, причем очень серьезно. А потом переправили в форт Бонифачо, где начальником тюрьмы был видавший виды подполковник. Он понял, что Слава никакой не шпион, что это не тот тип человека. И они с ним подружились, – рассказывает Генделева-Курилова. – Подполковник даже брал его с собой в походы по местным барам".
"Славе светило просидеть в тюрьме бесконечно долго. Ему сказали: "Найдите родственников, которые за вас заплатят, и тогда мы вас выпустим". Единственной родней за границей была сестра Анжела. Но ее еще нужно было найти в Канаде, – рассказывает вдова. – Но его приятель-подполковник отвел заключенного в канадское посольство, где согласились начать поиски Анжелы и довольно быстро ее нашли. Сестра выступила поручителем и оплатила перелет по маршруту Манила – Токио – Торонто ценой в 2 тысячи долларов".
"Комиссия по эмиграции и депортации Филиппин выдала Славе забавный сертификат: он подтверждал, что это тот самый русский, которого местные рыбаки нашли на берегу острова Сиаргао после того, как он прыгнул с борта советского судна. Когда Слава с этой бумажкой оказался в Канаде, в Министерстве внутренних дел его запомнили надолго. И каждый раз, когда он туда приходил, улыбались: а, мол, этот тот самый, которого нашли рыбаки", – вспоминает Генделева-Курилова.
Ваш браузер не поддерживает HTML5
Как сложилась судьба "молодого советского перебежчика" из Украины
Жизнь в Канаде Курилову пришлось начинать с чистого листа. Он работал в пиццерии, в пекарне, за три доллара в час чистил днища кораблей в порту, но вскоре смог найти работу по специальности: устроился в частную компанию, занимавшуюся продажей оборудования для подводных погружений по всей Америке.
"До богатства и благополучия было далековато. Но Слава уехал не для того, чтобы стать богатым человеком. Для него главное было стать свободным человеком в свободной стране", – подчеркивает Генделева-Курилова.
В своей книге Курилов писал, что больше всего в СССР ему не нравилось то, что все жили в страхе:
"Я жил в государстве, где люди постоянно боялись чего-нибудь. Я видел страх в их глазах, в их позах, в манере говорить друг с другом, постоянно прислушиваясь и оглядываясь. Больше всего это чувствуется в столичных городах, в провинции отчаяние и безнадежность ощущаются меньше. Трудно поверить, что в стране существует множество здоровых, сильных мужчин, объятых постоянным страхом, трудно жить среди них".
В 1985 году в Тель-Авиве Курилов познакомился с журналисткой Еленой Генделевой. Они поженились, после чего он переехал в Израиль и устроился в Институт океанографии в Хайфе.
Станислав Курилов с Еленой Генделевой
В январе 1998 года Курилов участвовал в водолазных работах на Кинерете, более известном в России как Тивериадское озеро. Освобождая от рыболовных сетей аппаратуру, установленную на дне, он запутался в сетях и выработал весь воздух.
"Слава очень испугался. Темнота, сети – это была ситуация, очень похожая на смерть. И он понял: это смерть предупреждает о своем приходе", – рассказывает его вдова. И это действительно было так: погружение в Кинерете 29 января стало для Курилова последним: в тот день на поверхность он уже не поднялся.
Изначально интервью опубликовано на сайте Сибирь.Реалии