Десять лет назад в России началась реформа здравоохранения. Ее тогда называли оптимизацией, и отвечала за нее Татьяна Голикова – бывший министр здравоохранения. Сейчас она занимает должность вице-премьера и возглавляет оперативный штаб по борьбе с коронавирусом. Реформой власти остались недовольны.
Девять лет оптимизации российского здравоохранения привели к провалу – именно так охарактеризовал ситуацию Владимир Путин летом прошлого года. "Пациенты справедливо жалуются на плохие условия, очереди к врачам-специалистам и их нехватку. Медицинские работники, в свою очередь, недовольны уровнем заработной платы и высокой нагрузкой", – сказал он тогда.
Мы связались с президентом "Лиги защиты врачей" Семеном Гальпериным, чтобы выяснить, насколько реформа повлияла на борьбу с коронавирусом сейчас.
– Фактически мы получили то, к чему долго шли. Если до этого удавалось худо-бедно скрывать итоги здравоохранения, то, конечно, эпидемия проявила все самые негативные последствия. Когда реформа проводилась, никто не думал, к чему она приведет на самом деле. Ведь даже тогда основные претензии, кстати, работников здравоохранения к руководству, к Минздраву, к чиновникам состояли в том, что никто не мог указать, что будет через год, через пять-десять лет. Никто не мог знать, в какой системе здравоохранения мы будем жить.
Уничтожалась старая система, разваливались государственные учреждения здравоохранения, а дальше все было туманно. Вот сейчас мы выплыли из этого тумана и опустились на самое дно. Мы предупреждали еще в 2014-2015 годах, когда начались массовые сокращения в первую очередь в московских медицинских учреждениях, что страна окажется на грани гуманитарной катастрофы. И вот фактически мы сейчас в нее вошли.
Никто не понес ответственности, и не было заявлено, что мы вернем систему здравоохранения
Самое печальное, что несмотря на то, что в прошлом году на самом верху вплоть до президента было признано, что реформа провалена, что у нас провал в первую очередь в первичном звене здравоохранения – то, за что всегда цеплялись наши реформаторы, – но никто не указал, кто виновен во всей этой разрухе. Никто не понес ответственности, и не было заявлено, что мы будем все-таки восстанавливать эти провалы и вернем систему здравоохранения.
– А кто виновен? Почему России не удалось оптимизировать [систему здравоохранения]? У всех стран получается, а у России не получилось?
– Здесь вопрос в том, какая ставилась задача. Я помню, когда в Испании объявили о массовом сокращении системы здравоохранения, там просто вышли на улицу врачи, и они смогли повлиять на то, чтобы отменили эту реформу. А в России это не удавалось. В России была четко поставлена задача. С одной стороны, нужно было сэкономить, а с другой стороны – подкормить тех, кто участвует в этой реформе.
Вертикаль власти рассчитана на то, что нужно подкармливать тех, кто составляет опору. Опору в системе здравоохранения составляет пирамида чиновников
Понимаете, у нас такая система – вертикаль власти рассчитана на то, что нужно подкармливать тех, кто составляет опору. А опору в системе здравоохранения составляет пирамида чиновников: от главных врачей и их заместителей, от региональных чиновников и до самого верха.
Вы упомянули Голикову как министра, но я скажу, что в основном эта реформа происходила уже при Веронике Скворцовой, и именно она руководила российским здравоохранением все эти годы, особенно в период последних шести лет, когда полностью уничтожались целые отрасли, системно закрывались медицинские учреждения. Ее сейчас сняли с должности министра, но поставили на новую ответственную должность – руководить ФМБА, одним из центральных системных учреждений здравоохранения России. То есть фактически она не понесла никакой ответственности.
В Москве, которая понесла наиболее тяжелый урон в результате этой оптимизации, тогда был такой великий оптимизатор Леонид Печатников – он занимал должность заместителя мэра по социальной работе, по всей социальной функции. Он действительно был снят с должности, он ушел из чиновников, но тоже было расследование дел, в которых он участвовал, в частности коррупционные дела, связанные с госзакупками, с массовыми ремонтами, исчезали деньги во время уничтожения больниц. Но фактически делу ход не дан до сих пор. И он сейчас руководит учебной организацией, он декан, учит молодых специалистов, как заниматься бизнесом на государственной должности.
– Есть какая-нибудь надежда, что после коронавируса все окончательно поймут недостатки, что нужно сделать что-то нормальное, и будут что-то менять?
Сейчас врачей идеализируют, а два месяца назад врачей называли убийцами
– У меня очень большие сомнения, что что-то изменится. Хотелось бы, чтобы это хотя бы повлияло на отношение к врачам. Сейчас врачей идеализируют, можно сказать, с экранов телевизоров, говорят об их героизме и так далее. А буквально два месяца назад врачей называли убийцами. Шло "дело врачей" по всей стране, и активно привлекались к уголовной ответственности медработники, врачи в первую очередь, за так называемые врачебные ошибки. Я бы хотел надеяться, что эта история положит конец хотя бы уголовному преследованию врачей.
По данным на 17 апреля, в России за последние сутки зафиксировали 4070 новых случаев коронавируса, общее число заболевших – 32 008 человек, сообщили в оперативном штабе по борьбе с коронавирусом.
Число умерших за все время эпидемии выросло до 273.
