Верховная Рада Украины утвердила назначение депутата от "Слуги народа" Андрея Костина на должность генпрокурора. Костин в прошлом претендовал на должность главы Специализированной антикоррупционной прокуратуры, однако общественные организации говорили, что его репутация сомнительна.
О том, что значит это назначение, мы поговорили с юристкой, бывшей представительницей Украины в Венецианской комиссии Мариной Ставнийчук.
— Много читала о деятельности Костина на посту главы комитета. Активисты критикуют его за то, что он должен был провести судебную реформу, но, по их мнению, саботировал ее. Согласны ли вы с такой оценкой?
— Есть такое мнение. Во всяком случае, судебная реформа при президенте [Владимире] Зеленском, когда комитетом по правовой политике руководил господин Костин, на самом деле, серьезно пробуксовывала. И не было найдено консенсусных решений, которые дали бы возможность продвигать судебную реформу вперед, не было, по сути дела, серьезного прорыва.
— Как я поняла, речь о том, что Костин и другие депутаты переписывали законопроекты и занижали роль экспертов в принятии решений по ВККС, что вроде как противоречит Венецианской комиссии.
— Скажу так, Венецианская комиссия рекомендовала Украине паритетное участие представителей судейского корпуса и в деятельности, скажем, той же Высшей квалификационной комиссии, и в деятельности Высшего совета правосудия. Экспертное сообщество достаточно широко представлено, скажем, в организации подбора судей. Должна сказать, что как раз эти изменения в законодательство были проведены, в том числе в ключевой закон о судоустройстве и статусе судей, были произведены на прежнем этапе. И поэтому как раз этот момент навряд ли соответствует абсолютно действительности. Более того, я скажу, что эксперты, те, которые лоббировали свое представительство, сегодня "доэкспертировались", входят в состав и Высшего совета правосудия, претендуют на участие в Высшей квалификационной комиссии. Поэтому это достаточно спорно. Но что для меня главное – то, что не было очевидного прорыва в совершенствовании судебной власти, в повышении качества эффективности работы судебной власти, это очевидно при господине Костине.
— В списки "Слуги народа", как я понимаю, Костина рекомендовал Андрей Ермак, как и на эту должность, и много сейчас говорится о связи нового генпрокурора с офисом президента. Как вы считаете, это справедливо?
— На самом деле неприятен сам факт, что сегодня я читаю новости, что кандидатуру Костина согласовал господин Ермак и подал президент Зеленский. На самом деле уже сама такая подача определенными СМИ информации о рекомендации назначения Костина генеральным прокурором уже имеет такой неприятный оттенок.
С другой стороны, мы понимаем комментарий [Михаила] Подоляка, который, очевидно, от имени офиса президента говорил, что кандидатура Костина подана исключительно из объективных обстоятельств, что он профессионален, что он пользуется авторитетом, он безукоризненно работал днем и ночью, в том числе и в переговорной группе в начале войны, и показал себя как эффективный и подготовленный юрист.
Но, очевидно, что Костин есть член президентской команды, он изначально занимал один из ключевых постов в Верховной Раде Украины в правовой сфере. Чужому человеку, неблизкому человеку, безусловно, такой важный пост на самом деле не был бы поручен в парламенте, потому что от главы комитета по правовой политике, по сути дела, зависела эта правовая политика монобольшинства на протяжении всех этих лет. Мы понимаем, что это человек президентской команды. Он является членом президентской команды, и для меня очевидно, что он будет играть в командную игру.
К сожалению, политическая практика политических назначений на одну из ключевых должностей не только в правовой сфере, а в политико-правовой сфере, в государстве, на должность генерального прокурора, продолжает быть негативной. Такой, какой она была и раньше. Политические назначенцы занимают должности, которые должны занимать люди, не связанные теми или иными узами политической команды, корпоративными связями.
— Андрей Костин, по сути, идет по стопам Ирины Венедиктовой. Он занял ее место в комитете, а теперь и должность генпрокурора. Она ведь тоже человек Зеленского. То есть просто заменили одного "своего" на другого?
— Мне кажется, что, к сожалению, можно говорить и так. Я понимаю, что "скамейка запасных" у президента Зеленского достаточно сокращена. К сожалению, президент Зеленский ограничил сам себя тем кругом кандидатур, который, во-первых, согласовывает руководство офиса президента, и тех, которые связаны политически с Владимиром Зеленским. Если бы мы говорили о строительстве действительно правового государства, демократического государства, безусловно, Украине нужен генеральный прокурор, который политически не связан с командой президента. Одни и те же грабли уже несколько раз подряд и для президента Зеленского.
— Назначение генпрокурора – это всегда, получается, политическое решение в отличие от главы САП, где действует конкурсная система. Есть ли вообще вероятность, что в такой системе власти будут выбирать независимого от себя человека?
— Я скажу, что достаточно много лет этому вопросу в ходе судебной реформы в стране уделялось особое внимание. И, к сожалению, политические силы, будь то при президенте Зеленском, будь то при президенте [Петре] Порошенко – оба говорят о том, что делают сверхэффективные шаги в совершенствовании судебной власти, – все же не решили этот ключевой вопрос. Рекомендации Венецианской комиссии были связаны с тем, чтобы все-таки уйти от политического назначения на должность генерального прокурора. К сожалению, когда была реформа 2016 года, реформа судебной власти Петра Порошенко, механизм, который предусмотрен по большому счету Конституцией Украины, когда на назначение президентом на должность генерального прокурора должно быть согласие парламента, эта норма, к сожалению, осталась в Конституции Украины. И механизм, который, по сути дела, ориентирован на политические назначения, казалось бы, на эту независимую в государстве должность, все же остался. И тут многое зависит от того, насколько высок уровень ответственности и правовой культуры у самого президента Украины, который имеет право назначать генерального прокурора при соответствующем согласии в парламенте, насколько президент страны готов на такую должность подать кандидатуру, которая политически не заангажирована на него персонально, на его окружение, если хотите, или на его политическую команду. Мне бы хотелось, чтобы Украина показала пример правового государства и чтобы мы отошли от этой очень неправильной практики для государства. Но пока тенденция сохраняется.
— Есть мнение, что пока в Украине идет война, не нужно отвлекаться на внутриполитические распри и власть должна быть единой.
— Дело в том, что по факту в Украине действительно идет война. Я сто раз за последние месяцы говорила о том, что есть необходимость в соответствии с Конституцией огласить состояние войны в Украине. К сожалению, власть этого не сделала до теперешнего времени, только введено военное положение. Консолидация действительно нужна, но эта консолидация должна в своей основе иметь здоровое начало, потому что вопросы правовой культуры, вопросы наведения правового порядка в стране абсолютно соответствуют задачам победы в войне. И если это правильно артикулируется в стране, то только для того, чтобы не было монополии власти, в том числе и на правоохранительную деятельность. Это очень важно с точки зрения ее нормального функционирования. А дальше, по сути дела, материалы деятельности правоохранительной системы ложатся в основу и действия судебной реформы, судебной власти и судебных органов. И очень важно, особенно в военное время, чтобы правоохранительные органы действовали объективно, на основании Конституции и законов. И я далека от мысли, что это можно сделать только в том случае, если генеральным прокурором будет исключительно член президентской команды. Если на должности генерального прокурора будет специалист своего дела, имеющий опыт, имеющий знания в правоохранительной сфере, этого достаточно для того, чтобы Генеральная прокуратура и соответствующая система в нашем государстве работали объективно.
— Формально Костин подходит по критериям: он юрист, адвокат. То есть это знакомая ему специализация. Как вы считаете, он подходит для этой должности?
— Отвечая на вопрос по экспертам, я сказала о том, что те претензии, которые предъявляла ему, скажем, квазиэкспертная среда – в основном это были те организации в гражданском обществе, которые работали, как правило, на иностранные гранты – у них претензии, что якобы все делалось для того, чтобы они не были представлены. На мой взгляд, это не совсем так. Костин, да, он был председателем парламентского комитета, который действительно как юрист работал в соответствии со своей специальностью, со своими знаниями, очевидно, раз он назначен парламентом на эту должность. Для меня этот вопрос тоже важен, хотя я отметила, что особых прорывов в правовой политике государства, в подготовке законодательных актов, которые бы соответствовали эффективности реформ судебной власти, правоохранительных органов, той же антикоррупционной структуры, я, например, не увидела. Но это же всегда субъективно. Тем не менее, если говорить объективно, он был председателем профильного комитета для генеральной прокуратуры. С этой стороны можно говорить о том, что его кандидатура соответствует. Но важен и другой момент. И на весах, по сути дела, эти подходы однозначны: с одной стороны, человек должен быть профессионалом, а с другой стороны, человек все-таки должен быть оторван от политической команды, которая представляет по большому счету президента, правительство, парламентское монобольшинство. Но тем не менее та тенденция, которая начиналась далеко не сегодня, продолжена президентом Зеленским. В который раз на должность генерального прокурора назначен человек политической команды, человек, который близок к офису президента, к его руководителю, к президенту.
