Петр Андрющенко, советник мэра Мариуполя, в эфире Настоящего Времени прокомментировал приезд в оккупированный город российского президента Владимира Путина. Поездка происходила ночью, с Путиным встречались жители нового квартала, из которого не видно руин уничтоженного города, но и во время этой встречи с "благонадежными" мариупольцами кто-то крикнул: "Все это неправда! Это все напоказ!"
— Известно ли вам, кто эта женщина, которая выкрикнула во время встречи Путина с жителями Мариуполя фразу "Это все неправда, это все напоказ"?
— Не скажу. Потому что сейчас начну рассказывать про женщину – а закончит она в ФСБ. Пусть она остается неизвестной, просто окликом из окна. В принципе, это достаточно странно даже для нас, что это там прозвучало, не буду греха таить и кругами ходить. Мы понимаем категорию людей, которые живут в этом новом квартале: они там особо подобранные, скажем прямо, благонадежные, отфильтрованные, замеченные в поддержке российского режима. Такая концентрация пророссийского населения Мариуполя в одной точке. Поэтому пусть она пока останется неизвестной. Я думаю, на все свое время. Но тем не менее кто-то что-то да услышал.
— А кто эти люди, которые общались с Путиным?
— У нас их называют "почекунами": те люди, которые ждали "русский мир". Люди с 2014 года с абсолютно пророссийскими взглядами, с абсолютно безнаказанным сепаратизмом, к сожалению, – вот теперь благодарят за то, что сделано с Мариуполем, в том числе с их домами. Но тут есть один нюанс очень важный: во-первых, уже сказали и действительно это так, все эти люди – активные участники мародерства, которое было в Мариуполе, началось в момент этой фазы войны и, собственно, не заканчивается по сегодняшний день.
— У вас есть подтверждение этому?
— Да, безусловно. Мы стараемся не оперировать непроверенной информацией, фейками и громкими заголовками, потому что контрпропаганда – это хорошо, конечно, но правда работает эффективнее. Здесь опять же такой нюанс: как только появилось это видео с этими благодарностями, мариупольцы опознали всех, кто принимал в этом участие, в течение 15 минут. Потом целый день вместе мы, в том числе в контакте с нашим мариупольским сопротивлением, получали дополнительные данные, перепроверяли их, насколько это было возможно. Поэтому тут сомнений вообще никаких нет. В принципе, эти люди "пришли к успеху": их уровень жизни не изменился в худшую сторону, изменился в лучшую. Теперь им стало доступно абсолютно бесплатно то, что можно забрать у людей, которые долго и напряженно работали для того, чтобы что-то накопить. Это та самая мариупольская часть, за которую нам очень стыдно, с одной стороны. С другой стороны, она есть, их до 10% в городе на сегодняшний день остается. Что поделать – надо было агрессивнее наказывать [за сепаратизм] начиная с 2014 года.
— Ваша версия: почему это все [приезд Путина] происходило ночью?
— Да тут просто все: днем что показывать – руины? Мы понимаем, что ночью камера технически не фиксирует в сложном освещении то, что происходит на улицах. Можно увидеть только то, на чем ты сфокусирован и что подсвечено. Поэтому весь город пропадает. Учитывая, что он ехал по проспекту Мира – половины проспекта Мира уже нет. А то, что осталось, показывать вообще страшно, потому что это сгоревшие руины. Если бы даже были условные сумерки, то это все было бы видно. А так мы видим на картинке Путина за рулем машины, или кто там его изображал, мы видим то, что выхватывают фары по центральному проспекту, то что подсвечено, там где плюс-минус нормально все выглядит, и все. Нет другого пути спрятать то, что он же и натворил своим приказом, все эти следы преступлений, как просто показать это ночью. Тут не надо отворачиваться, искать удобные ракурсы.
С другой стороны, такой кортеж днем в городе будет заметен. С точки зрения того, как они организовывали безопасность, насколько мы понимаем, им бы пришлось перекрывать улицы. Перекрывать улицы в городе, в котором достаточно оружия, в котором точно есть партизаны, – такое себе мероприятие. Плюс это занимает определенное время. Я больше чем уверен, что они прекрасно понимают возможности наших Вооруженных сил. То есть поехал кортеж в точку А – понятно, через какие места он проедет, и можно за этим наблюдать. Теоретически можно обеспечить кару небесную с неба: был Путин, и нет Путина. Они это прекрасно понимают. Ночью в Мариуполе пусто на улицах, даже до комендантского часа уже пусто, потому что небезопасно. Эти все составляющие внешние и составляющие безопасности – и, видимо, было принято решение именно в ночное время [организовать это]. Вертолет приземлился ориентировочно часов в 19, то есть это закат. Мариуполь – город южный, приморский, от заката до полной темноты буквально 10 минут на самом деле. Поэтому – знали, что делали.
— Хочу спросить о ваших личных ощущениях – у вас как у жителя Мариуполя, который был вынужден выехать из родного города из-за войны, из-за российской агрессии. Что чувствовали, когда смотрели на это?
— Ничего, вот честно, ничего. Ну приехал и приехал, уехал и уехал. Единственное чувство: жалко, что не там. Знаю, где там взять РПГ и не промазать, что называется. И таких, как я, – еще тысяч сто-двести мариупольцев точно есть. Такие чувства. Просто ненавидеть уже больше, чем ненавидишь, невозможно. А чувство отвращения есть. Эта мразь своими грязными руками прикоснулась уже напрямую к родному городу. Брезгливость – пожалуй, это самое большое, самое главное чувство, которое возникло в этот момент.
