Фильм "Миротворцы. Первая миссия" рассказывает об украинской миротворческой миссии UNPROFOR во время войны в Боснии и Герцеговине в 1992-1995 годах. Сорежиссеры картины Мирослав Гай и Валентина Охлопкова нашли офицеров миссии и прошли с ними по тем местам, где стоял батальон UNPROFOR. Наиболее волнующие сцены фильма – встречи украинских ветеранов с теми, кого они спасли. Тогда украинцам удалось эвакуировать из мусульманского анклава Жепа более 9000 мирных жителей, тем самым предотвратив резню, подобную той, которую Ратко Младич ранее устроил в Сребренице.
Мирослав Гай закончил театральную мастерскую Александра Кочнева и Киевский институт театрального искусства им. Карпенко-Карого. Работал креативным продюсером на телеканале СТБ, снимался в кино, играл в театре. Основал компанию Mir&Co Production, выпускающую документальные фильмы. Сейчас он на фронте.
Мы поговорили с Мирославом о неизвестных страницах украинской военной истории, о несправедливом отношении к миротворцам и о том, как им удалось не допустить геноцид.
– Как вы начали работу над "Первой миссией"?
– Мой соавтор Валентина Охлопкова была мотором процесса. Несколько лет назад она показала мне книгу о наших миротворцах во время войны в Абхазии [в советское время – автономная республика в составе Грузии – НВ] в 1992 году. Оказалось, о той миссии в Украине мало кто знает. Я дал добро на съемки. Так появились "Миротворцы в горах Сванетии" – начало документального цикла. Валентина ездила с нами в Грузию, искала героев. Но я понял, что в целом участие Украины в миротворческих операциях не раскрыто.
Браться за тему, которую другие обошли вниманием, – крайне интересно. Через призму нашей сегодняшней войны снять кино, которое в будущем будут смотреть студенты университетов, исследователи, военные. Так что мы попробовали задокументировать, хоть и спустя многие годы, воспоминания свидетелей и участников тех событий. Есть много фото и видео, которые исчезают, пленка сыпется. На цифровых носителях эта хроника останется в нашем фильме намного дольше. По нашим работам можно будет потом проводить занятия, изучать военную историю Украины.
– А почему вы именно второй фильм назвали "Первая миссия"?
– Потому что это первая миссия под мандатом ООН. Мы ведем речь о пребывании нашего батальона в Боснии и Герцеговине, конкретно в анклаве Жепа, где украинцы смогли предотвратить вторую Сребреницу. Мы нашли героев, которые были там. Отвезли их в Боснию и прошлись по всем местам, где пребывал миротворческий батальон, нашли людей, которые с ними дружили, общались, тех, кого они спасли. Сняли с ними интервью тоже.
Для меня было важно привезти украинских военных на места событий – это побуждает вспоминать, вызывает сильные эмоции. В обоих фильмах я использовал прием – неожиданная встреча спасенных со спасителями через 25 лет. Наблюдаю, как они вспоминают те события, как относятся друг к другу, как плачут вместе. Этот прием я кладу в основу каждого фильма про миротворцев.
– Когда я смотрел "Первую миссию", то меня преследовал один вопрос: почему защитить население не вышло у голландских миротворцев и вышло у наших? Ведь у наших тоже были связаны руки, они тоже не могли применять оружие.
– Да, наши были в очень сложном положении, но они знали о событиях в Сребренице и понимали, чего ждать. Потому командирами на местах принимались решения, чтобы ничего подобного не допустить. Кроме того, наши миротворцы был в более крепких отношениях с местными. У нас были определенные проблемы с обеспечением и у людей тоже, поэтому они часто делились едой и помогали друг другу. Появилось очень много неформальных связей. Плюс инициатива на местах.
– Вы хорошо поддерживаете напряжение – хотя и знаешь, чем все закончилось, все равно волнуешься.
– То, что наши парни пережили, – настоящий героизм. Ведь роты этого батальона были разбросаны по анклавам, имели проблемы со связью, с логистикой, в отличие от тех же голландцев или других иностранных контингентов. Надо учесть, что мы тогда были еще армией советского типа. Но наш батальон, как я уже сказал, был с местными в очень близких и теплых отношениях. Плюс близость языков, сходство менталитетов, постсоветского образа жизни. То есть наши были больше готовы к этой миссии морально и ментально. Мы этих людей понимали, они не были для нас какими-то гражданскими из чужой далекой культуры, которых можно оставить, как это сделали голландцы.
– Когда ближе к финалу появляется список украинских военных, погибших в Боснии, то понимаешь, что это была, по сути, полноценная война.
– Совершенно верно. Миссия в Боснии – это первая война Украины времен независимости. Но мы чтим героев, которые гибнут в сегодняшней войне с Россией, а эти военнослужащие неоправданно забыты. С ними поступили несправедливо. И если мы хотим быть мощным независимым государством, просто быть людьми, то должны вспомнить их имена, отдать им надлежащие почести.
– Что дала Украине эта миссия?
– Здесь нельзя не заметить, что подобные миссии часто устраивали из-за политической конъюнктуры. Но благодаря им множество наших военных получило грандиозный опыт сотрудничества с другими армиями мира. Очень многие из них стали преподавателями в академиях и университетах, действующими офицерами, вводили знаменитые стандарты НАТО, новые, несоветские подходы, чем приблизили нас к более современным методам ведения войны.
– Будете ли вы продолжать цикл о миротворцах?
– Давайте выживем сначала. Я мечтаю, чтобы война закончилась и я демобилизовался. Украина была широко представлена и в других миротворческих операциях, так что я хотел бы, если хватит сил, вдохновения и финансирования, если позволит мировая обстановка, рассказать еще про четыре-пять миссий. Там тоже есть потрясающие истории.
– А свой нынешний опыт думаете отобразить на экране?
– Он уже отображается. Потому что каждый снимает кино о себе или через себя. Мы уже выпустили фильм "Братья по оружию" про войну в 2014-16 годах. Сейчас я получаю дополнительное образование, чтобы такие фильмы делать более профессионально. Я смотрю глазами документалиста, но еще и глазами человека, имеющего военную профессию, понимающего, как устроена армия. Во-вторых, мы сняли и снимаем художественные фильмы, которые сейчас, увы, не могут попасть в прокат. Но они выйдут в свет.
– Спасибо вам. Берегите себя. Спасибо, что защищаете.
– Да ну, о чем вы говорите. Просто мы все оказались здесь, в это время.
