14 октября стало известно, что российские силовики завели дело в отношении Михаила Ходорковского и еще 22 членов "Антивоенного комитета России". Комитет был создан 27 февраля 2022 года, через несколько дней после вторжения России в Украину, группой российских оппозиционных деятелей: все его члены сейчас находятся за границей. Они объявили своей целью борьбу с режимом Путина, который считают диктатурой, и необходимость привлечь Кремль к ответственности за развязанную им войну с Украиной.
ФСБ РФ завела дело на членов комитета по статьям о "насильственном захвате власти" (статья 278 УК) и организации "террористического" сообщества и участии в нем (части 1 и 2 статьи 205.4 УК). Это крайне серьезные статьи, а упомянутые в них преступления УК РФ относит к категории "особо тяжких". Наказание по ним составляет до 20 лет лишения свободы, а в отдельных случаях — до пожизненного срока. С практической точки зрения эти дела также делают невозможными поездки российских оппозиционеров не только в Россию, но и во многие другие страны, с которыми у России действуют соглашения о выдаче, а также приведут к арест их счетов и собственности в России и их последующей конфискации.
Среди фигурантов дела, кроме Ходорковского:
- бывший премьер-министр Михаил Касьянов,
- чемпион мира по шахматам Гарри Каспаров,
- политик Леонид Гозман,
- галерист Марат Гельман,
- политик Владимир Кара-Мурза,
- журналист Виктор Шендерович,
- экс-депутат Госдумы Дмитрий Гудков,
- актер Артур Смольянинов,
- политолог Екатерина Шульман,
- бизнесмен Евгений Чичваркин,
- экономист Сергей Алексашенко,
- бизнесмен Борис Зимин,
- главред "Новой газеты Европа" Кирилл Мартынов,
- политик Максим Резник.
Это не первая попытка привлечь к ответственности российских оппозиционеров, выступающих против Путина и войны с Украиной. Ранее почти все перечисленные после начала войны были признаны "иностранными агентами", а на многих были заведены уголовные дела о "неисполнении обязанностей иноагента" и "военных фейках". "Фейками" власти России в частности считают любые сообщения о военных преступлениях России в Украине. В январе 2024 года Генеральная прокуратура РФ внесла Антивоенный комитет в реестр "нежелательных" в России организаций, что также подразумевает уголовное наказание за сотрудничество с организацией.
По заявлениям ФСБ, оно считает "захватом власти" в частности заявления представителей Антивоенного комитета о "необходимости ликвидации действующей власти России". Комитет считает режим Путина диктатурой и неоднократно обращал внимание на нелегитимность новых сроков Путина и фальсификацию им выборов. Аналогичное дело о "захвате власти" в соседней с Россией Беларуси заведено на Светлану Тихановскую и других представителей белорусской оппозиции.
"Кроме того, Ходорковский и другие участники организации, финансируют признанные в РФ террористическими украинские военизированные националистические подразделения, а также ведут рекрутинговую деятельность по набору лиц в эти формирования для последующей реализации замысла по захвату власти в РФ силовым путем", – утверждается в пресс-релизе российской спецслужбы. В отношении Михаила Ходорковского ФСБ также возбудила дело о публичных призывах к осуществлению террористической деятельности (статья 205.2 УК).
*****
Как новые уголовные дела изменят жизнь членов Антивоенного комитета и почему дело заведено именно сейчас? Настоящее Время поговорил об этом с бывшим депутатом Госдумы Дмитрием Гудковым, галеристом Маратом Гельманом и главредом издания "Новая Газета Европа" Кириллом Мартыновым. Все единодушно склонились к тому, что "триггером" уголовного дела стало признание российской оппозиции в Парламентской ассамблее Совета Европы и начало сотрудничества с ней в рамках специальной платформы, аналогично тому, как ЕС сотрудничает со Светланой Тихановской. Подробности этого сотрудничества Настоящему Времени ранее рассказывал Владимир Кара-Мурза:
Гудков: "Мы никакое не правительство в изгнании"
"Мы как раз были в Страсбурге (заседания ПАСЕ проходят во Дворце Европы в этом городе) с Кириллом Мартыновым и узнали, что ПАСЕ проголосовала за создание платформы российских демократических сил, — рассказывает Дмитрий Гудков. — И мы тогда уже обсудили, что в ближайшее время российская власть ответит нам каким-нибудь подобным делом. Ну, в общем-то: что ожидали, то и произошло. Объективно это, конечно, реакция на международное признание демократических сил в ПАСЕ. До решения ПАСЕ о сотрудничестве с нами мы там работали в личном качестве: как известные россияне, эмигранты, диссиденты и так далее. А когда было принято решение о начале работы с платформой российских демсил — это было уже международное признание, создание института. Создание института повышает нашу роль и наши возможности. Поэтому это, конечно, ответ Кремля на, по сути, создание нами альтернативы сегодняшней власти".
"И естественно, в Кремле, ФСБ видят в признании нас ПАСЕ серьезную угрозу. Потому что они (российская власть уничтожают все мосты России с Западом, а мы эти мостики строим, — подчеркивает Гудков. — Но мы, конечно, никакое не "правительство в изгнании". Просто формальная площадка в ПАСЕ дает нам гораздо более широкие возможности для работы".
"Они (российская власть) очень боятся появления хоть какой-то альтернативы себе. Потому что эта альтернатива в конечном итоге может рано или поздно стать точкой притяжения в том числе части каких-то элит, — отдельно замечает оппозиционер. — И поэтому им надо сразу повесить на нас ярлык "террористов", людей, которые осуществляют "насильственный захват власти" — для того, чтобы все контакты с нами для многих людей были невозможны. Чтобы какие то нейтральные фигуры, известные предприниматели, музыканты, актеры, которые пока соблюдает нейтралитет, просто не примкнули к антивоенному движению. Замечу, что они завели дело на Антивоенный комитет в целом, то есть им не важно, кто туда входит. Это делается для того, чтобы было стремно к нам присоединиться".
"Забавно, да, что в России журналисты, писатели, актеры становятся "экстремистами" и" "террористами". У нас Акунин "террорист", а какой-нибудь там условный маньяк Битцевского парка, который после "СВО" пришел и кого-нибудь съел или убил, — они в России герои", — также замечает Гудков.
Гудков подчеркивает, что в ПАСЕ российская оппозиция занимается вопросами санкций и помощи россиянам:
"В основном мы занимаемся защитой прав россиян. Нам надо помогать тем людям, которые находятся в миграции, либо которые будут выезжать из России, в легализации, в решении разных вопросов, связанных с получением визы, открытием счета и прочее. Также мы будем помогать и выбивать деньги для работы независимых СМИ, потому что контрпропаганда — это важное направление, — перечисляет он то, чем занимается Антивоенный комитет. — Конечно, санкционная политика. Мы хотим, чтобы был новый дизайн санкций в отношении России эффективнее бил по режиму, а не по гражданам РФ. Ну и еще нужна стратегия о том, какое мы видим будущее постпутинской России, и как, что должна делать Европа, что должен делать Запад для того, чтобы такой поворот, разворот был возможен в будущем".
Гудков отдельно говорит, что это уже третье уголовное дело в отношении него в России, и чем больше власти в России заводят "террористических" дел против оппозиции, тем меньше к ним уровень доверия, как на Западе, так и в России.
"Чем больше людей власть признает террористами, тем снижается уровень рисков для каждого. Когда ты один единственный с "мишенью" на голове, то мы знаем, что обычно происходит. А так решать какие-то вопросы, связанные с легализацией, конечно будет чуть сложнее: ведь информация о "терроризме" сейчас пойдет в банки, а там комплайенс работает тупо и прямолинейно, — замечает он. — Но в целом, слава богу, мы находимся в местах безопасных и уже давно не посещаем те страны, которые выдают России".
Гельман: "Антивоенный комитет не занимается терроризмом: по большому счёту это нынешняя власть — террорист"
"Это была ожидаемая новость: наши успехи (в ПАСЕ) не остались незамеченными для администрации президента, для власти. Потому что мы занимаем фактически их кабинеты, мы занимаем их место. И в Парламентской ассамблее Совета Европы Россия теперь будет, не путинская, а, условно говоря, антипутинская. И с января начнётся наше представительство в ПАСЕ, и видимо, они видят в этом угрозу" для себя", — согласен с Гудковым и Мартыновым галерист Марат Гельман.
"Мы безусловно считаем одной из наших целей смену власти в России. Но терроризм как метод мы, конечно же, отвергаем, — подчеркивает арт-деятель. — Мы просто считаем, что нынешняя власть нелегитимна, что она должна уйти. Но Антивоенный комитет не берёт в руки оружие, не занимается терроризмом как таковым. По большому счёту это именно нынешняя власть — террорист. А мы как раз мирные граждане, которые вынуждены были уехать от этого террориста туда, где он не может нас достать".
"Российские власти фактически сами через институт "иноагентов" и через институт уголовных дел сформировали модель гражданского общества России, который сегодня представительствует от имени России в мире, — также говорит он. — Путин фактически представительствует в мире только от имени границ России или от имени Кремля, или от имени вооружённых людей. А от имени России представительствуют другие люди".
"Я уже нахожусь в списке "экстремистов" и "террористов" в России, и я также "иноагент", — замечает Гельман в связи с новым уголовным делом. — Какие это проблемы для меня теперь означает? Ну, надо подумать, поговорить с родными, успокоить семью, что всё нормально, что они нас не достанут. Несмотря на то, что отношения с Россией Интерпол практически полностью прекратил, терроризм — это та статья, по которой они всё ещё взаимодействуют, и это осложняет жизнь. Например, я хотел делать выставку в Казахстане. Значит, наверное, как-то это буду делать заочно, без моего личного присутствия, потому что страны, которые близки сегодня к Путину, становятся для меня, наверное, невъездными".
Мартынов: "Самое большое раздражение у российских властей вызывает готовность говорить на языке международного права"
Кирилл Мартынов также считает, что триггером дела против Антивоенного комитета стали договоренности российской оппозиции с ПАСЕ. А также их стремление наказать Путина и его сподвижников за военные преступления, совершенные в Украине.
"Конечно, когда мы шли договариваться о постоянной российской платформе в ПАСЕ, было понятно, что российские власти вряд ли оставят это незамеченным. Так оно и случилось, и, видимо, был дан какой-то очень быстрый приказ: буквально неделя прошла с тех пор, как Парламентская ассамблея Совета Европы проголосовала за то, что вообще с россиянами можно разговаривать на официальном уровне. И вот мы видим последствия: статьи довольно экзотические", — иронизирует Мартынов по поводу дела Антивоенного комитета. — Совсем уж экзотика — это, конечно, "захват власти". Видимо, так российские власти прореагировали на попытку создавать институты, которые представляют россиян и при этом не подчиняются Путину. Так они восприняли россиян, которые самоорганизовались и заявили, что на самом деле огромное количество наших соотечественников ни один официальный орган Российской Федерации сейчас не представляет".
"Мы получили подтверждение своего существования от официального органа на территории Европы, от Совета Европы. И, конечно, это российских властей беспокоит. Это означает, что запущен, по крайней мере, на символическом уровне, некоторый процесс, который может привести к тому, что в целом легальность нынешней российской власти будет поставлена под сомнение", — также замечает Мартынов. — И в тот момент, когда власть Путина подойдет к концу, когда будет запущен процесс транзита власти, (а это рано или поздно случится), российским властям нужно будет как-то стремиться к тому, чтобы как-то чуть более-менее нормализовать ситуацию, выстроить заново отношения с западными соседями, с западными странами. И вот в этот момент все усилия по созданию альтернативных институтов и площадок, которые представляют антивоенных россиян, могут стать уже очень серьезной угрозой для путинизма. Потому что игнорировать их будет невозможно".
"Конечно, Европа будет увязывать послевоенную и послепутинскую нормализацию отношений с проведением в России честных выборов. И, конечно, структуры, которые сейчас создаются в иммиграции, будут тщательно документировать все действия режима, все законы, которые они создают, все военные преступления, все репрессии против российских граждан, — предупреждает Мартынов. — Поэтому я думаю, уголовное дело заведено для того, чтобы показать, что российские власти готовы самым жестким способом преследовать людей, которые заявили фактически, что Путин и все его государство сегодня нас не представляют. Очевидно, это сделано для того чтобы россияне максимально дистанцировались от любых попыток представительства, которые идут не через Путина".
"И я также думаю, что самое большое раздражение у российских властей вызывает именно наша открытая готовность говорить на языке международного права. Потому что российское право давно порвало связи с каким-то просто здравым смыслом, — подчеркивает Мартынов. — Они, напомню, считают российскими не только оккупированные территории, но и те, которые никогда не находились под российской оккупацией, как город Запорожье. И в этом мире живут ФСБшники, в этом мире живет Путин. А мы туда с ними не пошли. Напомню, что самое важное, что есть в Берлинской декларации, — это тезис про территориальный суверенитет Украины. Антивоенный комитет поэтому и антивоенный, что мы признаем и уважаем Украину как государство и считаем, что Украина, разумеется, жертва агрессии".
"И мы начинаем этот разговор про будущее страны, про будущее России с вопроса признания международного права и международно признанных границ Украины, и никакого другого варианта здесь в принципе быть не может. Вы можете быть какими угодно замечательными оппозиционерами, но если вы начинаете разговор с сомнений в международном праве, то дальше с вами, в общем, говорить довольно тяжело на уровне европейских организаций", — подчеркивает Мартынов.
