"Частная военная компания Вагнера" прекратила вербовать заключенных на войну против Украины. Об этом заявил глава ЧВК Евгений Пригожин. Он утверждает, что перед теми заключенными, которые уже воюют, все обязательства будут выполнены. Видимо, имеются в виду обещания о помиловании.
Пригожин начал вербовать заключенных летом прошлого года. В некоторые колонии он приезжал лично. По данным российской правозащитницы Ольги Романовой, в ЧВК записались порядка пятидесяти тысяч заключенных. Накануне в интервью Настоящему Времени Ольга Романова рассказала, что вербовкой теперь занимается Министерство обороны России. Владимир Путин своим указом разрешил отправлять на фронт лиц с непогашенной судимостью.
Ситуацию вокруг заявления Пригожина и возможной второй волны мобилизации в России Настоящему Времени прокомментировал политолог Аббас Галлямов.
– Буквально на этой неделе журналисты "Медиазоны" узнали, что "ЧВК Вагнера" зимой начала новую волну вербовки заключенных. Сейчас Пригожин говорит, что все, ЧВК больше этим не занимается. Где здесь правда?
– Правда в том, что там царит хаос, бардак. И то, что актуально сегодня, перестает быть актуальным завтра. Иногда даже так: то, что актуально утром, перестает быть актуальным вечером. Решения принимаются, отменяются, интерпретируются так, как кому-то выгодно. Когда система приходит в упадок, когда она накануне коллапса, это всегда так бывает. Если вы почитаете о том, как это было во время революции 1917 года или в преддверии революции 1905 года. Те, кто участвовал в этих событиях, они их примерно так и описывали. Все чувствуют ослабление Путина.
Вся система держалась на Путине – он был главным модератором. И вот модератор в значительной степени ослаб. Все видят, что он перестает контролировать ход событий, что он растерялся, он не знает, как действовать. Он может назначить Суровикина, отодвинув Лапина и Герасимова, а потом через два-три месяца вернуть Лапина, поставить назад Герасимова и опустить Суровикина, может поручить курировать вопросы материального снабжения армии Мишустину и буквально через полтора-два месяца создать параллельную структуру под руководством Медведева, которые начинают друг с другом конкурировать.
Элементы хаоса привносятся в систему самим Путиным. Он растерян, он не знает, что делать. Сейчас ему кажется, что Пригожин на коне, Пригожин силен, надо его усиливать. А потом он смотрит на активность Пригожина и в какой-то момент понимает, что Пригожин своей активностью приносит ему больше вреда, чем пользы, и думает: "Почему я все свои яйца свалил в корзину Пригожина?"
– Пригожин сам заявил о том, что ЧВК больше не занимается вербовкой заключенных. Зачем ему может быть это нужно? Это же его главная визитная карточка была за весь минувший год.
– Пригожин очень амбициозный и эмоциональный, он очень часто делает вещи без необходимости, просто им движут амбиции. Люди в таком состоянии сплошь и рядом совершают ошибки. И вполне возможно, что Пригожин просто чувствует, что ситуация развивается не в правильном направлении. Это стало понятно в декабре, когда Путин вернул Лапина и поставил командовать операцией Герасимова, которых Пригожин крыл матом, и, наоборот, Суровикина, которого Пригожин рассматривал в качестве своего армейского союзника, понизил. И тогда стало понятно, что у Пригожина уже появились какие-то проблемы. После этого Пригожин занервничал. Помните, как он доказывал, что именно его бойцы взяли Бахмут и что там армейцев и рядом не стояло? Это же прямо по-детски выглядело. Очевидно, что на кону было что-то такое очень серьезное, Пригожин нервничал и вел себя, как капризный ребенок: "Это мы взяли Бахмут, это не они, кроме нас никого не было!"
Солидные люди так себя не ведут. Они не бегают и не кричат: "Это я молодец!” Пригожин так себя вел, его совершенно неоправданные наезды даже на администрацию президента – многие вещи. Было видно, что он просто взвинчен эмоционально и идет ва-банк. Я думаю, что это его заявление – это попытка продемонстрировать Путину, что, дескать, если вы меня сливаете, то я умываю руки, сами разбирайтесь со своей проблемой. Он надеется на то, что Путин его остановит и скажет: "Нет-нет-нет, ты мне нужен". Потому что Пригожин, объективно говоря, до последнего момента был Путину нужен, во всяком случае, Путин сам вел себя так, как будто Пригожин ему нужен, даже, может быть, в какие-то моменты важнее официальной армии. И поэтому Пригожин делает это заявление, вполне возможно просто пытаясь громко хлопнуть дверью, с тем, чтобы его вернули. А может, просто, что называется, "психанул, и все". Если на него посмотреть, достаточно того, что он говорит, что он пишет, чтобы понять, что этот человек не совсем уравновешенный. И он руководствуется в своих действиях сплошь и рядом эмоциями, а не логикой и не разумом.
– Как вам кажется, то, что Минобороны теперь занимается вербовкой заключенных, держат ли власти при этом в голове возможную вторую волну мобилизации?
– Это как раз попытки избежать второй волны мобилизации. То есть совершенно очевидно, что Путин не хочет ее. Первая волна ему в политическом смысле слова обошлась очень дорого. Как только началась первая волна мобилизации, если вы посмотрите на данные, допустим, "Левада-Центра", который измеряет запрос на мир, вы увидите, что, если в сентябре соотношение людей, которые говорили: "Мы за начало мирных переговоров", и тех, кто говорил: "Нет, мы за продолжение войны", было примерно один к одному. А в октябре оно было уже не два к одному, а два с половиной против полутора. То есть цифра дошла в октябре почти до 60% тех, кто за мирные переговоры. А тех, кто за войну до победного конца, эта цифра упала до 34%. Почти 60%, и там 35%, условно говоря, – вот соотношение за один месяц изменилось. То есть запрос на мир резко вырос.
Кремлевские источники сами рассказывали СМИ, это утекало в прессу, о том, что их фокус-группы показали, что мобилизация окончательно сняла табу с темы критики Путина, начинают критиковать лично Путина. То есть сама социальная база режима, на которой режим стоит, стала размываться, она и до этого размывалась в результате самой войны неудачной, экономических проблем и так далее. Но мобилизация это резко ускорила. Поэтому сейчас Путин, чтобы это не повторилось, конечно, взвешивая все эти политические риски, пытается избежать мобилизации. Поэтому вся работа с заключенными и ведется.
Поняв, что возможности Пригожина мобилизовать, вытащить людей из тюрьмы, уже ограничены, потому что он их слишком сильно напугал, его оттуда убрали и поставили армию, которой зэки боятся меньше. Есть надежда, что какое-то количество зэков придет в объятия Минобороны.
