Численность российских войск, введенных на территорию Украины, по состоянию на 6 марта достигла 95% того количества, которое Путин сосредоточил ранее возле украинской границы под видом учений. Такие оценки дает Пентагон. Между тем конвой российской военной техники растянулся на 64 километра по дороге севернее Киева и практически не двигается.
О том, что происходит с российскими войсками в Украине, в эфире Настоящего Времени рассказал Руслан Левиев из Conflict Intelligence Team. Он также рассказал, почему быстрый план по захвату Украины не осуществился, какие потери может нести российская армия и почему колонну российской техники под Киевом не трогают украинские военные.
Об интенсивности боев
— Происходит постоянная ротация: те батальонные тактические группы, которые были разбиты и стали небоеспособными, допустим, потеряв примерно половину из техники либо личного состава, их выводят на территорию России для дальнейшего укомплектования. И мы видим этот процесс.
По части стягивания дополнительных войск – да, мы это видим. Мы видим и в глубинке России поезда, которые везут технику, – мы видели их в Саратовской области, в Приморском крае. Буквально вчера мы написали заметку о ракетных комплексах "Точка-У", которые следовали по Беларуси в сторону границы с Украиной. Это, с одной стороны, может говорить о том, что их будут использовать больше взамен "Искандеров", так как они проще, дешевле и их больше, но при этом у них меньше точности и меньшая дальнобойность. Либо их будут использовать в дополнение к этим самым "Искандерам".
Мы можем отметить отдельные моменты. Мы видели, например, бэтээры, которые окрашены просто в защитный зеленый цвет – не в камуфляж, а просто как будто бы он вышел с завода. Это наводит на мысли, что такая техника была взята из какого-то мобилизационного резерва, что говорит о том, что, скорее всего, часть техники уже кончается и приходится доставать из запасов.
По поводу тех батальонных тактических групп, которые были разбиты, вышли с места боев на территорию России и стоят на границе, мы видим, что их пытаются по новой комплектовать, собирают новых контрактников по всей России, кто остался в пунктах постоянной дислокации, отправляют их на границу, чтобы формировать новые группы и снова бросать их в бой.
— Можно сказать, сколько времени занимает это переукомплектование? Условно, сейчас как будто бы есть ощущение, что интенсивность боев в выходные была гораздо ниже, чем в начале недели. Сколько эта пауза может продолжаться?
— Мы полагаем, что сама пауза возникла не из-за переукомплектования, а по двум причинам. Во-первых, из-за необходимости создать картинку: сама Россия предлагает гуманитарные коридоры, сама Россия начинает режим прекращения огня, поэтому все становится тихо, а это только националисты нарушают режим прекращения огня.
Второй момент: уже прекрасно видно, что быстрый план по захвату Украины не сбылся. Второй план, который до сих пор действует, – это окружение городов и их блокада – таких как Харьков, Мариуполь, Киев, Одесса, возможно, в будущем – он тоже пока захлебывается. Только Мариуполь взят в блокаду. Даже Харьков, который находится практически на границе с Россией, все еще не блокирован. Этот план тоже захлебывается, поскольку войска с земли пытаются подступить, но никак не могут нормально даже до Киева дойти. Поэтому им нужно снабжение, переукомплектование. Это в том числе является необходимостью для такой паузы, некоторого сбавления боевых действий, уменьшения темпа, чтобы переукомплектовать группы, переделать какие-то планы, подвезти боеприпасы и уже бросить силы в новый масштабный бой.
Хотя, с другой стороны, обязательно стоит отметить, что за прошедшую ночь Харьков был резко обстрелян – намного больше, чем за предыдущие дни вообще. За эту ночь Харьков пострадал очень сильно. Было в том числе уничтожено очень много жилых зданий. Сейчас мы анализируем поступающую информацию.
А сама переукомплектовка как таковая – сбор новых контрактников – зависит от того, откуда их везут. Из Наро-Фоминска, например, Ямпольский полк – там им ехать до Белгородской области и переукомплектовываться – это примерно неделя. Из Приморского края, откуда еще и технику везут, – минимум две недели надо ее везти.
"Многие срочники стали контрактниками". Какая атмосфера среди военных
— А можно ли сейчас судить по открытой информации – по тиктоку, по еще каким-то соцсетям – о настроениях в российской армии? Были сообщения, достоверность которых мы в целом не можем оценивать, о том, что военнослужащие рассказывали: "Нас отправили на учения и буквально предупредили за ночь о том, что мы идем воевать с Украиной". Сейчас, когда уже есть понимание, что идет эта война с Украиной, меняются ли настроения в армии у контрактников?
— Да, меняются. Мы видим единичные инциденты, когда, например, группа, которая стояла на границе и видела, что уже происходит на поле боя, что уже это не учения, что это война, более того, те соединения, которые стояли рядом с ними на границе, во многом разбиты, было много погибших и раненых – они это видят, и были инциденты, когда контрактники отказываются идти в бой. Как правило, в этом случае командиры им угрожают, заставляют, возможно, прикладывают какую-то физическую силу для того, чтобы они пошли в бой. Если контрактник в любом случае отказывается, то их куда-то уводят, видимо, начинают какой-то уголовный процесс, арестовывают.
Но пока эти инциденты, когда солдаты готовы прямо нарушить приказ, отказываются идти в бой – они пока очень единичны. Это скорее исключение из правил. Хотя в целом все военные, которые находятся на границе, уже понимают, что происходит: что теперь это точно не учения, что идет война, что много потерь и вообще непонятно, зачем эта война. Поэтому моральный дух достаточно низкий сейчас.
— То есть они не мотивированы?
— Они, безусловно, не мотивированы. Они и не готовились к тому, что это будет война. Они готовились к тому, что будут учения, что настанет 20 февраля и они поедут домой.
Другой момент – все это время, пока они стояли на границе, уже тогда была проблема со снабжением, и многие из них были банально голодными и жили в ужасающих условиях: кто в спортзалах, кто в ужасных палатках на улице. Это дополнительно демотивировало дух.
Плюс есть значительная часть доли так называемых контрактников – это тех людей, кто служил срочную службу, и им сказали: "Будут учения, давайте вы сейчас подпишете контракт, а мы вас по этому контракту отправим на границу на учения. Учения закончатся, мы разорвем с вами контракт – что предусмотрено, потому что это испытательный срок – а вы получится за два-три месяца этих учений хорошие деньги как контрактник и вернетесь домой обратно с деньгами как срочник, как дембель". Многие на это повелись, многих просто шантажом, обманом заставили подписать этот контракт. Поэтому мы сейчас видим в том числе многих недавних срочников, которые формально сейчас стали контрактниками, но это молодые парни – 18-19 лет – которые даже стрелять особо не умеют, что уж говорить про воевать.
"Не меньше пяти тысяч раненых, около двух тысяч убитых". Какие потери у России
— А как-то можно оценить потери? Я даже говорю не только про убитых российских солдат, но и про раненых. Из Крыма приходили сообщения о том, что там в больницах трех городов в аннексированном Крыму находятся от тысячи до полутора тысяч военных. Мы видели сообщения о том, что раненых свозят в Беларусь – в Гомель и в Мозырь. Можно ли оценивать количество раненых?
— Да, у нас есть свои некоторые оценки. Более того, мы видим, что задействованы госпитали не только в Беларуси и в Крыму, но мы видим привоз раненых и в Москву, в Воронеж, Санкт-Петербург. Привоз раненых есть уже и в глубине России. Наши оценки по раненым и убитым, как правило, как всегда ниже, чем заявляют другие, потому что мы, называя цифры, стараемся их аргументировать, потому что если у нас спросят: "Почему вы называете именно такую цифру" – мы готовы ее доказывать. А если называют цифру в 10 тысяч погибших или раненых, то нам нечем эти цифры доказывать, поэтому у нас свои цифры.
На данный момент я бы сказал, что по раненым, наверное, не меньше пяти тысяч точно есть. Убитых уже больше тысячи, скорее всего, около полутора тысяч – приближается к двум тысячам. Именно военных, не считая Росгвардии.
— Я правильно понимаю, что ваша техника подсчета основана на анализе видеозаписи, то есть сколько людей раненых или убитых вы увидели на этих видеозаписях, столько вы и записываете в потери?
— Не совсем так. Мы не могли посчитать пять тысяч раненых человек визуально по видео. Скорее мы видим на видеозаписях, как едут определенные колонны, мы видели, куда они выдвигались, мы видели последствия боев, мы видели, насколько сильно разбита колонна, сколько там пленных, сколько может быть раненых и погибших. Это первый момент. А дальше мы сравниваем с оценкой того, сколько батальонных тактических групп сейчас остаются на поле боя и сколько вышло.
Как только батальонная тактическая группа теряет порядка половины техники либо личного состава, она становится небоеспособной, она выходит обратно в тыл. И, соответственно, понятно, что батальонная тактическая группа определенного соединения вышла обратно в Россию. А мы получаем об этом сведения, значит, как минимум до половины личного состава – это потери: часть из них убиты, часть из них ранены. И сравнивая все эти цифры, мы можем аргументировать, доказать, что сейчас значительно больше тысячи погибших, скорее всего, больше полутора тысяч – около двух тысяч – и порядка пяти тысяч раненых точно есть.
Почему такие большие потери
— Руслан, я хотел спросить про заявление, которое прозвучало от сенатора Людмилы Нарусовой. Она, выступая на Совете Федерации, говорила как раз о тех срочниках, которых заставили подписать контракт или подписали за них. Она сказала, что из роты в 100 человек вернулось только четыре. Как ты думаешь, это возможная ситуация, что из роты на переукомплектование может в России возвращаться четыре военных, потому что все остальные убиты или ранены? Насколько эти цифры реалистичны? И, главное, почему так происходит?
— Безусловно, такое возможно, потому что дальше в бой они бросаются не ротами, а батальонными тактическими группами. Батальонная тактическая группа – это в среднем порядка 700 человек. И если батальонная тактическая группа вышла из поля боя обратно в тыл в Россию, значит, ее потери до 300-400 человек – это раненые и убитые. Соответственно, вполне могут быть отдельные инциденты по отдельным ротам, когда из конкретного соединения, из конкретной роты из 100 человек вернулись целыми только четыре. Это вполне реальный вариант. Мы не знаем конкретно эту историю, про которую она говорит, но я более чем уверен, что, скорее всего, это правда.
А происходит это потому, что нет нормальной координации между отдельными соединениями на поле боя, они увязают в пробках, они дезориентированы, они пользуются гражданскими радиочастотами, из-за чего их легко прослушивать и выявлять. У них проблемы со снабжением, с топливом, с продовольствием – это тоже деморализует их боевой дух и подготовку. Соответственно, они становятся все более и более уязвимыми для ударов украинских сил. Поэтому и такие высокие потери.
Самосвалы с буквой Z
— В выходные появилось видео, которое мы не показывали в нашем эфире, но там была колонна техники, которая передвигалась по железной дороге. И с этим знаком Z было много невоенной техники – совершенно бытовые коммунальные автомобили, какие-то автобусы. Вы видели это видео, понимаете, о чем речь?
— Мы видели такую же гражданскую технику с буквами Z не на поезде, а в Беларуси. Нам присылают видеозаписи регулярно разные очевидцы, просят не выкладывать в интернет, но для того, чтобы мы знали, они присылают нам видеозаписи. Например, в Беларуси мы таких колонн видели много. Что нас больше всего удивило – это самосвалы с буквой Z, которые целой колонной едут по Беларуси в сторону границы с Украиной. Мы вообще не представляем, для чего могут требоваться самосвалы. Если автобусы и какие-то "Газели" еще можно понять – это может быть перевозка раненых и даже убитых, перевозка личного состава – то по самосвалам вообще нет идей.
Но в целом у нас есть предположение, но мы его пока не можем доказать, что когда мы видим именно гражданскую технику с буквами Z, которая едет в сторону поля боя, то, скорее всего, это для войск Национальной гвардии. У армии все-таки есть свой специальный транспорт для вывоза раненых, погибших и так далее.
— А зачем вообще помечать технику, особенно гражданского вида?
— Раньше эти отметки, которые были еще с самого начала боя, означали военный округ. И было понятно, зачем отмечать военный округ. Есть, например, группа войск "Юг", как мы его называем, – это те, которые зашли с Крыма на Херсонскую область, повернули на Мариуполь, повернули в сторону Николаева, – это одно соединение. Соответственно, у них отдельный знак условный. И командующий отсматривает либо видеозаписи, либо еще как-то с земли и может понимать, где их соединения, не потерялись ли какие-то их подразделения и так далее. Раньше было так. Но потом, когда война развернулась уже по полной и прошло уже несколько дней, пропагандисты решили взять другое значение этих букв, что Z – это "За победу" или что-то такое. И Z превратилась из маркировки военного округа в георгиевскую ленточку – в такой символ пропаганды. Поэтому, скорее всего, когда мы видим Z на гражданской технике, – это уже не обозначение отдельного соединения, отдельного направления, отдельного военного округа, а скорее маркировка – как на солдатах белые ленточки.
Почему колонна российской военной техники стоит под Киевом
— Я хотел еще спросить по поводу этой колонны техники, которая, по данным Maxar Technologies, стоит в 25 километрах от центра Киева – это то, что мы видели несколько дней назад. Некоторые украинские СМИ писали, что у этой техники есть проблемы со снабжением, там нет горючего, плюс кто-то писал, что она увязла в грязи, кто-то писал, что она стоит в том числе между жилыми домами по этой трассе. Что известно про эту колонну, есть ли у этой колонны шансы дойти до столицы?
— Эта колонна действительно стоит там уже несколько дней и не особо продвигается, действительно она очень проблемная. Действительно мы полагаем, что там есть проблемы с топливом. Проблема ведь в том, что дорога узкая – всего по одной полосе в каждую сторону, и с севера наступать на Киев – это сложное направление. Техники очень много – там тысячи единиц техники. И вот представьте, они едут колонной, и если где-то впереди или в середине колонны машина банально сломалась, то она моментально становится очень серьезным препятствием для всей колонны позади.
— Неужели там такие узкие дороги?
— Насколько мы видим по тем же спутниковым снимкам, эти колонны стоят именно на двухполосной дороге – по одной полосе в каждую сторону. Так это видно на спутниковых снимках. Это не в черте города, где дорога шириной с МКАД, а именно трасса – типичная узкая дорога. Поэтому если у машины кончилось топливо или она сломалась, а поломки военной техники – это вообще очень частая вещь, то она моментально начинает тормозить весь транспорт, который позади, а его там тысячи. А если их несколько, то все становится в непреодолимую пробку. И более того, если нужно вызвать подмогу – топливозаправщик или ремонтно-эксплуатационную машину, которые починят и заправят сломавшийся в колонне автомобиль, – то такой спасательной машине тоже нужно каким-то образом проехать ровно по этой же дороге. А ровно эта же дорога этими же машинами и забита. Получается самоблокирующаяся ситуация, когда сами себя выручить не могут. В теории они могут бросить сломавшиеся машины и машины с кончившимся топливом, как-то слить оставшееся топливо в отдельные единицы машин и поехать дальше. Но пока они стоят и стоят.
— А вообще понятно, в чем был смысл такую большую колонну туда гнать с одного направления?
— Во-первых, это такое шапкозакидательство: "Мы быстро сейчас доедем до Киева и возьмем его быстро". В итоге этого не получилось. Даже те же кадыровцы, которые стоят под Гостомелем, как мы видим, все еще в боях особо не участвовали, как мы полагаем. Как стояли под Гостомелем – так и стоят.
С той же самой колонной, видимо, изначально был план, что они быстро доедут до Киева, Киев к тому моменту будет взят и нужно будет просто его окружить, чего не случилось. А дальше, поскольку не получилось быстро взять Киев, просто север – это будет еще одно направление, с которого будут окружать Киев. Но, в принципе, более-менее с севера они пробиваются, поскольку они доехали до Гостомеля, до Ирпеня, до Бучи. Но в целом дальше вся эта пробка застряла и теперь захлебывается. Но, по крайней мере, они хотя бы там стоят, тем самым они северное направление контролируют, хотя и весьма условно.
— Контролируют – то есть инициатива на их стороне?
— В том плане, что, например, если к северу от Киева какому-нибудь городу понадобится снабжение, помощь и прочее, то, скорее всего, украинские силы явно к таким городам уже не смогут проехать, потому что они поедут, по сути, в тыл врага, потому что там находится куча российской техники.
Если с северо-запада от Киева – город Макаров, ближе к Житомиру – там ситуация для украинских сил все-таки попроще, более проходимая. Поэтому там сейчас постоянно протекают бои, потому что российские силы пытаются зайти еще и с северо-запада от Киева и окружить Киев. А вот на северном направлении, потому что там стоят несколько тысяч машин этой всей техники и, очевидно, с солдатами тоже – там это проблема.
Почему украинская армия не трогает российскую колонну под Киевом
— А что делают эти военные? У них есть еда? Как украинская армия может этой колонне противостоять?
— Что конкретно они там делают, кроме того, как стоят – довольно сложно сказать. Мы оттуда не видели ни тиктоков, ни видеозаписей, ни сообщений. Полагаю, что, скорее всего, они, грубо говоря, сидят и охраняют технику, потому что не могут они бросить тысячи машин. Может, они пытаются получить какие-то дальнейшие указания, рекомендации.
У многих сразу возникает вопрос: а почему тогда Украина их не трогает? Эта колонна – такая хорошая спокойная мишень, стоит на трассе, рядом вроде бы жилых домов нет. Можно спокойно ударить и разбомбить их всех. Почему не трогают? Потому что, скорее всего, все-таки мы не видим того, что не видно не спутниковых снимках – наверняка у колонны все-таки есть прикрытие в виде разных зенитно-ракетных комплексов, таких как "Бук", например. И, соответственно, ВВС Украины не хотят так рисковать, бросая туда летчиков, рискуя тем, что они потеряют очередного летчика, очередной самолет, которых и так не много. Поскольку колонна там застряла и не такую большую опасность представляет, украинских летчиков бросают на другие направления, где ситуация более острая, более тяжелая, где действительно нужно работать. А колонна пока так и стоит нетронутая.
Чья армия успешнее
— Заезжает ли сейчас техника из аннексированного Крыма на территорию Украины?
— Да, безусловно. Более того, они же наладили железнодорожное сообщение с Херсоном. И буквально несколько дней назад мы видели и поезда, и колонны автобусов, которые ехали в Херсон со стороны Крыма. Судя по всему, они подвозили каких-то пророссийских активистов, чтобы устроить пророссийский митинг. Хотя в итоге все обернулось ровно наоборот, потому что в Херсоне вышел довольно-таки масштабный проукраинский митинг. План российских сил не удался.
Но в целом направление с Крыма по югу наиболее успешно из всех направлений, где сейчас наступают российские силы. Они заняли там много территории, они одновременно наступают и к востоку от Крыма – в сторону Мелитополя, Мариуполя, Бердянска. Они наступают одновременно и на север от Крыма – это Энергодар, который сейчас подконтролен России, и дальше в сторону Запорожья. И направление в сторону северо-запада от Крыма – это Херсон, который плюс-минус подконтролен России. И дальше сейчас они пытаются атаковать Николаев, чтобы в дальнейшем выйти на Одессу.
Направления для российских сил достаточно успешные, там уже в занятых городах действуют войска национальной гвардии, а не военные. Но в целом само направление хоть и является успешным, но одновременно и проблемным для этой группировки войск, потому что, как видите, они растянулись сразу по нескольким направлениям. Сколько штурмуют тот же Николаев, а все еще никак и не взяли – ровно по этой причине, что они растянуты по нескольким направлениям.
— Получается, в каждой группировке недостаточно сил?
— Когда так растягиваются на несколько направлений – да, сил получается недостаточно. Плюс, очевидно, неправильная оценка своих сил, успешности своих сил и уровня сопротивления со стороны самих украинских городов. Прекрасно видно, что везде их встречают очень ожесточенно. Даже про тот же Херсон, который плюс-минус под контролем российских сил, нам сами местные жители говорят, что в городе сейчас русских нет, потому что они не рискуют постоянно там находиться, предпочитают просто стоять по кольцевой дороге и контролировать въезды в город, тем самым обрезать от украинских сил. Но в самом городе они постоянно не рискуют быть, потому что прекрасно понимают, что на них могут напасть местные силы территориальной обороны, которых сложно отличить от обычных мирных граждан, потому что нередко они не носят военную форму, могут напасть какие-нибудь партизаны. Поэтому российские военные постоянно пребывать в Херсоне не рискуют сейчас.
— А может ли российская армия завозить военную технику железной дорогой с территории аннексированного Крыма на материковую Украину?
— Если мы говорим про сторону Херсона, например, то да.
— То есть там есть железнодорожные пути, которые не были уничтожены после событий 2014 года?
— Либо они не были уничтожены, либо их быстро сейчас восстановили, потому что мы уже видели функционирующий поезд, который вез технику из Крыма в город Херсон. До Херсона железнодорожное сообщение теперь есть – мы это можем утверждать.
— Сейчас украинские военные сообщают, что сегодня ночью был нанесен удар по аэропорту Чернобаевка рядом с Херсоном. Якобы в этом аэропорту находились 30 российских вертолетов, якобы этот аэропорт российская армия использовала для базирования там российской техники, российских вертолетов. Это правдоподобно?
— Мы пока не видели визуальной информации для подтверждения этого. Мы, безусловно, видели эти заявления. Но поскольку считается, что Херсон под контролем российских сил, то предположить, что действительно такие вертолеты могли там стоять, – да, это вполне вероятно. Учитывая, что в самом Херсоне действует уже даже не армия, а войска Национальной гвардии, тем самым сама Россия считает, что город точно под их контролем. Соответственно, те же штурмовые вертолеты, которые безуспешно везли десантников из Крыма на Одессу, вполне могли быть перебазированы в Чернобаевку.
— Ты говорил о том, что сейчас к границам с Украиной едут комплексы "Точка-У", которые отличаются меньшей дальностью и меньшей точностью. Что это значит? Что теперь по украинским городам российские военные будут наносить оружием массового поражения или нет?
— Это более неизбирательное оружие. Чем выше точность, тем оно более избирательно, потому что если у вас есть цель – военный объект и вы целитесь в него, то чем более у вас точное оружие, тем больше шансов, что вы попадете именно в военный объект. А чем у вас меньше точность, тем более неизбирательным у вас оружие становится. Военное преступление в любом случае является военным преступлением, если вы попадаете еще и по городу, по жилой инфраструктуре, но сами последствия становятся тяжелее. Гораздо выше риск гибели мирного населения и так далее.
В первые дни в основном старались бомбить именно более точными комплексами – такими как "Искандер", ракеты "Калибр". Но, судя по всему, боезапасы ракет для этих комплексов заканчиваются, и переходят к более устаревшим, более дешевым комплексам – таким как "Точка-У". Их единичное применение мы уже видели, в том числе мы видели останки ракетной части "Точка-У" в Мариуполе. Многие тогда заявили, что это точно украинская ракета, потому что якобы Россия сняла с вооружения "Точку-У", что неправда. Мы уже несколько раз приводили доказательства, что в 47-й ракетной бригаде из города Кореновск в Краснодарском крае все еще остались комплексы "Точка-У", несмотря на то, что в январе они были перевооружены на "Искандеры". И явно по Мариуполю применила "Точку-У" именно 47-я ракетная бригада. А теперь будут массово применять и по другим городам, поскольку мы видели их подвоз из Беларуси в сторону Украины.
