В Украине в прокат вышла картина "Атлантида" Валентина Васяновича. После победы в конкурсе Orizzonti Венецианского фестиваля, выдвижения на "Оскар" и показа на десятках кинофорумов по всему миру фильм смогут увидеть на родине режиссера.
Валентин Васянович родился 21 июля 1971 г. в Житомире, учился в Музыкальном училище имени Виктора Косенко, в КНУКТиТ имени И. К. Карпенко-Карого (специальность "оператор, режиссер документального фильма") и в Школе режиссерского мастерства Анджея Вайды. Снимать начал в 1998 г. .
"Атлантида" – четвертый полный метр режиссера. Это мрачная антиутопия о будущем, в котором российско-украинский вооруженный конфликт закончился победой Украины, однако регион остается травмированным до самых основ – здесь нет питьевой воды, земля заражена солями и химикатами, а люди переживают посттравматические стрессовые расстройства.
Главный герой картины Сергей (Андрей Рымарук) после смерти своего лучшего друга присоединяется к добровольческим отрядам "Черного тюльпана" – реально существующей украинской организации, занимающейся эксгумацией тел военных. Здесь он знакомится с парамедиком Катей (Людмила Билека) и между ними зарождаются чувства. Актеры сами прошли войну и отчасти в фильме играют самих себя.
Мы поговорили с режиссером о том, как родилась идея картины, что общего у кино и музыки и чем его привлекают непрофессиональные актеры.
– Валентин, начало карьеры у тебя отнюдь не кинематографическое. Что ты делал в музыкальном училище?
– Мой отец – композитор и дирижер. Руководил филармонией, Житомирским областным музыкально-драматическим театром. Так что я в 14 лет пошел в училище на класс фортепиано. Вступить с фамилией Васянович было очень просто. Мне все нравилось, кроме требования ежедневно без выходных заниматься по 4 часа, чтобы сдать программу.
– Хоть какая-то польза от этого получилась?
– Думаю, это воспитало определенный характер. А еще там хорошо преподавали общие дисциплины – историю музыки, изобразительное искусство. Я потом, когда вступил в Карпенко-Карого, понял, что музыкальное и драматическое произведение подчинены одним и тем же законам. После полифонии и сонатной формы я эти законы знал наизусть, понимал и визуальное искусство, и литературу.
– Почему выбрал кино?
– Отец очень любил фотографию, имел несколько камер. С техникой и материалами под рукой я рано начал снимать. А когда отец после поездки в Киев привез правила поступления на кинофакультет Киевского института имени Карпенко-Карого, я понял, что это для меня. На первой консультации мне сказали: "Ты не умеешь фотографировать". Я спросил: "А что надо [уметь]?" – "Композиция для начала". Уехал, почитал книг по композиции. За полгода у меня набралось немало сносных фото. Папа, когда узнал, что я наконец поступил на кинофакультет, расплакался. Он понимал, что как музыкант, да еще в Житомире, я не состоюсь.
– На Карпенко-Карого твое обучение не закончилось, была еще школа Вайды. Что она тебе дала?
– В первую очередь - работу с актерами. Я даже не знал, что такое актеры, как с ними взаимодействовать. Они тогда, конечно, уничтожили меня эмоционально. Актер по природе – раб, а режиссер – хозяин. Если хозяин слаб, то раб залезает хозяину на голову. Вот они мне это и устроили. Но этот мучительный опыт мне очень помог. А второй итог – к материалу надо подходить аналитически, мотивировать каждое слово и каждый поступок. Я ведь также не знал, что такое сценарий.
Но должен сказать, что разница между украинскими и польскими актерами огромная. Там они опытные, хорошая театральная школа, есть выбор и поэтому иначе себя ведут. А здесь снимают нечасто, актеры на все согласны, чтобы их не выгнали.
– Был страх, когда ты взялся за первый фильм?
– "На память" (первая картина Васяновича – НВ) – о моей семье, поэтому никакого страха. Я приехал в Житомир и попросил брата, сестру, маму, папу делать определенные действия. Получил от съемок много радости. Ты молодой, у тебя масса энергии и конкретная цель – и тебя ничего не беспокоит, ты гений.
– Легкость дебютанта.
– Первые фильмы я делал ради удовольствия, не собирался даже заниматься кино. Отношение изменилось, когда получил в Клермон-Ферране приз жюри за "Против солнца". После того мне как раз предложили учиться в школе Вайды. Все произошло вовремя.
– Переход к игровому кинематографу дался легко? Для многих документалистов это недостижимый барьер.
– Во всех моих документальных фильмах есть игровые элементы. Я просил героев конкретно для меня что-то сделать перед камерой. Просто далее я также работал уже с актерами.
– Как родилась "Атлантида"?
– Замысел появился после того, как я увидел съемку Вадима Илькова (оператор и режиссер-документалист – НВ). Я ему помогал готовить проект, ездил в Мариуполь. Вадим хотел подавать его на финансирование Госкино, но в итоге не сложилось. Я сам, когда работал в журнале "Весь транспорт", объездил юг Украины, фотографируя меткомбинаты, железнодорожные узлы, вагоноремонтные заводы.
Благодаря кадрам Вадима с "Азовсталью", морем и так далее вспомнил это и подумал: "Классные локации. Как раз для кино". А тогда уже шли боевые действия. Я придумал героя, который теряет работу, потому что комбинат закрывают, и должен выбраться из ситуации на фоне нарастающей войны. То есть сначала сценарий писался по канонам жанрового кино. Но меня эта история раздражала именно из-за ее жанровой поверхностности.
– И как ты решил проблему?
– Придумал, что все будет происходить в недалеком будущем. Сразу стало легче, больше воздуха. Далее наткнулся на интервью Георгия Туки – замминистра оккупированных территорий. Он бил тревогу: оккупанты не откачивают воду из шахт, она загрязняет грунтовые воды, и скоро на Донбассе останется соленая пустыня. Меня осенило: вот оно. Мертвая территория, где это уже произошло. Многое определилось по ходу съемок. Диалоги вообще писались на репетициях.
– Почему?
– Я не воевал, в армии не служил, поэтому предлагать военным реплики из своей головы было бы смешно. Решили импровизировать. Они разговаривали, и из этого формировались диалоги. И документальный подход, когда ты просто должен внимательно воспринимать то, что творится перед твоими глазами, тоже помог. Например, вижу на локации маленький экскаватор. Говорю: "Уберите его, он мешает". Вдруг приезжает большой экскаватор и поднимает маленький. Вот оно! Сцена готова. И так если не каждый раз, то через раз точно.
– Идея использовать настоящих военных в качестве актеров пришла сразу?
– Мы сознательно искали тех, кто бывал там. Главный герой – разведчик Андрей Рымарук. Он сразу вошел в образ. При этом умеет формулировать мысли, поскольку работал журналистом в прошлом. Его опыт был очень ценным, как и Людмилы Билеки – она сыграла Катю. И они вдвоем еще и сверяли достоверность происходящего. У нас также снималась команда "Черного тюльпана". Они показали нам, как выглядит настоящие трупы. Тяжелый материал... Мы потом им подарили муляжи тел, использованные в фильме, и сваренный для съемок стол для эксгумации - они теперь это используют для обучения.
– Что сейчас делают Андрей и Людмила?
– Мы с Андреем на связи, дружим. Он снялся еще в короткометражке, имеет планы на главную роль в полном метре и на написание сценария. Все, мы его заразили кинематографом.
А Людмила проводит тренинги, учит оказывать первую медицинскую помощь и продвигает бизнес-инициативу: тактические аптечки для военных и гражданских - очень качественные, со всем необходимым.
– Сейчас уже в разгаре съемки твоего нового фильма. О чем он?
– "Отблеск" начинался с жизненной ситуации. Об мое окно ударилась птица, оставив отпечаток – впечатляющую графику до последней детали – каждое перышко со всей структурой. Я сбегал за камерой, снял свою дочь, как она смотрит на этот след, обводит пальчиком. Задумал документальную новеллу о восприятии ребенком смерти, однако все переросло в игровой фильм.
Зерно замысла – общение папы и ребенка о смерти. Сначала героем представлял режиссера, потом – политтехнолога, который, продвигая свою партию, подвергает близкого человека опасности. Но сейчас моя история о хирурге-добровольце, который проходит через плен и возвращается с такой травмой, после которой нет смысла жить дальше. И ближайшим к нему человеком остается дочь. Общаясь, они движутся друг другу навстречу. Он за нее фактически цепляется. Вот в общих чертах.
– А актеры?
– На сей раз профессионалы. Здесь уже достаточно сложная драматургическая конструкция, которую непрофессионалы просто не вытянут.
– Что будешь делать после этих съемок?
– Комедию.
– Неожиданно.
– Даже герой уже есть – конный полицейский, который мечтает стать игроком поло. Он с семьей едет отдохнуть на море. Далее начинается черт-те что. Как у Роя Андерссона, только забавнее. Но тоже непросто.
