Феминизм в Казахстане ассоциируется, как правило, с русскоговорящими жительницами крупных и средних городов. Возможна ли борьба за равноправие в консервативной среде с патриархальным укладом?
"Ваше место на кухне". История Молдир
Постоянные упреки отца в адрес матери, не родившей ему "настоящего наследника", ругань и ссоры в родительском доме. Эти сцены из детства навсегда врезались в память Молдир Албан, старшей из четырех сестер в патриархальной семье, жившей в небольшом городке Алматинской области.
"С детства я начала доказывать всем, особенно своим родителям, что я лучше, чем мальчик. Помогала отцу по хозяйству, на поле с ним пахала, овец пасла, дрова пилила, за скотом ухаживала", – вспоминает Молдир в интервью казахстанской службе Радио Свобода (Радио Азаттык).
Молдир Албан
Ее родители придерживались консервативных взглядов. Они говорили дочерям, что казахская девушка должна быть хозяйственной и скромной, не носить обтягивающую одежду и мини-юбки, громко смеяться и много говорить. О короткой стрижке или косметике не могло быть и речи. И еще девушка не должна быть замечена в плохой компании, иначе "ұят болады" (будет позор), рассказывает Молдир.
В 18-летнем возрасте она пережила сексуальное насилие. Ее изнасиловал одноклассник, позвав в машину "просто поговорить".
"Когда я пришла домой, я еле ходила, все тело болело, меня трясло. Мама была на смене, а отец даже ничего и не заметил, с самого утра пил с бывшим шефом. У меня был шок, и он длился полгода. Я была похожа на робота, отвечала короткими фразами. Боялась зеркал, казалось, что я там увижу что-то страшное. Я сильно похудела, меня мучили кошмары. Мои панические атаки были криками о боли, которые разрывали меня изнутри", – вспоминает Молдир.
Рассказывать о случившемся родным девушка не стала. Говорит, боялась, что отец может расправиться с тем парнем и сесть в тюрьму. Был еще один вариант – свадьба с насильником. Молдир думала, что ее могут выдать замуж за него.
"Меня вытащила подруга, посадив напротив, сказала: "Не отпущу, пока не расскажешь, что с тобой произошло". Мы с ней всю ночь просидели в обнимку, проревели вместе, и мне это помогло выйти из шокового состояния", – говорит Молдир. О судьбе насильника она знает. Он женился, есть дети. Молдир, слышала, что он читает намаз.
После школы она пошла в военную сферу. Работала радисткой в пограничной службе. Там она тоже столкнулась с гендерной дискриминацией.
"Мы каждый год усложняем службу именно из-за женщин, но они все прут и прут в армию. Что вы потеряли здесь? Ваше место на кухне!" – говорил мне один из начальников, – продолжает рассказ Молдир. – Я не пыталась получить какие-то скидки, а наоборот, доказывала всем, что я тоже так могу. Свои вещмешки и автоматы сама таскала во время полевых тренировок. Рукопашный бой, пешие переходы и другие боевые задачи выполняла с удовольствием. На занятиях по "рукопашке" выходила на спарринг с мужчинами".
Службу она оставила. Говорит, из-за домогательств: "В военной сфере и вообще в любой другой системе, мне кажется, это в порядке вещей, что каждый высокопоставленный чин пытается заделать тебя своей собственностью – угрозами, обещаниями или преследованием. Я решила уйти и бороться с этой несправедливостью не только в своем городе, а в стране в целом".
О пережитом в юности изнасиловании Молдир недавно решилась рассказать публично. Ее мать, услышав историю, отреклась от дочери, сказав, что она "умерла" для семьи. Молдир опубликовала открытое письмо к матери в надежде, что та рано или поздно прочтет обращение. Через полгода мать и дочь возобновили общение. Молдир не знает, читала ли ее мама те строки. Думает, что читала. Отец узнал о насилии раньше – Молдир ему рассказала некоторое время спустя после трагедии, когда оправилась от шока. Он принял все молча.
Молдир начала помогать девушкам в своем окружении, в основном, как она говорит, это представительницы "казахской среды", которые столкнулись с насилием.
"Важно просвещать, говорить о правах человека, о личных границах. Важно говорить на тему секса, что у них есть право выбора и есть их личная свобода, и особенно о том, что девушки – не обслуживающий персонал мужчин и их не должны выбирать как с витрины. Обычно как воспитывают у нас девочек? Ты гость этого дома! Твой дом там, где твой муж и его родственники! Неудивительно, что с таким отношением родителей и самих девочек к самим себе мужчины делают с ними все, что хотят", – отмечает Молдир.
"Ноги будут торчать из могилы". Рассказ Жамили
28-летняя Жамиля Касымхан родом из моноэтнической Кызылординской области, где, как считается, сильны консервативные взгляды. Жамиля росла в неполной семье. Мать, занимавшая руководящие должности, одна тянула всю семью, помогала младшим братьям. Дочь пыталась ей подражать, быть самостоятельной. Но постоянно сталкивалась с давлением патриархальной среды. Бабушка воспитывала: женщина не должна переходить дорогу мужчине, мол, это не к добру. Были и другие ограничения. Жамиле говорили, что женщине нельзя желать мужчине доброго пути – иначе дорога будет неудачной. И нельзя поднимать ноги с целью пнуть – а то "ноги будут торчать из могилы".
"Я тогда занималась таэквондо и сказала, что в таком случае ноги всех таэквондисток будут торчать из могилы, – вспоминает Жамиля. – Постепенно я начала думать, что женщины ассоциируются со злом".
Жамиля Касымхан
Замуж Жамиля вышла за парня из Атырау. Семья супруга придерживалась консервативных взглядов. Женщина говорит, что однажды ее, молодую невестку, перед всей родней отчитала тетя мужа – за непристойный вид. Непристойностью родственница посчитала джинсы.
"Муж постоянно буянил, дрался. Сейчас мне кажется, что все эти моменты из детства – когда меня учили быть покорной и быть ниже мужчины, – возможно, повлияли на то, что я вышла замуж за такого человека. Он бил, а я постоянно молчала, потому что думала, что по казахским устоям вернуться [в родительский дом] считалось позором", – рассказывает Жамиля.
Во время очередного домашнего дебоша муж как-то ранил ножом Жамилю и своих родителей. Она написала заявление в полицию. Там сказали, что супругу грозит штраф или административный арест, а потом он вновь вернется домой. Заявление она забрала. Но жить с мужем не стала. Вернулась с сыном в Кызылорду. После пережитого насилия она старалась не давать себя в обиду.
"Однажды один полицейский в резкой форме сказал мне: "Эй, сен, қатын [баба], успокойся!" Я тут же прочитала ему лекцию со ссылкой на 14-ю статью Конституции, по которой никто не может ущемлять по признаку пола", – рассказывает она.
После развода Жамиля стала остро реагировать на случаи дискриминации женщин. Она познакомилась с феминистками из Алматы и начала поддерживать их в борьбе за равноправие.
"Мы на футболке написали, что замараться кровью от месячных – не ұят [позор]. Вышли на центральную площадь [Кызылорды]. Но людей было немного. На казахском языке месячные называются "етеккiр", что переводится как "грязный подол" или "грязь на подоле". Я пыталась до всех донести, что менструация – это не грязь, а ежемесячно происходящий физиологический процесс в организме", – говорит Жамиля.
Участница акции в Кызылорде, посвященной дестигматизации менструации
Она работает в охранном агентстве. Большая часть коллектива – мужчины: "До меня девчонки убирали за мужчинами после обеда, мыли их посуду. И это считалось нормальным. В первый же день я сказала, что каждый должен мыть свою посуду, и убирала только за собой. И с тех пор в мою смену каждый сам моет посуду и убирает за собой".
Жамиля Касымхан помогает девушкам из своего окружения стать увереннее и защищать свои права. Жамиля поддержала свою подругу, которую избил водитель, едва не задавивший ее. Девушки добились, чтобы дело, которое долго расследовали, дошло до суда, и суд в итоге признал мужчину виновным. "Мы набираемся опыта и знаний, чтобы защищать пострадавших от насилия", – говорит она.
Пассивный феминизм
Старшая преподавательница юриспруденции в университете имени Сулеймана Демиреля Айгерим Кусайынкызы изучает тему дискриминации и пишет диссертацию о гендерной экономике и феминизме. Она отмечает, что во многих консервативных семьях в Казахстане не принято рассказывать о проблемах – там действует принцип "ұят болады", семьи не хотят быть подвергнутыми общественному осуждению.
"Им свойственно ссылаться на "ұят" и терпеть дальше. Воспитание и взгляды в консервативных семьях девушек не позволяет преодолеть "ұят". В таких семьях на выбор девушки, на ее жизненные взгляды оказывают влияние, торопят с замужеством. Братья таких девушек вмешиваются в их жизнь и пытаются держать их под строгим контролем. Также строги и отцы. А их бабушки, иногда даже и матери, твердят, что если будет хорошей келін [невесткой], то цель достигнута", – отмечает исследовательница.
Айгерим Кусайынкызы
Она уверена, что каждая женщина вправе делать собственный выбор, в том числе вопреки установкам, диктуемым ей родственниками и обществом.
"Девушки не должны бояться защищать себя, свои права. Но среди казахоязычных девушек на самом деле понимают, что нужно стремиться к равноправию, но стесняются или боятся говорить об этом своему окружению с традиционными взглядами. Боятся быть высмеянной, раскритикованной. Поэтому, по моим наблюдениям, сейчас много тех, кто проявляет пассивный феминизм", – отмечает Кусайынкызы.
Индекс гендерного неравенства
Айгерим Кусайынкызы приводит данные: Казахстан лидирует среди стран СНГ по количеству профессий, запрещенных женщинам (в нем 287 специальностей). А в сфере представленности женщин в политике и участия в экономике страна занимает далеко не первые места. В индексе гендерного разрыва, составляемого Всемирным экономическим форумом, Казахстан за 12 лет – с 2006 по 2018 год – опустился с 32-го до 60-го места. По показателю участия женщин в экономике страна за этот период переместилась с 16-го места на 32-е, по показателю участия женщин в политике Казахстан вовсе скатился на 94-е место с 69-го.
Структура "ООН-женщины" отмечает, что в Казахстане сохраняется гендерный дисбаланс в обеспечении занятости, карьерных возможностей и оплате труда. Исследование, проведенное при поддержке "ООН-женщины" впервые в Центральной Азии, показало, что 17% женщин от 18 до 75 лет подвергались физическому или сексуальному насилию со стороны партнера и 21% – психологическому насилию.
Оригинал статьи на сайте казахстанской службы Радио Свобода (Радио Азаттык)