Похороны политика Алексея Навального могут состояться в конце этой недели, его соратники ищут зал для публичного прощания с оппозиционером, сообщила пресс-секретарь Навального Кира Ярмыш.

Тело Навального следователи не отдавали его матери в течение недели. В связи с этим адвокаты матери Навального подали в СК заявление с просьбой возбудить уголовное дело по статье о надругательстве над телом умершего (статья 244 УК РФ). В итоге тело Алексея Навального отдали его матери, Людмиле Навальной, в минувшую субботу, 24 февраля. Ранее сообщалось, что политика могут похоронить на Хованском кладбище в Москве.

По версии ФСИН, политик, находившийся в колонии особого режима №3 "Полярный волк"*, умер днем 16 февраля "после прогулки". За несколько дней до смерти его в 27-й раз отправили в ШИЗО с еще более жесткими условиями содержания, чем в обычных камерах.

*Исправительная колония №3 "Полярный волк" в поселке Харп Ямало-Ненецкого автономного округа – место, откуда практически невозможно бежать: за воротами начинается тундра. Там отбывают наказание заключенные с большими сроками за тяжкие преступления – 20 лет и более. Там сидел Платон Лебедев из "ЮКОСа":

В день гибели Алексея Навального польский философ и путешественник Михаил Мильчарек опубликовал пост, посвященный поселку Харп, в котором произошла эта трагедия.

"Колыма, Норильск, Воркута – окна в метафизику абсолютного зла"

В разговоре с Сибирь.Реалии Михаил Мильчарек вспомнил о том своем путешествии в Харп еще некоторые важные подробности.

"В 2018 году я жил в чуме у ненцев, которые ездили в Харп сдавать оленину. Они меня спрашивали за месяц до выборов: кто сейчас будет президент – Путин или Медведь?

Я отвечаю: "Путин". Они говорят: "Это хорошо. А то при Ельцине мы жили плохо и при Горбачеве – плохо. А при Сталине мы сами не помним, но старики говорили, что Сталин был самый ху@вый. А еще раньше был Ленин, а до него – царь. Но их уже никто в тундре не помнит". Вот так они у себя в чуме за пять минут преподали мне историю XX века. При этом оба были неграмотные. Спрашивали меня: "Ты читать умеешь?" – "Умею". – "Научишь завтра?"

Когда я 16 февраля прочитал новость о смерти Навального, то сразу вспомнил этих ненцев, сырое мясо, вспомнил Харп небесный и земной, рельсы и газопровод, тянущиеся на Север, колючую проволоку вокруг лагерей. Это не просто "градообразующие" – это смыслообразующие предприятия российского Заполярья. "Волк" и "Сова" стоят, как два стража, на входе в Сибирь, на границе Европы и Азии. Интересно, что, хотя теперь в тундре вместо ГУЛАГа "Газпром", но суть отношения к людям мало изменилась.

В немецком языке есть слово Menschenmaterial – "человеческий материал", или "человекоматерия". По всем маршрутам ГУЛАГа ты чувствуешь эту "материю" под колесами автомобиля, под насыпью железнодорожного полотна, куда закапывали заключенных, умерших на строительстве трассы. На Колыме, в Норильске и Воркуте ты ходишь, как по кладбищу. Это окна в метафизику абсолютного зла", – размышляет польский философ.

"В поселке – ощущение распада материи"

Филолог-русист Катажина Сыска окончила московский Институт русского языка имени Пушкина. Ее студенчество в Москве пришлось на мирные "нулевые", когда европейцев никто не воспринимал как граждан "недружественных стран". Вместе с другими польскими студентами Катажина путешествовала по нетипичной русской провинции, бывала на Полярном Урале, где путешественники заблудились и чуть не погибли, но сумели выйти в "цивилизацию", которой оказался поселок Харп.

"Мы решили сначала побродить по Полярному Уралу, а потом ехать в Воркуту, где жило и умерло много ссыльных поляков, – вспоминает Катажина. – Но в горах мы заблудились. Там не было мобильной связи, не работал навигатор. А карты этого района невозможно было купить, потому что это была засекреченная местность со "стратегическими объектами". Вскоре мы их увидели своими глазами. Долго шли и оказались в Харпе совершенно случайно. Очень обрадовались, потому что это был первый населенный пункт, встреченный нами в тундре. Мы зашли в поселок как раз со стороны этих двух знаменитых зон. Мы думали, что это какие-то фабрики, потому что раньше не видели ничего подобного и не привыкли к таким сооружениям. Мы их обфотографировали, совершенно не понимая, что это зона пожизненного заключения и строгого режима.

В самом поселке было ощущение какого-то распада материи. Все ржавеет, и вокруг огромная свалка. Кажется, что находишься в таком месте, где нет ничего прочного. Вся инфраструктура (кроме "Волка" и "Совы") находится в состоянии полураспада. Такой энтропии я не видела никогда и нигде.

В итоге мы провели в Харпе почти неделю. У магазина познакомились с женщиной, которая работала медсестрой и при этом была прихожанкой протестантской церкви. В Харпе и вообще в заполярных городах протестанты действуют очень активно.

Медсестра пристроила нас на квартиру своего внука, которому было 15–16 лет. Он собрал своих дружков, ненцев и русских, которые с гордостью хвастались перед нами, что уже подрабатывают "на зоне" охранниками и даже участвовали в преследовании бежавших в тундру заключенных.

Это их романтика: зона, водка, тундра. Ненецкие ребята рассказывали, как в детстве их насильно разлучили с родителями и забрали в интернат. Теперь они живут как бы между двух миров: назад в тундру вернуться уже не могут, а что делать в городе – не знают. Поэтому работа в охране колонии для них самый простой выход, все понятно: тебе отдают приказы – ты выполняешь.

Когда я узнала о том, что там, в Харпе, скончался Навальный, то сразу вспомнила об этих ребятах. Наверное, они и сейчас работают на зоне, сделали карьеру, завели семьи".

– Вы много путешествовали по России? Как изменилась страна за последние годы?

– Я в Россию ездила с начала нулевых годов, и до 2014-го нигде не сталкивалась с каким-то ксенофобским отношением, ни в больших городах, ни в провинции. А после 2014-го регулярно. Каждая поездка – это какое-то испытание. Какие-то незнакомые люди, на улице или в метро, услышав мою польскую речь, начинали мне угрожать, что моих детей ядерная бомба разорвет. Это я цитирую их слова. Даже в поездах люди перестали со мной общаться. Раньше для людей в России поговорить с иностранцем было интересно и приятно. А в 2014 году я хорошо помню две поездки, когда никто вообще не хотел со мной разговаривать в поезде. Я отрефлексировала для себя этот момент, потому что это случилось сразу после аннексии Крыма, – рассказала Катажина Сыска.

И никогда ранее тоже ничего не было!

Для того чтобы узнать, как живет Харп сейчас и что его обитатели думают о жизни и смерти Алексея Навального, корреспондент Сибирь.Реалии дал объявление на местном форуме:

Вот такие ответы были получены:

Татьяна (все имена изменены – НВ):

Подорожание квартир вот вообще не связано с Навальным. Не надо его совать везде и всюду ((К его идеям отношусь критически). А на счет работы… оглядитесь вокруг, где мы живем. Здесь есть горнодобывающее предприятие, завод "Арктическая вода", бюджетные учреждения, Собский рыбоводный завод.Что вы еще здесь хотите увидеть? Маленький поселок с 6 тыс населения на краю света. Это не Москва и не Питер, и даже не Воронеж. Так что колонии и являются началом нашего поселка и нашими кормильцами.

Наталья:

Если бы изначально не узнали от СМИ, что он здесь, то так бы и не знали. Никаких его соратников, последователей, родственников (!) изначально не было. Нет и сейчас, разве что мать и адвокаты. Никаких мемориалов, игрушек, цветов, выступлений, демонстраций, лозунгов, призывов и прочего. И никогда ранее тоже ничего не было.

Алексей:

был пацан, умер пацан. вообще пох

Антон:

Сегодня один, завтра другой, всем пофиг. Никто не интересуется жизнью преступников

Василиса:

Люди, вы в своём уме отвечать на вопросы корреспонденту-иноагенту?

Валерий:

У нас там горнолыжный курорт строить собираются)
Вот и растет ценник, вы шо)

Матвей:

50% со школы идут [работать в колонии] или после армии сразу, и мечтают о пенсии, потом когда просрут всю молодость, и здоровье, на пенсии едут на юг и погибают от другого климата. Сова, Волк понимаешь сходство людей с этими животными не каждый поймет! А по поводу Навального всем срать тут каждый за свою жопу, лишь бы своя жопа в тепле была! Хотя за исключением людей, которые имеют вес, жирные дяди, тёти, таким тут жопу лижут!

Мужская исправительная колония особого режима ИК-3 ("Полярный волк"), ныне расположенная в поселке Харп, появилась в 1961 году, за шесть лет до основания самого поселка, возникшего в конце 1960-х при железнодорожной станции Подгорная. ИК-3 является "наследницей" гулаговской стройки "501" – так назывался проект Трансарктической железной дороги Салехард – Норильск, строившейся в конце 1940-х – начале 1950-х годов. По распоряжению Сталина работы курировал лично Л. Берия. Это была самая дорогая железная дорога, когда-либо строившаяся на территории СССР. Гравий для отсыпки железнодорожного полотна завозили на самолетах. Другого способа доставки стройматериалов не было. Зэки, строившие дорогу, работали практически без охраны, так как бежать в тундре им было некуда. Сразу после смерти Сталина работы на "501-й" были остановлены, уложенные рельсы вскоре ушли в грунт, неосуществленный проект получил название "Мертвой дороги", оставшись в истории как памятник тиранической причуды Сталина и привлекательный аттракцион для экстремальных туристов.

В новейшей истории России колония ИК-3 известна благодаря тому, что здесь отбывал часть своего срока совладелец ЮКОСа Платон Лебедев.

Расположенная по соседству колония ИК-18 ("Полярная сова") была организована в 1973 году. Как сказано на сайте колонии, ее "лимит наполнения" составляет 600 человек". За всю историю "Совы" отсюда на свободу выходили считаные единицы. Осенью 2017-го здесь несколько месяцев содержался украинский кинорежиссер Олег Сенцов, приговоренный к 20 годам строгого режима за "cоздание террористического сообщества" в аннексированном Крыму.