В Татарстане раньше было село с похожим названием — Русская Бездна. В конце XVII века оно было заселено русскими крепостными помещика Молоствова. С XVIII века село принадлежало также князьям Болховским, а в XIX веке — Мусиным-Пушкинам. В дореволюционных источниках это поселение упоминается также под другими названиями: Рождественское, Богородское, Бездна.

В отличие от соседей из Татарской Бездны, крестьяне в этом селе были помещичьими. В начале XX века в Русской Бездне функционировали училище, водяная и восемь ветряных мельниц, три кузницы, пять крупообдирок, три шерстобойни и шесть мелочных лавок.

Это село известно тем, что в 1861 году его житель — крестьянин Антон Петров — истолковал некоторые статьи Положений о крестьянах, выходяших из крепостной зависимости" (согласно этому документу, в Российской империи отменялось крепостное право) в пользу крестьян. Он решил, что царь несколько лет назад уже освободил крестьян, а все, что помещики в последние годы собрали их руками и продали, нужно взыскать с них.

Эта новость разлетелась по деревням и привела к тому, что в апреле 1861 года в Русской Бездне собралось около 10 тысяч крестьян, которые не хотели повиноваться и делили землю и хлеб, принадлежащие помещикам.

12 апреля в село вошли две роты Тарутинского полка под командованием генерал-майора графа Антона Апраксина. Они потребовали выдать им зачинщика — Антона Петрова. В ответ около пяти тысяч крестьян встали между ними и домом крестьянина. Военные сделали шесть залпов по безоружной толпе — погиб 51 человек, десятки были ранены.

"[Крестьяне] кричали: "Нам не нужно посланного от царя, но самого царя давай нам; стреляйте, но стрелять вы будете не в нас, а в Александра Николаевича (Александр II)". Тогда заставил я их замолчать и сказал им: "Жаль мне вас, ребята, но я должен и буду стрелять; те, которые чувствуют себя невиновными, удалитесь". Но, видя, что никто не уходит, "толпа продолжает кричать и упорствовать, я отъехал и приказал одной шеренге сделать залп", — писал позднее Антон Апраксин в рапорте Александру II.

Он рассказывал, что после этого вновь предложил крестьянам разойтись, но те снова отказались. "Тогда я вынужден был сделать несколько залпов; к этому побудило меня более то, что крестьяне, заметив значительный промежуток между залпами, начали в большом количестве выходить из дворов с криком за кольями и угрожали окружить и задавить малочисленную мою команду", — писал Апраксин.

В итоге Петров сам вышел из дома, неся "Положения о крестьянах" над головой, и был арестован, а позднее — расстрелян. Часть крестьян наказали розгами и сослали.

Александр II на рапорт Апраксина писал: "Не могу не одобрить действий гр. Апраксина; как оно ни грустно, но нечего было делать другого".

Сейчас село Русская Бездна называется Антоновка — в честь Антона Петрова, предводителя того восстания. На момент тех событий население села составляло около двух тысяч человек, сегодня — около 500 жителей.

В Татарской Бездне тоже было восстание, но примерно за тридцать лет до событий в Русской Бездне. Усмирять его отправился дед Анны Ахматовой — Эразм Стогов — жандармский штаб-офицер. В своих воспоминаниях 1880 года он так описывал случившееся:

"Является ко мне лучший мой унтер-офицер Баракин, посланный мною в уезд, и рассказывает, "что в татарской деревне Бездне удельных чиновников с управляющим Бестужевым татары засадили в пустую избу и заколотили под арест". Татар набралось множество из других деревень, все верхами, скачут по полю с ножами и кистенями, бормочут по своему."

На вопрос, почему татары в селе решили устроить бунт, подчиненные Стогова отвечали так: "Ничего не знаем". По этой причине он решил самостоятельно разобраться в ситуации, не привлекая военных. В Симбирском батальоне (основное местное войско) было мало солдат — они не смогли бы усмирить восставших.

В своих воспоминаниях Стогов рассказывал, что татары в селе были лашманами и имели некоторые привилегии перед крепостными крестьянами.

"Пока шло дело о мелочах, татары молчали. Контора неразумно коснулась религиозных прав татар, предписала запретить многоженство. Татары зашумели. Удельная контора не остановилась, вздумала учредить общественную запашку. Татарам показалось, что этим равняют их с христианами, лишают привилегий и делают удельными. Приехали удельные чиновники в большое татарское село Бездну и хотели ввести общественную запашку, татары осатанели. Азиаты на коней, кинжалы, кистени, с гиком загнали чиновников в пустую избу и заколотили. Как сказано, жандармский унтер офицер, ехавший случайно мимо, умно освободил. Исправник докладывал, что к татарам и показаться опасно, так они взбесились", — писал Стогов.

Приехав к селу с безоружным жандармом-татарином, Стогов поручил ему договориться с муллой и богатыми татарами из Татарской Бездны о ночной встрече для спасения от "страшной беды".

"Азиаты — страшно честолюбивый народ; я вместе с ними пил чай, которым потчевал мулла. Между разговорами я уверил их, что мне известно — вся сила народа в их руках, что народ, как стадо овец, повинуется их разуму и силе их капитала. Они сказали мне, что в Бездну собралось до 8-ми тысяч татар", — писал Стогов.

Он пригрозил собравшимся (с его слов) не самыми приятными перспективами — ссылкой в Сибирь, каторгой и отправкой в солдаты (то есть разлучением с семьями), если те не согласятся подчиниться. "Тут они сказали мне, что удельные лишают их веры Магомета. Я поручился им своим словом, что уничтожу такие распоряжения", — отметил он.

Утром на поляне собрались местные жители, переговорщики и Стогов.

"Я говорил, может быть, гениально, но толпа ни слова не понимала. Вдруг толпа забормотала, зашумела. Я крикнул: "Молчать!" и потребовал покорности. Толпа сердито бормочет, я будто зажал свои уши и крикнул: "Молчать!" Затихло. <...> Видя влияние, я закричал: "На колени!" Стоявшие тузы около стола стали на колени, толпа, одни за другими, все на коленях. Я подумал: наша взяла, еще попробуем: "Голову на землю, и я ваш покровитель!" (сильно сказано). Все ермолки легли на землю. Этот момент нравственной силы и победы забыть нельзя. Я помню, может, 20 секунд посмотрел на эту картину и промелькнули в голове Чингиз ханы, Тамерланы. Приказал встать и милостиво объявил, что за их покорность я один их начальник и больше никого нет".

Татарская Бездна — одно из старейших сел на западе республики,находится в Дрожжановском районе Татарстана.

Свое необычное название оно берет от реки, по течению которой находится, — Бездна. В 11 км от него находится райцентр — Старое Дрожжаное, а в двух километрах другое село — Чувашская Бездна.

Село Татарская Бездна имеет богатую историю, в XVIII — первой половине XIX вв. жители относились к категории государственных крестьян — выполняли лашманную повинность. Их основные занятия в тот период — земледелие и скотоводство, было также распространено отходничество на фабрики и заводы, матросами и на сезонные сельскохозяйственные работы.

Согласно Татарской энциклопедии, термин "лашманы" закрепился в официальных документах в начале XIX века, до этого общеупотребительным было понятие "приписные к заготовлению корабельных лесов". История лашманов ведет начало от указа Петра I от 31 января 1718 года; в основном лашманами были татары, чуваши и другие народы Поволжья.

Согласно Татарской энциклопедии, в начале XX века в селе было три мечети, столько же медресе, 25 торговых и промышленных заведений. В 1913 году в Татарской Бездне проживал 2 741 человек, в 1938-м — 1 820, в 1949-м — 1 233 человека, а к 2018 году в селе остался лишь 331 житель. Основное население — татары.