"Как это было", снятый в соавторстве Анастасии Солоневич (Украина) и Дамьяна Коцура (Польша) – это один день из жизни молодой украинки Леры (Валерия Березовская), живущей в Берлине почти год после начала полномасштабной войны. Из-за ссоры с немецким партнером, упрекающим ее в том, что она моет посуду вручную, Лера совершенно спонтанно решает вернуться в Киев. Героиня начинает блуждать по городу: встречается с близким другом, разговаривает с ним о разных видах мин, посещает места ранней юности, оказывается в бомбоубежище во время тревоги, участвует в веселой попойке, где отмечают "юбилейные" 100 тысяч мертвых оккупантов. Мамин завтрак – самый вкусный, мыть посуду – прекрасно даже при отключенном водопроводе, сестра ехать в Берлин не хочет.

Эта история составлена из таких почти случайных, как бы между делом, реплик и встреч, соединенных при этом сильнейшим эмоциональным полем, которое делает каждую деталь и каждый жест значимыми.

Мы поговорили с Анастасией онлайн на следующий день после завершения кинофестиваля.

– Настя, когда вы впервые оказались в кино не как зрительница?

– Где-то лет в 13.

– Довольно рано.

– У меня отец режиссер, и он до 2014-го снимал много документалистики, особенно для телевидения. Он и до сих пор снимает, по возможности. Так что он меня привел за ручку в процесс. Потом я поступила в 2017 году в Национальный университет имени Шевченко на кафедру кинотелеискусства. Не просто училась, а сразу пошла работать на съемочную площадку с хлопушкой – ассистенткой по актерам.

То есть варилась в этой каше еще с первого курса. Также снимала этюды, сделала даже короткометражный фильм "Волны". Он все еще лежит на полке, но именно в нем я открыла актрису Валерию Березовскую, которая в итоге сыграла в "Как это было". Таким образом я здесь.

– "Волны" на полке, но "Как это было" вы довели до ума, причем крайне удачно.

– Началось полномасштабное вторжение 24 февраля, и мы с семьей выехали во Львов, а потом в Польшу. Я записывала впечатления в заметках в телефоне. Фиксировала опыт встречи других людей – психический, физический. Много изменений происходило в течение этих 15 месяцев. Я наблюдала за собой, за окружающими, подслушивала. И когда впервые вернулась после начала полномасштабного вторжения домой, таким же маршрутом, как моя героиня – из Берлина в Киев, – это был настолько магический день, это было настолько… Мне до сих пор сложно даже оформить это в слова. Настолько эмоционально сильное впечатление, что я пообещала себе: когда буду иметь силы и вдохновение, то сделаю фильм об этом, то есть расскажу об этой истории возвращения.

– И когда этот ресурс появился?

– Уже в ноябре мы сидели с моим будущим сорежиссером Дамьяном Коцуром в Берлине, и он меня спросил: "Слушай, ты дальше планируешь что-то делать? Планируешь снимать кино и тому подобное?" Мне все еще сложно было психологически, плюс стояла необходимость, так сказать, базы закрыть: жилье, еду, работу – поэтому я о творчестве не думала. Но ответила: "Да, думаю, вот как раз пишу заметки, хочу их использовать потом".

Прочитала ему одну из заметок, это была готовая сцена. Мы на месте придумали первую и последнюю сцены, где героиня соответственно моет посуду в Берлине и дома. Так и начал рождаться фильм. Позже Дамиан предложил его делать вместе, но я долго сомневалась, хочу ли эту историю с кем-то делить, тем более с человеком, не имевшим такого опыта возвращения. Я была довольно ревнива насчет этого сюжета и где-то около месяца писала сценарий самостоятельно. А потом мы поговорили еще раз и решили снимать вместе. Буквально через несколько дней я уже была в Киеве, готовилась к съемкам.

– Стояли ли за этим сюжетом какие-то реальные события?

– Многие сцены фильма взяты из моей жизни и, конечно, переделаны, чтобы лучше подходило под нарратив. Вот, например, первая сцена, где муж говорит Лере: "Ты моешь здесь посуду, потому что хочешь чувствовать себя как дома" – у меня был подобный разговор в Польше, но, конечно, не такой, как в фильме, потому что реальная ситуация была без пассивной агрессии со стороны партнера, а, напротив, деликатно и с сожалением.

Сцена, где Валерия идет с Кириллом и тот рассказывает о минах – реальный монолог моего друга, который сейчас служит сапером. Я записала этот монолог, и он получился в фильме. То есть это действительно очень персональные вещи, подстроенные под фильм, чтобы оно звучало и работало, поддерживало следующие сцены.

– Я смотрел ваше раннее музыкальное видео "Калина" и заметил определенный разворот сюжета: там героиня убивает тех, кто ее обижает, а в "Как это было" Лера в финале, похоже, возвращается к своему абьюзеру.

– Но учтите, мы не видим точки прибытия – куда именно она приезжает. Это скорее ощущение растерянности, когда ты постоянно где-то между Киевом и Берлином, между Варшавой и Харьковом и так далее – где-то между пунктом "A" и пунктом "Б", одним словом. Поэтому не факт, что она вообще едет в Берлин. Мне кажется, что она плачет в финале, потому что впервые остается одна после того, как встретилась с близкими людьми и понимает, что ее друг пойдет воевать. И только сейчас она полноценно осознает, что вообще произошло.

Я тоже катаюсь туда-сюда – в Киев, в Берлин, в Киев, в Берлин – и я также имела этот опыт рыдания в поездах, в автобусах, когда возвращалась обратно. Потому что ты чувствуешь, что ты и не там, и не здесь, а где-то между, и это такая тоска, такое ощущение потерянности...

– Говоря о вашем участии в Каннах: я так понимаю, что отбор туда вас ошарашил. Почему?

– Потому что, честно, не ожидали. Ведь мы достаточно быстро сделали фильм. И не имели такого намерения: "Снимем кино и отправим в Канны". Мы делали этот фильм из собственной крови и боли. Было ощущение, что вот просто надо его сделать. Но так или иначе, для меня это первые Канны, да еще и с собственным фильмом в конкурсе.

– И какие впечатления?

– Энергетика просто бешеная. Было интенсивно, интересно и весело, и не меньший стресс тоже. Канны – это настоящий пузырь: кажется, что ты в другом мире и за его пределами ничего нет. Я там встретила замечательных людей, нужных для следующего проекта. Премьера получилась замечательная. Было прекрасно видеть свою работу на большом экране. И особенно радостно от того, что украинское кино говорит на Каннском фестивале.

– А как реагировали зрители?

– Люди подходили позже, говорили "спасибо". Некоторые со слезами на глазах.

– Каковы ваши режиссерские планы сейчас?

– Планирую свой первый полный метр. История также об украинке, и, конечно, связана с темой войны. Я уже нашла людей, которые помогут с воплощением. Также есть несколько мыслей относительно короткометражек. То есть имеются идеи и хочется их воплощать.