Для коренных жителей Чукотки гонки на собачьих упряжках "Надежда" – такое же важное событие, как "Формула-1" для автогонщиков Европы. Гонки происходят зимой, но погонщики собак – каюры – готовятся к ним круглый год. Корреспондент проекта "Сибирь.Реалии" побывал на Чукотке и поговорил с одним из участников гонки.
Первая гонка "Надежда" состоялась в Чукотском автономном округе в 1991 году. С тех пор каюры соревнуются на своих рабочих упряжках, запряженных в традиционные чукотские нарты. "Надежда" не имеет четко закрепленной трассы с фиксированной длиной. Маршрут каждый год разный – его протяженность зависит от погодных условий и количества снега. Средняя длина трассы – 529 км.
В 2019 году победитель гонки получил приз – 1 млн рублей, общий призовой фонд составил 3 475 000 рублей.
На Чукотке каюров во время гонки принято встречать и провожать танцами, соревнованиями по национальным видам спорта и чаепитиями с национальной выпечкой. Таким образом организаторы гонок – региональные власти – стараются "вовлечь обитателей Чукотки в процесс сохранения и развития народных традиций".
36-летний Петр Поягиргин с детства мечтал стать лучшим каюром своего села. Его отец ездил на собачьей упряжке всю жизнь. Сам Петр в первый раз принял участие в гонках, когда ему исполнилось 18 лет, и он стал самым молодым победителем состязаний. С тех пор Петр ежегодно принимает участие в гонках и трижды добивался чемпионского титула. В последних гонках Петр Поягиргин занял четвертое место. Сейчас он готовится к новому заезду.
– Я родился в национальном чукотском селе Инчоуне, здесь учился и вырос, здесь стал ездить на собаках, – рассказывает Петр. – В гонках я принимал участие с раннего возраста и был самым юным призером на собачьей упряжке. Гонки на собаках всегда были призовыми, и это тоже подстегивает участников, есть стимул. В 2003 году первые призы были скромные – шкуры давали, магнитофоны, теперь чуть получше – выдают деньгами. Ну, и почетные грамоты всякие.
– В чем секрет успеха настоящего каюра?
– Надо много ездить.
– У вас это называется "кататься"?
– Да, прокатиться, покататься. В этот раз выезжаю на три дня. Беру с собой корм для собак, но теперь еще тепло, упряжке хватит трех ведер домашних заготовок.
– А как повседневно зарабатываете на жизнь и на корм для собак?
– Охотой, рыбалкой, только так. На зиму каждой упряжке собак нужно около 30 кымгытов (заквашенное мясо моржа в виде рулета, который весит от 25 до 50 килограммов – ред.). В нашем селе больше двухсот упряжных собак.
– Гонки "Надежда" проходят в любую погоду. Как не потерять дорогу на соревнованиях, когда начинается пурга и видимость становится практически нулевой?
– Организаторы ставят вешки, но я ориентируюсь по компасу, не только по разметке. По карте не ориентируюсь. Зимой у нас постоянно дует один и тот же ветер, и знаешь, куда ехать, направление всегда известно. В этом году в пургу потерялось много народа – сбились с пути, вместо Уэлена приехали в Инчоун. Но их с маршрута не сняли, отправили дальше на маршрут.
– Когда едешь против ветра, собаки начинают оглядываться, как будто говорят – "садись, не паруси!". Приходится садиться, но в гонках можно все – бежать, идти, помогать собакам. Надо быть достаточно выносливым и иметь очень выносливых собак. Сами по себе они такими не становятся, нужны серьезные тренировки, это моя основная работа в жизни.
– Зимой упряжка за день проходит 150 километров, зимой собакам и гонщикам проще. Летом мы ездим по тундре, без снега. Приходится останавливаться, давать собакам отдых. На длинных дистанциях всегда так – собаки устают.
– Сколько собак запрягают для участия в гонках?
– Количество собак в упряжке не меньше 8 и не больше 12. В мое первое участие было 8, теперь 12. Собак подбираю исходя из своего опыта: смотрю на щенков, выбираю хороших. Разговариваю с ними.
– Собаки все понимают?
– Если выигрывают – как не понимать? Конечно, понимают. Нам легко общаться. Какой характер у хозяина, такие и собаки. Во время гонок главное выносливость: как покажешь себя, так и побегут собаки.
– Вы участвуете в гонках из-за призов?
– Нет, больше из-за азарта – интересно соревноваться. Смотришь по сторонам, и в тебе начинает все закипать, все гонщики стараются друг друга переиграть: он у тебя хочет выиграть, ты у него. С этого начинается настоящее соревнование. На гонках никто никого не ждет, каждый за себя, это не коллективный вид спорта, для многих образ жизни.
– Как вы готовите собак к соревнованиям?
– Все лето катаюсь потихоньку, всю зиму. Летом выезжаю на 70–80 километров с остановками, иногда езжу с напарником. Иногда просто катаюсь до конца лагуны – это 18 километров.
– Говорят, что собак у вас в селах время от времени отстреливают.
– В чукотских селах собак всегда много, и охотники вынуждены производить отстрел бездомных – накануне подходят, спрашивают – кого забить, кого нет, но специально собак никто у нас не стреляет. Это вынужденная мера, чтобы не портили кровь и породу, не калечили друг друга. Когда рождаются щенки, я оставляю обычно по два-три щенка, остальных – на выбраковку. Оставляю больших кобелей, мелких выбраковываю. Самое большее собака живет 16 лет, на Чукотке достаточно суровые условия для жизни, и она продолжительной не бывает.
– Как зовут ваших собак?
– Клички у собак разные – Туман, Индус, Байкал. Восемнадцать у меня собак – все имеют имена. Чукотские имена у собак были раньше, но теперь нет, не дают, и мало кто на чукотском языке из современных чукчей разговаривает.
– А вы сами чукотский язык знаете?
– Чуть-чуть понимаю, но не разговариваю, жалею, что не выучил свой язык.
– Но по национальности вы – чукча?
– Да.
– Жена говорит на чукотском?
– Тоже не говорит. Мы с Региной, кстати, познакомились на соревнованиях. Она из соседнего села Энурмино, такой же каюр, как и я.
– Вы носите национальную одежду?
– Нет, национальную у нас приобрести невозможно, как все одеваются, так и я. Меховую не ношу, здесь нет оленей, шкуры взять негде, и нет мастеров, которые могли бы такую одежду пошить. Шкуры оленей можно только в Нешкане на севере заказать, у нас же морской промысел – традиционный промысел, мы все зависим от моря и морской добычи, а не от оленей.
– Гонки проходят по разным маршрутам. Какой маршрут для вас был самым интересным?
– Самый интересный и продолжительный – с Анадыря до Лаврентия, такие гонки на Чукотке проходили за всю историю всего два раза. Упряжки шли две недели, "пурговали" (пережидали пургу – ред.), делали остановки в пути. Две недели в одну сторону, в обратную сторону гонщиков и собак доставили на самолете – кто-то собак в клетки посадил, кто-то в коробках перевозил. Но такие соревнования и самые затратные из-за перевозок, по этой причине теперь уже не происходят.
Когда ездили до Анадыря, было тяжело и мне, и собакам. Каждый день надо было выходить на маршрут, и собаки, как и люди, делали это неохотно. Люди боролись со своей усталостью, животные со своей. Победить в таких гонках сможет только самый упорный и выносливый. Для этого и нужны регулярные тренировки. Потому я тренируюсь активно – летом реже, зимой – выезжаю каждый день.
– Снаряжение и нарты из чего у вас сделаны?
– Брусья, листвяк (лиственница)… Когда доску найду… материала здесь мало… Найти хорошее дерево для нарт не просто, и все делают, как и кто может. У всех по-разному. Пластика у нас нет, и купить его здесь нет никакой возможности. Это основная проблема – отсутствие строительного материала. Но от веса нарт, конечно, зависит скорость во время передвижения и конечный результат. Железные полозья долговечные, но и вес нарт значительно утяжеляют, на пластиковых было легче ездить и быстрее. На длинных переходах приходится учитывать каждую мелочь.
– Как преодолеваете водные преграды – реки, которых здесь, на краю земли, не так мало?
– Беру с собой резиновую лодку. Мелкие реки перехожу вброд, собак веду за собой. Однажды мои собаки сбились с дороги. Стояла пурга. Я возвращался домой. Из-за отсутствия видимости упряжка повернула прямо на обрыв. В последний момент успел спрыгнуть с нарт, собаки же улетели в пропасть. Высота – несколько сот метров. Внизу замерзшее море и торосы, шансов остаться живым никаких…
Вернулся в поселок один. Потом еще неделю всем поселком искали упряжку – на снегоходах, на собачьих упряжках. Нашли через неделю – собаки слетели со скалы и упали на снежный козырек под ней. Выбраться самостоятельно не могли, пока не перегрызли ремни, которыми были привязаны к упряжи. Освободившись из плена, стали возвращаться в поселок. Собрал всех своих собак, вытащил из пропасти нарты. Через месяц вместе с этой же упряжкой принял участие в сложнейших соревнованиях, стал вторым.
Оригинал материала и больше фотографий – на сайте проекта "Сибирь.Реалии"
